Охотники за охотниками. Хроника боевых действий подводных лодок Германии во Второй мировой войне - Йохан Бреннеке

Альберт открыл сумку. В ней было всё, что нужно моряку, спасшемуся после кораблекрушения. Там лежало нижнее бельё, сделанное в Австралии, фланелевые брюки с американской этикеткой, отличный пуловер, наверняка связанный какой-нибудь британской женщиной в качестве её помощи британским бойцам, красивый и простой голубой шарф, несколько выглаженных носовых платков, кожаный ремень и пара обычной парусиновой обуви.

Альберт и его товарищи были поражены тем, что их приодели в чистую одежду, этого они никак не ожидали. Тем временем все новых их товарищей поднимали из воды. Среди них оказался и парень из дизельного отсека, спешивший на выручку командиру и выловивший из воды его фуражку. Теперь он носил её.

Как только он вскарабкался на борт, его отделили ото всех и отвели в отдельную каюту. Постепенно до него дошло, что его приняли за командира. Английского он не знал, и все его попытки объясниться не приносили успеха.

– Я, – говорил он, стуча себе в грудь промасленной ладонью, – нет командир. Я – машинист.

Британский командир, который поприветствовал моряка с некоторой сдержанностью, но не без почтения, понимающе улыбнулся.

– Хорошо, – сказал он и велел отнести виски с содой обратно в свою каюту.

Не успели разобраться с недоразумением, как корабль пришёл в порт.

Вскоре немецкие пленные узнали приятную новость: механик лейтенант Мюрб и старшина Йабурек спаслись в конце концов! Им удалось выйти с затонувшей лодки, они остались целы. Потом они рассказали о подробностях своего спасения…

Мюрб и Йабурек намеренно остались на борту лодки. Это в их обязанность входило взорвать лодку, и они следовали своему долгу. Перед этим заряды были распределены по всей лодке. Теперь хватило того, чтобы открыть клапаны, запирающие выход воздуха из балластных систерн. Они рассчитывали, что успеют покинуть лодку до взрыва зарядов. Но воды в лодке оказалось намного больше ожидаемого. Протекали не только сальники в месте выхода гребных валов из прочного корпуса, но и сам прочный корпус дал течь в нескольких местах.

Йабурек первым стал подниматься по трапу в боевую рубку, когда лодка стала уже быстро погружаться. Сразу за ним последовал Мюрб, но не успел он ступить на трап, как сверху на них обрушился поток воды. Этот каскад был так

Потом они с удивлением заметили, что поток воды из люка прекратился. Взглянув наверх, Мюрб и Йабурек глазам своим не поверили. Судьба подарила им шанс, слабый шанс на спасение, потому что давлением воды крепко прижало крышку люка…

Произошло ещё одно удивительное явление: от лёгкого удара о грунт снова ожило освещение в центральном посту и в носу лодки. Мюрб взглянул на глубиномеры. Один показывал 27 метров, другой только 20. Но указатель, которым пользовались для определения б’ольших глубин, показывал 60 метров. Какому же верить?

Выход с 60 метров был предприятием, чреватым серьёзными последствиями, даже при выходе с легководолазным аппаратом.

Мюрб быстро ушёл в офицерскую кают-компанию, потому что заряды в центральном посту могли взорваться в любой момент.

«Интересно, зачем я так делаю?» – спросил он себя.

Что это было – смелостью? Тот факт, что он с таким спокойствием и отрешённостью ждал взрыва?

Мюрб услышал, что его зовёт из боевой рубки Йабурек, обеспокоенный судьбой своего командира, и Мюрб подумал, что нельзя оставлять своего товарища одного в такой момент. Он быстро вернулся в центральный пост и поднялся в боевую рубку. После этого они задраили нижний люк боевой рубки, отделяющий её от центрального поста, чтобы защитить себя от взрыва. Наконец раздался резкий звук взрыва.

Они снова отдраили нижний люк. Вода быстро заполняла лодку, отчего происходило сжатие воздуха. Когда надавливало на уши, они зажимали нос и облегчали давление на барабанные перепонки.

Вода попала в аккумуляторные батареи, и они начали выделять ядовитый газ. В горле запершило, разговаривать они больше не могли, объяснялись только жестами.[45] Но теперь обоих охватила неукротимая жажда жизни. Был только один путь, каким они могли выбраться из боевой рубки.

Но для этого требовались крепкие нервы. Нужно было оставаться холодными и спокойными, такими же холодными, как эта вода, которая почти ласково плескалась вокруг них.

Йабурек первым ступил на трап и поднялся к верхнему люку. Он ухватился за рычаг кремальеры, кремальера поддалась, удалось повернуть её. Теперь стали ждать, чтобы выровнялось давление внутри лодки с забортным, чтобы отдраить люк.

Мюрб ждал в боевой рубке под ним.

Ему было хорошо слышно, как Йабурек толкнул и поднял крышку люка. Стало слышно, как пузыри воздуха вышли из лодки. После чего крышка захлопнулась. То же самое повторилось снова и снова. И потом всё затихло. Не вынесло ли Йабурека с воздухом на поверхность? Не защемило ли захлопнувшейся крышкой?

Затем Мюрбу вроде послышалось, как Йабурек выходит наружу. Мюрб задержал дыхание, выпрямился, толкнулся вверх и прошёл через люк. С быстротой скоростного лифта Мюрб вылетел на поверхность и потерял сознание. Он смутно ощущал какой-то туман, необыкновенную, приятную лёгкость и свободу. Смерть не такая уж и мрачная штука, в конце концов, если она приближается так ласково и осторожно…

Полностью придя в себя, Мюрб обнаружил, что рядом Йабурек, который поддерживает его. Их спас британский эсминец.

Никто не мог поверить, что они остались живыми, выйдя с глубины 60 метров без легководолазных аппаратов.

На борту эсминца умирал тяжело раненый офицер-торпедист и ещё один подводник. Мюрба и Йабурека срочно поместили в корабельный лазарет, и они оправились после ужасного испытания без каких бы то ни было последствий для организма.

Британцы похоронили двух умерших немецких моряков со всеми почестями. Их зашили в парусину, поверх положили флаг германского ВМФ, затем опустили с борта в море, при этом эсминец приспустил флаг.

Некоторое время командир корабля стоял у борта, приложив руку к фуражке, затем скомандовал:

– Флаг поднять!

Жизнь и смертельная борьба снова пошли своим чередом.

* * *

– Гидрофон принимает сигналы объектов со всех направлений, господин командир. Самый сильный сигнал – по левому борту впереди, – доложил оператор подводной лодки «U-763» командиру, лейтенанту Кордесу.

Кордес надел наушники, а оператор продолжал крутить настройку. Командир давал знак рукой: дальше… дальше… – стоп! Потом снял наушники и сказал:

– По-моему, конвой.

Явно различимы были глухие звуки грузовых судов и высокие тона эсминцев.

– Ладно, попытаем счастья! – с улыбкой сказал Кордес и взял курс на самый сильный звук.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});