НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 30 - Виталий Бабенко

А вот похожая ситуация, рассмотренная под другим углом зрения: детишки из рассказа «Вельд» хладнокровно отдают отца с матерью на растерзание африканским львам в отместку за то, что родители запретили им играть в детской комнате.

Бесчеловечность поступков маленьких героев — вернее, антигероев — рассказов очевидна. Однако Брэдбери не был бы художником, если бы своей задачей считал только лишь нацеливание читателей на эту очевидность. Ведь дети не сами сделались такими, превращению ангелочков в монстров в большой степени способствовали сами родители.

Чудовищный замысел инопланетян из «Урочного часа» — превратить детей в «пятую колонну» вторжения на Землю — коренился в хорошо известном (должно быть, и на чужой планете) непонимании родителями детей, в вечной занятости взрослых, их равнодушии к детским делам, наконец, их априорной уверенности в том, что дети — еще не люди. А в действительности дети — просто иные люди, и их поступки нельзя измерить привычной «взрослой» мерой.

«Дети, дети. У них и любовь и ненависть — все перемешано. Сейчас ребенок тебя любит, а через минуту — ненавидит. Странный народ дети. Забывают ли они, прощают ли в конце концов шлепки, и подзатыльники, и резкие слова когда им велишь — делай то, не делай этого? Как знать… Может быть, ничего нельзя ни забыть, ни простить тем, у кого над тобой власть, — большим, непонятливым и непреклонным?» Эти мысли приходят взрослой героине рассказа «Урочный час» в тот момент, когда уже ничего невозможно изменить. Поздно понимают родители Питера и Венди («Вельд»), какую страшную ошибку они совершили, отгородившись от детей превосходными игрушками, а в результате добились того, что детская комната стала им дороже родителей.

Казалось бы, вывод очевиден: взрослому человеку непросто попасть во внутренний мир детей, а попытки проломиться сквозь стенку обречены на провал; надо обладать незаурядным талантом, чтобы понять ребенка. Однако до дна рассказов Брэдбери мы еще не добрались. Проблема «несоприкосновения» мира детей и мира взрослых — это лишь поверхностный слой художественного обобщения, на самом деле писатель смотрит глубже.

Как просто было бы определить мировоззрение Питера, Венди и Мышки (героини «Урочного часа») одним словом — патология. Мол, писатель изобличает болезненные выверты детской психики, порожденные взрослым бездушием. Однако все куда серьезнее. Детство в этих и многих других произведениях Брэдбери — лишь маска, необходимая писателю, чтобы ярче и образнее показать противоречия мира взрослых. Дети не потому стали такими, что их воспитание страдало изъянами, не потому, что их «не поняли», а потому, что таковы — морально ущербны — отношения между взрослыми, потому что такова — антигуманна, — окружающая их среда. Именно в этом — пафос Брэдбери-обличителя, избравшего тему детства в качестве приема для социальной критики буржуазного общества.

А теперь вернемся к проблеме неконтактности взрослых и детей. Положа руку на сердце, давайте признаемся: ведь априорно мы, взрослые, считаем детей не то что глупее — скорее менее развитыми, менее личностями, чем самих себя. Внутренние изменения, какие-то малозаметные колебания в поведении, «странные» проблемы детей, узнав о которых мимоходом, мы, может быть, только улыбнемся, непонятные игры… — все это порой проходит мимо нас, не фиксируется сознанием. Не случайно словцо «инфантильный» все больше приобретает в нашем обиходе отрицательно-оценочное значение.

Между тем недооценка детских мыслительных и иных способностей, детского интеллекта — это еще и одно из старейших заблуждений взрослой половины рода человеческого. Дети — особый народ. Дураков среди них, замечал Януш Корчак, не больше, чем среди взрослых.

В народных сказках всех стран можно найти множество примеров, когда самый младшенький, самый презираемый в семье отпрыск с прилипшим прозвищем «дурачок» оказывался наиболее умным, наиболее мужественным и находчивым, преодолевал все препятствия и с легкостью разрешал самые запутанные головоломки.

Рассказ Клиффорда Саймака «Дурак в поход собрался» написан от лица как раз такого «дурачка». Над простодушием героя потешается вся деревня, и вдруг он обнаруживает в себе поистине невероятный дар телепатии и внушения мыслей. Пройдя краткий путь постижения своих сил в родном захолустье, мальчик решает посвятить себя… исправлению всех пороков рода людского.

Этот рассказ прогрессивного американского фантаста очень важен в воспитательном плане. Юный герой произведения поднимает себя на высокий — может быть, высочайший — уровень осознания собственного долга. Его волнуют судьбы уже не только близких и знакомых, но и дальних жителей планеты, судьбы всех людей Земли — это чувство вселенской заботы, между прочим, вовсе не детское, и тем ценнее оно в герое-ребенке: пример, приближенный к читателю по возрастному параметру, особенно заразителен.

В рассказе Саймака используется, безусловно, фантастический прием, но — вот парадокс! — произведение воспринимается как абсолютно реалистическое, суть его вполне «земная», понятная всем и каждому. Дети обладают особым талантом совершать непредсказуемые поступки: в простейших ситуациях они вдруг теряются, и, напротив, — в сложных обстоятельствах у них неожиданно могут открыться такие способности, которые иначе как гениальными и не назовешь.

III. ВЗГЛЯД ИЗ ГРЯДУЩЕГО

И во всемирной летописи человечества много есть целых столетий, которые, казалось бы, вычеркнул и уничтожил как ненужные. Много совершилось в мире заблуждений, которых бы, казалось, теперь не сделал и ребенок.

Н. В. Гоголь

В повести Аркадия и Бориса Стругацких «Малыш» люди Земли будущего отказываются от контакта с инопланетным разумом.

Как же так? Не сдача ли это позиций? Не провозглашается ли здесь непознаваемость мира? Конечно, нет. Пафос повести как раз в том, что авторы демонстрируют не поражение, а победу людей в нелегком нравственном испытании. Что важнее — «вертикальный прогресс» всего человечества или судьба одного ребенка, космического Маугли, зажатого, словно в тисках, между двумя цивилизациями? Герои повести осознают страшную истину: контакт погубит Малыша — и они, люди коммунистического завтра, принимают единственно верное решение — покинуть планету. Цивилизация Земли готова поступиться своими интересами ради спасения одного Малыша.

Тема контакта — одна из самых распространенных в современной научной фантастике. И хотя реальный контакт нашей цивилизации с инопланетным разумом более чем проблематичен, лучшие писатели-фантасты решают эту тему не абстрактно, они всегда проецируют ее на реалии, на узнаваемые явления дня сегодняшнего. Пожалуй, именно братья Стругацкие первыми в советской научно-фантастической литературе нашли в теме контакта тот ракурс, который приближает эту проблематику к главному вопросу данной статьи. Трактуя тему с точки зрения марксистско-ленинской методологии, писатели опираются на известное определение К.Маркса, который называл ранние этапы истории «детством человеческого общества» и сравнивал народы ранних исторических эпох с детьми.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});