Во имя прогресса - Александр Абердин

Рейн встал, взял её за руки и с укоризной сказал:

— Велина, любимая, да, я тебя только о том и умоляю, чтобы ты пошла против воли своего отца и вышла за меня замуж.

Баронесса обняла его, поцеловала и сказала:

— Тогда, любимый, ты проведёшь эту ночь без меня, а завтра вечером я вернусь к тебе обновлённой после молитв. Но учти, любимый, я буду Всадницей, упрямой и своенравной, как Великая Кобылица. Ты и так не рохля, а потому ты найдёшь способ, как совладать с моим буйным нравом. Дизия, Иль, святой отец, за мной, давайте больше не будем мозолить глаза нашим друзьям и поедем в одно святое место, о котором я много слышала от своей матери и хочу побывать там, чтобы провести ночь в молитвах.

Четверо наблюдателей не прощаясь вышли из таверны и Лардок усталым голосом сказал:

— Ребята, я не хочу оставаться на целые сутки в неведении. Пусть тот, кто хочет стать Всадником, поднимет руку. Моя жизнь и без того принадлежит графу де-Шорну, ведь он ради меня встал против целой сотни Синих убийц, но даже не смотря на это я скажу вам, граф Ильхем сделает из нас Всадников с большой буквы. Как дворянин и потому человек военный, я скажу вам в открытом сражении всадники, скачущие верхом на молорах с панцирями на груди и шлемами на голове, разгромят любую армию и уже только поэтому даже наш небольшой отряд будет просто непобедим. Ну, кто хочет стать непобедимым воином?

Барон поднял руку, вслед за ним Рейн, его брат Айдер, а затем не только подняли руки, но и вскочили все остальные, а та девушка, которая потребовала высказаться немедленно, тут же воскликнула звонким, весёлым голосом:

— Вот и отлично! Тогда я отправляюсь домой, соберу все свои вещи и тут же вернусь, а вы, мальчики, уплотняйтесь. Отныне мы будем спать не вместе с вами, а рядом, в соседних комнатах. Прежняя жизнь Мирейн закончилась и пусть только кто-нибудь попробует вспомнить, что он переспал со мной за деньги. Клянусь, я расплавлю это серебро и залью его ему в глотку.

Барон Лардок воскликнул:

— Правильно, сестра Мирейн, а я придержу этого типа, чтобы он лежал смирно и не отбрыкивался. Так ведь, Всадники?

— Так, Всадник Лардок! Правильно, нужно забыть всё, что мы делали тогда, когда ходили пешком.

В это же самое время в тарантасе, который на полной скорости вылетел из города, разгорелся совсем другой разговор и его начала Сьюзан. Какое-то время они ехали по улицам города молча, но как только помчались по степной дороге в сторону гор, женщина-историк громко воскликнула:

— Ребята, я не шучу! Я действительно намерена выйти замуж за Рейна и хочу построить вместе с ним город Всадников. Иль, ты полностью прав относительно того, что на Веде мы можем устроить самый настоящий интеллектуальный взрыв и через эту вашу безумную, но в то же время прекрасную идею единения человека с конём ли, с молором ли, да, с любым верховым животным, можно создать новый тип гармоничной цивилизации. Как и Серж я тоже изучала Всадников на Марсе и прожила семь лет в племени команчей. Хотя я так и не научилась скакать верхом потому, что была в то время просто учёной дурой, одержимой своими идиотскими исследованиями, я прекрасно уяснила себе, что такое быть в гармонии с конём, с природой и с самим собой. А теперь я скажу о главном, ребята. Сейчас, Иль, ты как можно быстрее заберёшься в такую глушь, где нас никто не сможет увидеть, но где сможет совершить ранним утром посадку орбитальный шатл. Там я тут же разденусь, приму яд и это тело уснёт, после чего, Иль, ты сожжешь его пирофоровой гранатой и дождёшься моего возвращения с орбиты. Я задержусь там только для того, чтобы пройти полный курс омоложения в наноробохирурге, а это всего восемь часов, не более. Ты был прав, Всадник, спускаться на Веду в виде клона было полным идиотизмом. Если прогрессор не собирается прожить на планете не одну, а две, три, четыре или десять жизней, то он полное дерьмо и его в эту профессию нельзя пускать.

