Глаз сокола - Кристиан Жак

Понимая, что Ирис ищет верное решение, Густые Брови решил подождать.

— Идем, генерал! — сказала она наконец. — Но люди Скорпиона не должны это видеть!

Густые Брови приказал своему офицеру увести пленников подальше. Когда это было сделано, Ирис привела его к входу в подземелье, расположенному недалеко от стены дворца и умело замаскированному. И как только у Скорпиона хватило сил сдвинуть плиту, закрывающую вход? Но пятно крови говорило о том, что он действительно здесь был.

Густые Брови спустился в подземный ход.

Факелы освещали множество коридоров, расходившихся веером и тянувшихся в глубь земли. Всюду валялись инструменты для рубки камня, пустые корзины и мешочки с золотыми самородками.

Следуя от одного кровавого пятна к другому, генерал легко взял верное направление.

Наконец он увидел его: согнувшись, раненый с трудом продвигался вперед.

— Скорпион, это я, Густые Брови! Тебе нечего бояться, царь дарует тебе жизнь!

Но беглец продолжал идти. Ход, ведущий к выходу из подземелья, был уже близко.

Генерал догнал его.

— Не упрямься! Тебя вылечат, и Нармер сделает тебя сановником!

— У меня другие цели.

— Скорпион! Я не могу позволить тебе бежать!

— Я не бегу, я сохраняю свою свободу! Ты со мной не справишься, генерал! Передай своему царю, что мы еще встретимся!

— Опомнись и покорись, прошу тебя!

— Ты осмелишься ударить меня в спину… как Быка?

Густые Брови буквально окаменел.

— Ты… Ты все видел?

— То была догадка, и ты ее подтвердил. При таком повелителе, каким был Бык, обязательно должен отираться предатель. И только тот, кому доверяешь, может нанести удар, когда этого не ждешь!

Обезумев, генерал вонзил кинжал Скорпиону в поясницу. Опасаясь последнего рывка жертвы, он еще несколько раз ударил его кинжалом в спину.

— Что ты наделал?! — раздался сзади дрожащий от волнения голос.

Ирис бросилась к своему умирающему любовнику, единственному мужчине всей ее жизни. А тень их общей жизни понемногу рассеивалась. Глаза Скорпиона уже смотрели в потусторонний мир.

— Не умирай, прошу тебя!

— Скажи Нармеру… Лишившись брата, я уничтожил сам себя…

И воин испустил последний вздох.

Густые Брови испытывал противоречивые чувства: с одной стороны — радость, ведь он убил непобедимого Скорпиона, с другой — страх, что на него донесут.

Ирис слишком много видела и слышала. Она должна была исчезнуть…

62

Густые Брови подробно рассказал своему государю, как все произошло. Ирис провела его в подземелье, где прятался Скорпион, надеясь укрыться от солдат царя. Он был тяжело ранен и не смог бы защищаться. Прежде чем генерал успел вмешаться, обезумевшая женщина заколола кинжалом сначала своего возлюбленного, а потом и себя. Пленные солдаты подтвердили, что их повелитель прогнал надоевшую любовницу и взял вместо нее другую, ту самую, которую нашли задушенной, а Ирис стала постепенно терять рассудок.

Когда осмотрели трупы, рассказ генерала подтвердился, а он принялся громко сожалеть о трагическом конце, постигшем великого воина, вызывавшего у всех не только страх, но и восхищение.

Исследовав подземелье, солдаты вернулись с мешками золотых самородков. Нармер повелел восстановить Нубт и продолжить добычу золота.

— Мы перевезем тело моего брата в Абидос! — объявил он.

* * *

— Усыпальница Скорпиона готова, — сказал Шакал, кланяясь царю.

— Значит, ты знал…

— Я знал, что ты захочешь похоронить своего названого брата со всеми почестями. Боги избрали тебя, и только ты можешь править страной. Все потуги Скорпиона были обречены на неудачу.

В безмятежном Абидосе боль, испытываемая Нармером, стала утихать. Расположенный на границе с потусторонним миром, город дарил забвение всего, что волновало душу любого смертного.

В просторной гробнице Скорпиона было двенадцать помещений. В них расставили кувшины с растительным маслом и вином, изделия из глины и ящики с надписями, указывающими на их содержимое.

Облаченное в льняные одеяния тело Скорпиона будет покоиться здесь под защитой Первого из людей Запада…

И тут Нармер увидел ее.

Маленькая провидица положила свою куклу у входа в усыпальницу. Малышка улыбалась, глаза ее были широко открыты. Наконец-то и она обретет покой! Когда царь подошел ближе, девочка превратилась в луч света.

— Ты сдержал слово! — раздался низкий звучный голос. — И Души помогут тебе преодолеть этот этап!

Души Нехена с головами шакалов и Души Буто с головами соколов взяли Нармера за руки, образовав круг, по которому потекла энергия иного мира. Восток и Запад соединились навеки в сердце царя.

Две его защитницы-львицы легли спина к спине. Первая созерцала день вчерашний, вторая — день грядущий. Слившись, они превратились в платок[17], который опустился на голову монарху, наделив его видением сокола.

Нармер пересек пространство и время, взлетел над миром прошлого и увидел новую страну, где повсеместно возвышались величественные и прекрасные памятники.

Прямо перед ним Шакал высекал из камня стелу, на которой будет запечатлен рассказ об этих событиях.

— Ты и твой клан очень мне помогли, — сказал ему Нармер.

— Я распустил свой клан, и его члены теперь — твои преданные слуги. Мое же единственное предназначение — исполнять ритуалы, связывающие видимое с невидимым, и беречь священный ларец от осквернения. Иди в храм, Нармер! Предок ждет тебя!

* * *

Какой длинный путь пришлось пройти с момента первого появления Предка, сколько препятствий преодолеть! Единственный выживший член клана Раковины, он послушно следовал по указанному ему пути, временами испытывая отчаяние и страшась, что не сможет достичь цели. Но желание пройти свой путь до конца всегда брало верх над сомнениями, а души глав кланов давали для этого силы.

Теперь, когда Скорпиона похоронили, никто и ничто не мешало объединению Севера и Юга — воплощению в жизнь мечты, казавшейся недостижимой. Но нет, радость все же была преждевременной. И как можно было забыть о Крокодиле? Он, последний глава клана, от своих притязаний на господство не откажется никогда… Рассеянные по всей территории страны, его рептилии по-прежнему будут вредить ее жителям.

Хранитель храма поклонился и отступил.

В глубине темного храма — знакомая фигура. В длинном белом одеянии и треугольной маске, сквозь прорези которой светились белые жемчужины глаз, Предок озарял все вокруг теплым светом.