Обрекающие на Жизнь - Анастасия Парфёнова

Тридцать лет мы с Рубиусом танцевали на политической арене Ойкумены, вместе постигая эту нелёгкую, часто (слишком часто!) кровавую науку. Там, где танец интриг и предательства оставлял меня опустошённой, с израненной душой и покалеченным телом, в дарай-князе лишь ещё ярче разгоралось пламя, погубившее столь многих его братьев и сестёр по клану. Аррек, следящий за своим Лиран-ра испытующим взглядом окончательного судьи (а если понадобится, то и палача), утверждал, что молодой князь достаточно тонко чувствует грань и не сорвётся с неё. Я… я пила его красоту. И зачарованно размышляла, какова будет первая встреча этого огненного духа с Лейруору…

Ох и натворит без меня делов эта парочка едва оперившихся юнцов! Ветер и скалы, лёд и пламя. Только бы друг с другом не сцепились, выкормыши мои неуёмные. А то ведь разнесут всю Ойкумену вдребезги и скажут, что так и было…

Кивком поприветствовав поднявшегося мне навстречу огненноволосого Лиран-ра, я усилием воли отвела взгляд от его сияющего великолепия и повернулась к царственно сидящей на кресле-троне женщине.

От кончиков коротко остриженных волос до кончиков сияющих ногтей вся она — высокая дарай-княгиня, Лиран-ра своего собственного, небольшого, но очень и очень влиятельного Дома. Адрея арр Тон Грин, признанный специалист по международной политике, самый высокооплачиваемый дипломат Эйхаррона. Будто полуденное солнце, увиденное сквозь призму тёмного стекла. О нет, она не бросается в глаза так, как огненный, сияющий рубинами и сырой силой Рубиус. Но, однажды взглянув на неё, забыть уже невозможно. Свет преломляется за миллиметр до тёмной, шоколадного цвета кожи, рассыпается ровным светло-золотым сиянием. Видели ли вы когда-нибудь золотой перламутр? Видели ли вы радугу чистого, светлого золота? Нежный кокон сияния охватывал аскетичную фигуру, превращая её в пугающую языческую богиню, в совершенное воплощение томной и экзотической красоты истинной дарай-княгини. Это изысканно-золотое видение взирало на вас огромными, удлинёнными, чуть изгибающимися к вискам глазами, намекающими на древнее и почти потерянное родство с предками моего народа. Глаза… строгие, жаркие, глаза бездонной, агатово-чёрной темноты. Волосы падали вокруг удлинённого лица прямыми короткими прядями цвета горького шоколада: тёмные, блестящие, почти чёрные.

От неё пахло корицей и чёрным деревом. На ней был узкий хитон, перехваченный под грудью и на бёдрах тяжёлыми золотыми украшениями, на запястьях и лодыжках едва слышно звенели старинные резные браслеты. Её самоконтроль всегда был безупречен, её разум твёрд, а сила отточена не хуже моей аакры.

Во взгляде тёмных глаз мне всегда чудилась глубина, магнетическая и затягивающая, почти непреодолимая. А ещё знание, которого нет и, возможно, никогда не будет у яркого, огненного Рубиуса.

Едва войдя в комнату, я сразу же, каким-то спинным рефлексом классифицировала Рубиуса как угрожающего скорее мне лично, а Адрею как бесконечно более опасную для моих планов.

И оба они были моими друзьями. В эль-инском понимании этого слова. Друзьями, с которыми приятно быть врагами. Врагами, с которыми можно обменяться дружескими улыбками. Старательно пряча клыки.

Только в языке эль-ин одно слово может иметь столько значений. И так зависеть от контекста. Я улыбнулась своим «друзьям-врагам». Старательно пряча клыки.

— Эль-леди. Аррек, — Рубиус склонился в ритуальном, подчёркнуто-уважительном поклоне. — Я рад, что вы все смогли выбраться к нам. Добро пожаловать в Дом Вуэйн.

— Леди арр Тон Грин. Лорд арр Вуэйн, — я подняла крылья и склонила уши в эльфийском эквиваленте придворного расшаркивания. Мысленно пнула себя за то, что приветствовала хозяина Дома вторым, отдав предпочтение гостье. Даже после стольких лет общения с аррами мне было сложно приспособиться к тому, что у арров мужчина официально может занимать более высокое положение, нежели женщина. Впрочем, Рубиус слишком хорошо меня знал, чтобы обижаться на подобные мелкие ляпы. — Прошу прощения за все эти неувязки в расписании. К сожалению, появилось несколько непредвиденных и весьма досадных обстоятельств, нарушивших мои планы.

— Да, мы… слышали о некоторых досадных обстоятельствах, — пристально глядя мне в глаза, сказала Адрея. Затем покосилась на тонкий, мерцающий в воздухе экран, на котором сейчас как раз в замедленном режиме показывали последние кадры моего грандиозного сражения с тёмными. Судя по всему, мы ворвались в разгар обсуждения последних новостей из Оливулской Империи.

Я полюбовалась на Аррека, уносящего на руках раненого ребёнка, затем оценила сценическую эффектность последней сцены: золотоволосая Хранительница картинно падает к ногам своего растерявшегося белокрылого военачальника. Возникло почти непреодолимое желание зааплодировать, но незаметный ментальный пинок от Аррека пресёк такое недостойное важных дипломатических переговоров побуждение. Пришлось ограничиться выражением вежливого интереса на физиономии.

Адрея чуть улыбнулась, но тут же вновь посерьёзнела.

— Эль-леди… вы… быть может, стоит отложить эту встречу на более позднее время?

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что она хотела сказать. Дарай-княгиня беспокоилась, не пренебрегаю ли я собственным здоровьем. Не отправилась ли заниматься делами, в то время как по уму мне следовало бы отлёживаться и зализывать раны. Раздражение вспыхнуло и тут же потухло. Глупо ждать от людей, даже если они арры, эльфийского взгляда на жизнь. Предполагалось что я должна быть благодарна высокой дарай-леди за заботу. А не беситься из-за подразумеваемого оскорбления.

— Благодарю вас, ваша светлость, я вполне способна определить пределы собственной выносливости и не требовать от своего тела больше того, на что оно способно.

Спокойно, Антея. В конце концов, ты сама с первой встречи усиленно будила в ней жалость и материнский инстинкт. Теперь терпи.

Я чуть раздражённо повела ушами в сторону Аррека показывая, что принимаю упрёк.

— Прошу вас, садитесь, — Рубиус изящным жестом обозначил два высоких кресла, явно приготовленные для нас с Арреком. — Не желаете ли освежиться?

Это предложение пришлось со вздохом отклонить. Нет, после всех событий и треволнений я была отнюдь не прочь заморить червячка, но если поставить перед голодной эль-ин что-нибудь съестное, то ничего, кроме съестного, данная эль-ин в течение некоторого времени воспринимать не сможет. Лучше не смешивать обед и дипломатические изыски. По крайней мере до тех пор, пока не наступила стадия, на которой начинаешь с гастрономическим интересом поглядывать на «высокие переговаривающиеся стороны». В этом случае «стороны» почему-то резко начинают нервничать. Никогда не могла понять почему.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});