Рожденные Смершем - Николай Николаевич Лузан

в ресторане гостиницы «Москва», посмотрели на Москву сверху»[46].

В Москве Буяновские долго не задержались и, получив назначение, в августе 1945 года отправились к новому месту службы, в Вену в Управление Смерша Центральной группы советских оккупационных войск в Австрии.

Леониду Георгиевичу Иванову, к тому времени уже семейному человеку, он женился на Полине Ивановне, далеко ехать не пришлось. В руководстве Управления Смерша Группы советских оккупационных войск в Германии высоко оценили его предыдущую работу и назначили начальником отделения в центральном аппарате. В подчинении Леонида Георгиевича находились два заместителя и 53 человека оперативного состава. Почивать на лаврах им не пришлось, помимо розыска военных преступников, сотрудников и агентов немецких спецслужб все больший размах приобретала борьба с агентурной и технической разведкой теперь уже бывших союзников. Ветры новой холодной войны быстро убили нежные ростки боевой дружбы, давшие робкие всходы на берегах Эльбы.

В 1946 году в службе и жизни Леонида Георгиевича, Антонины Григорьевны и их коллег из Смерша произошло важное и далеко неоднозначное событие. Органы безопасности СССР подверглись кардинальной реорганизации. Смерш, в рядах которого они состоялись как профессионалы высочайшего уровня и победившего могущественного врага — спецслужбы Германии, был упразднен. 15 марта 1946 года Наркомат внутренних дел был преобразован в Министерство госбезопасности, в его состав помимо Смерша вошли внутренние войска, милиция, пограничные войска и другие подразделения. 4 мая 1946 года этого монстра с неограниченными оперативными и людскими ресурсами возглавил генерал-полковник Виктор Абакумов. Ранее, 9 июля 1945 года, ему было присвоено это столь высокое звание. В новом качестве он обратил всю мощь МГБ не только против агентов и диверсантов иностранных спецслужб, ликвидацию банд подполья на Западной Украине и в республиках Прибалтики, но и против тех, кто имел иную, чем Сталин и его окружение, точку зрения на положение в стране и пути ее дальнейшего развития.

После завершения войны она, иная точка зрения, появилась не только у «маршалов и генералов победы», но и у рядовых. В поверженной Германии они увидели свинарники и коровники, которые выглядели лучше, чем хибары в стране «полностью, но не окончательно победившего социализма». В их глазах непогрешимость Сталина уже не казалась столь бесспорной, на память им приходили его роковые ошибки 1941 года, оплаченные огромной ценой.

В армейской среде началось брожение, об этом Абакумову говорили донесения агентуры и данные прослушивания телефонов и квартир советских военачальников. Он незамедлительно доложил вождю о новой угрозе, тот не стал медлить и первым делом задвинул двух выдающихся полководцев — маршалов Георгия Жукова и Константина Рокоссовского, пользовавшихся всенародной славой, а в войсках непререкаемым авторитетом, по одному их слову армия готова была штурмовать не только Кремль, но и небо.

Рокоссовского «сослали» на историческую родину — в Польшу, чтобы формировать Северную группу войск, с 1949 года он возглавил Министерство обороны страны. За это время пережил два покушения и бесчисленные нападки со стороны националистов. Поляк по национальности, Рокоссовский оказался чужим среди своих и был втянут в бесконечные козни «польского двора», ничем не уступающего некогда знаменитому мадридскому. Так был нейтрализован один из самых популярных советских маршалов.

В отношении Жукова Сталин использовал другой, но безотказно действовавший прием. В июне 1946 года МГБ началось расследование по т. н. «трофейному делу». По его результатам Абакумов доложил Вождю:

«…Жуков, используя служебное положением, вывез из Германии в значительных количествах мебель, произведения искусства, различное другое трофейное имущество для своего личного пользования».

Позже в объяснительной записке, представленной на имя секретаря ЦК ВКП(б) Андрея Жданова, прославленный маршал пояснял:

«<…> Я признаю себя очень виноватым в том, что не сдал все это не нужное мне барахло куда-либо на склад, надеясь на то, что оно никому не нужно. Я даю крепкую клятву большевика — не допускать подобных ошибок и глупостей <…> Я уверен, что я еще нужен буду Родине, великому вождю товарищу Сталину и партии <…>»

Покаяние проштрафившегося «маршала Победы» Сталин принял и поставил его в общий строй. 9 июня 1946 года Жуков был снят с должности Главкома сухопутных войск и назначен командующим войсками Одесского военного округа. В феврале 1947 года на Пленуме ЦК ВКП(б) его вывели из числа кандидатов в члены ЦК ВКП(б).

Выполнив эту задачу Вождя, Абакумов и подчиненное ему МГБ следующий удар нанесли по партийной организации «колыбели трех революций» — Ленинграду. Выходцы с берегов Невы — новое поколение молодых советских руководителей: секретарь ЦК ВКП(б) Алексей Кузнецов, член оргбюро ЦК ВКП(б), председатель Совета министров РСФСР Михаил Родионов и первый секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) Павел Попков во время войны вместе с жителями отстояли свой город. Они не раз смотрели смерти в глаза, не боялись смотреть в глаза высокому партийному начальству в Москве и предлагали смелые реформы. Вызов ленинградцев, который они бросили «старой гвардии» — Молотову, Маленкову, Кагановичу и самому Сталину, обошелся им дорого.

13 августа 1949 года в кабинете секретаря ЦК ВКП(б) Маленкова сотрудники МГБ арестовали Кузнецова. Вслед за ним в течение нескольких недель в камеры отправилось несколько сот партийных и хозяйственных работников Ленинграда. Сакральной жертвой пал один из самых талантливых и молодых руководителей новой генерации управленцев, член политбюро ЦК ВКП(б), председатель Госплана и заместитель главы правительства, выходец из Ленинграда Николай Вознесенский. Ему и остальным «заговорщикам» предъявили обвинение в том, что они «…объединились в антисоветскую группу с целью превратить ее в опору по борьбе с партией и Центральным Комитетом ВКП(б) <…> отрыва ленинградской организации от ЦК ВКП(б) и в намерении превратить Ленинградскую организацию в свою опору для борьбы с партией <…> взорвать партию изнутри и узурпировать партийную власть <…>»

30 сентября 1950 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Вознесенского, Кузнецова, Родионова, Попкова и еще 19 других участников, проходящих по т. н. «ленинградскому делу», к высшей мере наказания. На следующий день их расстреляли, остальные «заговорщики» — 85 человек получили разные сроки — от 5 до 25 лет, а еще 105 отправились в ссылку на срок — от 5 до 8 лет.

Казалось бы, Абакумов, с блеском выполнивший очередное задание Сталина, мог бы причислить себя к бессмертным, но то была иллюзия. Власть, тем более тоталитарная, не терпит свидетелей своих неблаговидных дел, и потому Абакумов, как и его предшественники — руководители НКВД Генрих Ягода и Николай Ежов, был обречен.