Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Малые, вы че в прятки играете?!
— Даа!
— Ну мы с вами теперь! Вы в Московские?
— Да!
— Кто вода решаем на «каменцы»?
— Ну да…
Здесь я бы хотел уведомить читателя о том какие прятки мы называем «Московскими». «Вода» или он же ведущий тот, кто проиграл в камень-ножницы-бумага (в наших узких кругах «каменцы» (можете не сомневаться в том, что наши круги самые узкие)) становится лицом к стене, закрывает глаза, а все остальные участники игры тыкают в него пальцем говоря наперебой «Я!» и когда он говорит «Стоп!» и поворачивается должен угадать кто его тыкнул последний. Если угадывает, то теперь новый вода становится к стене и все заново. А если нет, то опять поворачивается к стене, считает до 30, а все остальные же разбегаются и прячутся, а он потом ищет. Так вот мало того, что мы с Лехой наебали их раза два на «каменцы», так еще и когда малой стоял повернутый к нам спиной Леха засунул 3 пальца в трусы, как следует потер их об немытую залупу и начал не только интенсивно трогать воду со спины, но и хорошенько натер ему лоб и лицо. Честное слово, когда этот мальчик с кукольным личиком и сияющими глазами повернулся сделать выбор от него за пол метра несло лехиной залупой и немытыми яйцами. Естественно, Леха проделывал такой трюк еще несколько конов и с каждым из них как это обычно бывает становилось все менее смешно. Но все-таки мы взорвались еще раз хохотом когда другой малой с более чутким нюхом обернулся и первое что сказал: — «Фу, ебать! Чем так воняет?!». Вообще, навеял мне про это один хайповый сериал. И поэтому мне хочется рассказать какая иерархия была у нас, если ее можно назвать таковой. Игра в фишки точно было местом для тех, кто постарше. Матерые игроки до сих пор помнят некоторые крайне сомнительные ходы под названием «Меха» и «Липа». Причем самое забавное что их можно было подвести практически под любой ход. Побеждал в таких спорах всегда не более аргументированный участник, а более наглый… Поначалу конечно с нами играли простодушные ребята помладше, но потом быстро поняли, что оно того не стоит. Леха на «мехе» с «липой» собирал высокие стопки из фишек как в казино. Главное, что хочется отметить про наши нулевые- откровенного криминала почти не было. То есть мы могли забрать пульки для пистолета или автомата, но само оружие ни в коем случае. Мы могли расстреливать малых и случайных девчонок из самострела (горлышка от бутылки+напальчник), но только рябинок и ни в коем случае не пластиковыми пульками. Мне еще вспоминается момент, когда в полном дворе детей Леха стянул штаны с трусами у одного малого на потеху честному люду. Конечно же пострадавший разревелся и побежал ябедничать домой. С какого-то хуя я в тот раз извинялся перед его родителями вместе с Лехой так как будто стянули с него штаны мы вместе… Интересный факт- потом этого бедолагу и его старшего брата перевели в православную гимназию из обычной школы… Из такого рода личностей мне сразу вспоминается толпа баб с 40-ой школы регулярно посещающая клуб «Алые паруса». Все эти малолетние хабалки носили юбки ниже колена и православные кресты. Часты бывало так что мы дразнили их вместе с братьями- Бигусами, наперебой выкрикивая им.
— Шлюхи!
— Дуры!
— Твари!
— Стервы!
— Мрази!
Особенно хорошо мне запомнился тот раз, когда дразнили мы, а поймала эта толпа православных Артура Конторского и давай лупить его по-взрослому, как настоящего грешника. Даже моя мать решила вступиться за него и только тогда Артурчика все-таки отпустили эти верующие. Основная же история вот в чем. Мы с 12 лет активно курили и наших скромных пожитков не всегда хватало и на покурить и на закусить. Поэтому летом мы вовсю зажевывали запах табачного дыма яблоками с яблонь прямо со двора. Часто мы подсаживали Рому Бигуса как самого юркого, проворного и хорошо умеющего лазить по деревьям. Тогда он залезал на еще тонкие ветки и трусил их так чтобы с них к нам вниз осыпались яблоки. В тот злосчастный день его не было с нами и нам с Лехой предстояло решить, как более крупным, но и в то же время, по идее, сообразительным особям предстоит справится с добычей яблок как закуси. Леха увидел длинную палку и когда взял ее в руки при ближайшем рассмотрении выяснилось, что это увесистый лакированный деревянный кусок целого дверного косяка. Добыча виделась нам уже чем-то состоявшимся и когда Леха размахнулся со всем сих для того чтобы сбить с ветки несколько яблок. Мимо ветки он промахнулся… Импульсивность была одной из главных черт характера молодого Лехи. Потому что в следующее мгновение дверной косяк приземлился прямиком на голову стоящему под яблоней пиздюку Илюше. Я не очень хорошо знал его и пару фактов которые пришли у меня в тот момент на его счет- то что он плохо ходит в туалет по большому (от бабки к бабке, от его к моей) и что он был совсем недавно попущен Лехой во время игры в «Московские прятки». Чуть позже и много раз после Леха повторял мне.
— У меня тогда от удара этот косяк в руках аж завибрировал!
Илюша же сразу после удара присел на корточки, закрыл руками уши, открыл рот и где-то через минуту из этой позы убежал в неизвестность. Причем это в данном случае не фигура речи, а реальный факт. С тех пор мы больше ни разу в жизни не видели Илью, но надеюсь, что он жив и у него все хорошо. Иначе Леха к 159-ой статье впишет в
- Детям о Христе. Рассказы и стихи русских писателей - В. Малягин - Русская классическая проза
- Виртронация - Сергей Васильевич Глуцкий - Научная Фантастика / Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- Мечта - Валентина Соломонова – Долгуна - Русская классическая проза
- Разговоры о важном - Женька Харитонов - Городская фантастика / Короткие любовные романы / Русская классическая проза
- Египетская марка - Осип Мандельштам - Русская классическая проза
- Не отпускай мою руку, ангел мой - A. Ayskur - Короткие любовные романы / Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Вернуться, чтобы уйти - Борис Олегович Кудряшов - Русская классическая проза
- Спецоперация, или Где вы были 4000 лет? - Ирина Владимировна Владыкина - Периодические издания / Русская классическая проза / Социально-психологическая
- Тарантул - Боб Дилан - Контркультура
- Немного пожить - Говард Джейкобсон - Русская классическая проза