Серж улыбнулся и сказал:

— Правильно, моя девочка, я собираюсь сделать то же самое и также сброшу годков двадцать, но оставлю прежней свою физиономию и усилю накрутку. Мне очень понравилось быть отцом Туком, ребята. Трахаешь всё, что шевелится и не нужно жениться. Да, это же самая настоящая синекура!

Лора улыбнулась и воскликнула:

— Ребята, хоть у меня и числится на Марсе в мужьях какой-то козёл, я тоже хочу выйти замуж за Лардока. Он мог ускользнуть из рук камеристки, но от Всадницы ему не уйти. Я до сих пор не могу простить ему, как грубо он овладел мною в первый раз, но он всё равно влюблён в меня, как мальчишка.

Сьюзан рассмеялась и воскликнула:

— Лора, а он и есть мальчишка.

Эта затея не обрадовала одного только Иля, который в сердцах плюнул, выматерился по-русски и воскликнул:

— … Ну, вы и даёте, господа! Вы так говорите, как будто это так просто, взять и сжечь пирофоровой гранатой тела друзей.

Серж нахмурился и сказал:

— Вообще-то Иль прав, девчонки. Давайте сделаем всё не так, как предлагает Сьюзан. Мы заедем в какое-нибудь укромное место, оставим Иля с его таратайкой там, где сможет приземлиться шатл, найдём пещеру, заберёмся в неё, выставим таймеры на гранатах на одно и то же время, после чего выключим клоны. Ну, а дальше на станции в отсеке гибернации сработает автоматика и когда мы вылезем из саркофагов, то сначала набьём морду Ральфу, если он попытается удержать нас, а потом залезем в наноробохирургов, прихватим кое-что и вернёмся.

Иль в ответ только молча развёл руками. Через два с лишним часа его друзья разделись догола, взяли каждый по пирофоровой гранате и вошли в узкую, глубокую расселину из которой минут через десять вырвалось наружу пламя, но Иль уже был километрах в двух от этого места. Он остановил тарантас, распряг молламов и от нечего делать принялся вычёсывать из них шерсть. Этим здоровенным мохнатым скакунам очень нравилось это и они стали утробно урчать от удовольствия. Иль проводил с ними в хлеву иной раз по целому дню и порой даже удивлялся тому, какими интересными созданиями со своими собственными, абсолютно не лошадиными привычками они были. Молламы, например, могли встать практически вертикально и ходить на задних ногах совершенно спокойно, пригибая передними верхушки деревьев некоторых пород, листья которых они любили. В отличие от лошадей они были более манёвренными и умели даже ползать на брюхе. В общем если бы не их горб, они были бы просто великолепными верховыми животными, почти такими же быстрыми, как лошади. Во всяком случае в рывках они были очень стремительны, а ещё они были невероятно прыгучими.

Изучая повадки и физиологию молламов, Иль в конце концов пришел к выводу, что их можно поставить под седло. Чуть менее месяца назад он даже смылся на пять дней, поднялся на орбиту и изготовил там двадцать пять комплектов специальной сбруи с совершенно фантастическими сёдлами, которую и хотел вскоре испытать. Благодаря тому, что высота горба у молламов была в среднем шестьдесят сантиметров, такая же ширина, а толщина около тридцати, это позволяло применить седло с пружинами, которое не станет набивать животному спину, но управлять ими тогда можно будет только одним единственным способом, шенкелями, сидя на молламе, как на флайере-коньке. Хотя выглядела такая посадка несколько странно, она давала прекрасные возможности для двуручного сабельного боя, вот только для этого нужны были более длинный сабли и шашки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});