Прочь из моей головы - Софья Валерьевна Ролдугина

это я за время работы в «Норе» усвоила крепко.

ГЛАВА 9. Мёртвый сад

Когда я была маленькой, то искренне считала, что настоящие приключения начинаются с карты, желательно – карты сокровищ. Позже мне убедительно доказали, что резких поворотов сюжета стоит ожидать после слов: «Ну-ка, повтори, что сказала» – и им подобных, как то: «чё», «я не понял» и так далее. Или, например: «С кем вы разговариваете весь урок литературы, госпожа Мажен?» – но это уже совсем жёстко. Потом стало ясно, что сделать выверт судьба может когда угодно: вот ты нехотя, исключительно шутки ради, отвечаешь на письмо поклонницы с идиотским псевдонимом, а через пять лет это спасает тебе жизнь.

Сейчас же Тильда, видимо, решила вернуть меня в глубокое детство, потому что с ходу заявила, что нам нужна карта.

– Ты же вроде там училась, да и Йен тоже, – не поняла я. – Ладно если бы нужен был пропуск или что-то том же духе… Этот Розарий, что ли, настолько большой, что там заблудиться можно?

Деловое совещание мы для большей важности – и чтобы избежать слежки – перенесли в кошачье кафе неподалёку: во-первых, здесь делали действительно хороший кофе даже по меркам «Норы», во-вторых, столики были рассчитаны на большие компании, а в-третьих, кошки прекрасно чуяли чары и неадекватно на них реагировали, то есть могли вывести на чистую воду неосторожного шпиона из Запретного Сада. Салли в обсуждении участия не принимала. Она, конечно, слушала, но в основном помалкивала и занималась исключительно тем, что сосредоточенно приманивала кошек длинной гибкой дразнилкой с пышным розовым пером на конце.

На мой вроде бы простой вопрос Тильда попыталась ответить и даже честно задумалась.

– Ну, Розарий – сложное место… Такое многогранное… многоярусное… – честно начала она, но потом махнула рукой. – Не, это видеть надо, так не объяснишь. Но без карты там правда не обойтись.

«Розарий – область, где множество каверн естественным образом накладываются на реальность и друг на друга, – милосердно пришёл мне на помощь Йен. – Сама по себе она вполне стабильна и более чем удобна для самых безумных экспериментов. Во-первых, за счёт разнообразия среды – каверны там на любой вкус, и древние, и относительно новые, многие из которых создавал Хорхе. Во-вторых, многочисленные разломы пространства в силу своей природы поглощают и неизбежный резонанс, возникающий при столкновении могущественных чар, и сами чары. Как побочный эффект – время от времени появляются новые каверны, а старые перемещаются случайным образом на произвольное расстояние».

Гм… внушительно. Только не говори мне, что виной всему дети.

«О, а ты представь себе, например, как десятки маленьких гениев в меру своего разумения пытаются изменить погоду с помощью специальных чар. Ключевое слово – в меру своего разумения, дорогая».

Я честно представила – и прониклась масштабами до глубины души. Если так задуматься, то и Крокосмия, и Тильда и даже сам Йен когда-то были учениками и тоже экспериментировали… Не завидую их учителям.

«Кстати, об учителях. Вот у них почти наверняка есть точные, аккуратные и обстоятельные карты Розария. Если у Непентес сохранились связи с кем-то из наставников, то можно одолжить карту у одного из них», – подкинул Йен идею.

Тильде ход его мыслей понравился.

– Круто, почему бы и нет! Одна наставница хорошо ко мне относилась. Правда, она умерла уже… Зато другой наставник, который считал меня карой, ниспосланной Великим Хранителем, до сих пор жив! – с энтузиазмом добавила она. – И я даже знаю, где он живёт, потому что он меня гнобил, и я решила ему как-нибудь отомстить. Только руки никак не доходили.

Я прикинула про себя, на что будет похож наш «визит вежливости», и мысленно приготовилась к эпическому сражению, что с моим нынешним самочувствием могло вылиться в полнейшее фиаско. И спросила обречённо:

– Когда выдвигаемся?

– Прямо сейчас? – с надеждой откликнулась Тильда, у которой энергия, как обычно, била ключом.

…Это «прямо сейчас» было около полудня, и почти четыре часа спустя мы уже стояли перед низенькой, по пояс, кованой калиткой у входа в ухоженный сад, буквально утопающий в зимних хризантемах всех мыслимых цветов. Аромат в воздухе стоял густой, почти лекарственный. На табличке у почтового ящика значилось: «Джеймс Т. Кику, кавалер о.п.», и последние две буквы интриговали воображение даже больше, чем разухабистые рассказы Йена, которыми он скрашивал мне дорогу до этого маленького провинциального городка.

– Позвоним? – указала я на кнопку под декоративной крышечкой, украшавшую столб рядом с калиткой.

– Да ну. Зачем? – искренне удивилась Тильда и легко перескочила через прутья.

– Враги могут успеть скрыться, – прагматично добавила Салли и тут же последовала за ней.

– Без сюрпризов жизнь скучна и пресна, – вынужденно согласилась я и толкнула калитку.

Она, кстати, оказалась открыта.

Большая клумба справа от крыльца была изрядно распахана, словно там порезвился маньяк с трактором или игривый терьер; цветы, подготовленные для посадки, выстроились около неё колонной – все в одинаковых тёмно-зелёных пластиковых контейнерах, как солдаты на марше, в основном хвойники и те же хризантемы: коричневатые, розовато-жёлтые, багряные и оранжевые. Памятуя о произошедшем в каверне Крокосмии, я косилась на них с подозрением.

«Как ни странно, здесь всего лишь цветы, – задумчиво протянул Йен. – Ни следа чар. Даже интересно, что это за наставник такой, который не утрудил себя даже простейшими обережными кругами, зато не поленился вручную, без каких-либо подсобных чар, высадить столько растений».

Тем временем Тильда, игнорируя звонок, решительно потянула на себя старомодное дверное кольцо и постучала несколько раз – грохот получился такой, что даже мёртвый мог бы подняться из могилы, чтобы спросить, что за дурень рвётся в гости с такой страстью. Из глубины коттеджа послышалось ворчливое: «Иду, иду», – а через полминуты щёлкнули замки, и на пороге появился хозяин – суховатый мужчина среднего роста, сильно в возрасте, с проседью в волосах и красивым восточным разрезом глаз. Облачён он был в парчовый халат, а на голове у него красовалось подобие профессорской шапочки с кисточкой, только не чёрной, а ярко-алой.

– Если это касается строительства магистрали, то заявляю в последний раз: я решительно… – тут он разглядел Тильду, недоверчиво моргнул и закончил севшим голосом: – …решительно труп.

Она расцвела зубастой улыбкой:

– Так вы меня помните?

Чародей попытался отступить вглубь дома,