Мавритания - Анна Ковальска-Левицка

Намного беднее в сравнении с залежами железа месторождение меди в Акжужте, расположенное примерно в трехстах километрах к северо-востоку от Нуакшота. Оно было открыто сразу же после второй мировой войны. Геологическая разведка наткнулась там на слои шлака, что свидетельствует о том, что месторождение было известно еще в древности и его разрабатывали. Археологи пока не исследовали находки, и мы не знаем, к какому времени их следует отнести. С 1953 года началось планомерное изучение месторождений. Их запасы оценивали примерно в 32 миллиона тонн. К сожалению, химические исследования показали, что здесь находятся руды двух видов: сернистая медь и закись меди. Химический состав этих руд требует особой технологии, выплавки, что значительно понизило их достоинства. Руды содержат: первая — 2,5 процента и вторая — 1,5 процента меди, причем более богатые слои находятся на поверхности и их можно добывать открытым способом. 24 июля 1953 года началась эксплуатация этих месторождений. В 1967 году была создана международная компания СОМИМА. Тот факт, что она была создана уже в свободной Мавритании, позволил совершенно по-иному, гораздо выгоднее для страны распределить паи и доходы. В 1973 году у мавританского государства было 22 процента акций компании.

Первоначально предполагалось проложить к Акжужту двухсоткилометровую ветку от железной дороги, ведущей к руднику. Но проект этот был отвергнут из-за очень больших расходов и низкой прибыли, которую могли бы получить от эксплуатации месторождения. Руда перевозилась машинами по дороге в Нуакшот, где ее грузили на суда. Трудности строительства поселка на 500 человек прежде всего были связаны с нехваткой воды. И все же рудник действовал, и тяжелые экскаваторы все глубже вгрызались в черную меднорудную гору. Официальный пуск рудника состоялся в 1970 году, предполагается, что полностью его запасы будут выработаны к 1988 году.

Сам Акжужт отличается от современных городов Зуэрата или Кансадо. У него нет их размаха. Вокруг песчаной равнины, на которой расположен старый ксар и новые селения, поднимаются обрывистые горы графитового цвета, удивительно контрастирующие с золотистым основанием. Они напоминают макеты гор, расставленные на плоском столе. Их черные склоны, раскаленные лучами солнца, пышут таким жаром, который невозможно описать. Впрочем, ничего удивительного, поскольку Акжужт — одно нз самых жарких мест в Сахаре.

Рядом с ксаром строится поселок для работников рудника. Основная часть зданий очень напоминает традиционные мавританские дома, то есть кубики из камня и глины с плоскими крышами. Окна, однако, на нормальной высоте, а не прямо над землей, как в мавританских домах, и окружены стеной, защищающей их от солнечных лучей. Когда мы осматривали их, из-за полуденного зноя они были закрыты еще и деревянными ставнями. В полной тишине слышны только работающие кондиционеры, установленные под окнами. С плоских крыш торчат непропорционально большие желоба водосточных труб для стока дождевой воды. Трудно поверить, что здесь когда-нибудь могут идти дожди, однако время от времени в период дождей внезапные торнадо появляются даже в этой части Сахары, и от них надо спасаться.

Вокруг домов — садики, скорее, одна ограда, потому что в беспощадном песке ничего не растет. Только за одной такой изгородью мы увидели изнуренного жарой маленького француза, который из разогретой пыли пытался создать что-то наподобие той грядки, какую он, вероятно, оставил в родном городке далекой Европы. Явная безнадежность и бесполезность его усилий вызывали сочувствие, но и определенный интерес — а вдруг ему все-таки удастся что-нибудь вырастить?

За горняцким поселком начинается ксар Акжужт. Зелень пальмовых рощ, окруживших поселок, не смягчает пустынной суровости кубиков домов, тонущих в песке. Мы проходим мимо площади, сейчас в полуденные часы она совершенно пуста. На ней в солнечном зное лежат верблюды, пережевывая пищу. Вокруг маленькие домики из высохшей глины, без окон, с плоскими крышами, все соединены друг с другом стенами и производят впечатление скорее ограды, обрамляющей площадь, чем действительно жилищ. За торговым центром, в глубоком песке, дремлет «административный центр» — резиденция администратора округа. На ступеньках сидит группа мужчин. С наступлением самого сильного зноя они исчезнут для совершения молитв и сиесты, чтобы вечером выйти из глиняных домов и снова усесться здесь в ожидании чего-нибудь такого, что прекратит их ничегонеделание. На этот раз ожидание было вознаграждено нашим приездом.

Двери мавританского дома в ксаре

Администратор округа приглашает нас внутрь. Первая просторная комната — приемная, она вся выложена матрицами и коврами, вторая — в глубине, с креслами, столиками, письменным столом. Мы отказываемся от европейского приема и, оставив сандалии за порогом, усаживаемая на матрацах. Здесь будет свободнее и нам и хозяину. Беседуем о цели нашего путешествия и о будущем Акжужта. Немного погодя в клубах пыли перед резиденцией останавливается «лендровер», и из него выскакивает молодой высокий блондин в джинсах. Небрежным движением он скидывает сандалии и присоединяется к нашему обществу. Великолепный тип молодого конкистадора. Он — врач компании, разрабатывающей меднорудные месторождения, но по соглашению с правительством в обязанности этого молодого человека входит забота о здоровье жителей всего округа. Он объезжает лагери и скрытые в дюнах ксары в поисках пациентов, впечатлений и приключений. Он полон энергии — что за прекрасное место для молодого мужчины, который стремится найти применение своей силе и фантазии. Здесь он может быть действительно самостоятельным, ответственным, может работать, и работать с пользой, он не связан никакими инструкциями, бумажной рутиной, он не зависит от настроения начальников, от других организаций, которые очень часто напоминают оковы, надетые на желающие работать ум и руки. Врач ценит самостоятельность и свободу. Он убежден, что в хорошо организованной больнице в Испании даже через двадцать лет у него не будет таких возможностей для проявления собственной инициативы, как здесь. Как хорошо мы его понимали! Мы пожелали ему успеха в работе.

Эта встреча не была исключением. Всюду чувствуется, как среди чиновников местного происхождения, так и среди немногочисленных специалистов из Европы, подъем и энтузиазм строителей молодого государства — и это очень располагает и привлекает в Мавритании.

Горнодобывающая промышленность и торговля — это, бесспорно, будущее Мавритании. Вообще, промышленность пока находится в зачаточном состоянии. Только консервный завод и завод по производству рыбной муки в Нуадибу можно отнести к современным предприятиям. Ни фабрика по упаковке фиников в Атаре, которая не может развернуть производство ввиду небольших излишков этих плодов, ни мастерские, выпускающие ковры (в Нуакшоте, Атаре, Бутилимите, Медердре и Тиджикже), на которые сырье надо поставлять из-за границы (а это настолько увеличивает расходы, что мавританские ковры намного дороже марокканских), ни, наконец, холодильники-хранилища мяса в долине Реки не имеют большого и надежного будущего.