Без паники! или Влюбиться любой ценой (СИ) - Любовь Фомина

я?

Я долго смотрю ему в глаза, но звонок на телефоне никак не заканчивается. Поднимаю руку и разжимаю пальцы. На экране виднеется имя Марка. Заканчивается звонок, но сразу же за ним следует второй … также от него. Я медленно перевожу глаза обратно на Мишу, не делая ничего с телефоном. Неловко становится. Мне кажется, что даже в воздухе вокруг меня ощущается это состояние, когда вроде не виноват, а раздражитель исходит от тебя же.

Внезапно Миша одним движением выхватывает мой телефон из рук и бросает на траву в неизвестном направлении.

— Что тебе бл… надо! — Орет Миша на улетевший телефон.

— Ты что делаешь? — Не выдерживаю уже я, крича на Мишу, пропуская мимо ушей странное слово для привычного его лексикона.

— В жопу твоего Марка! — Неожиданно и вновь поражает Миша меня своим словарным запасом. Удивительно, насколько сильно его можно вывести из себя. Оказывается, все что было раньше и казалось бешенством, это лишь верхушка айсберга. А сколько еще скрыто в глубине ….

— Миша! — Возвращаю я на себя его внимание, хотя могла бы просто нагнуться и убежать подальше. Пугают меня такие близкие разговоры. Так никогда про симпатии не забудешь. Особенно, когда влюбленность становится больше похожей на тайную любовь.

Но это все глупости. Нужно выкинуть этот бред из головы. А он так накатывает волнами, когда Миша оказывается слишком близко.

Главное, дышать. И думать только о … вдох … выдох …

— Аня, — опускает голову нисколько не ревнующий Миша, вернув руки обратно на машину и зажав меня. А меня передергивает от серьезности его тона. — Я столько раз хотел тебе сказать. А тут ты сама выводишь меня из себя, будто понимаешь, на какие рычаги давить. Наверно, это заметно, но… — ухмыляется Миша, но ясности особо пока не вносит в свой монолог. Наверно, нужно дать человеку выговориться, чтобы, наконец, уехать домой. — Я схожу с ума, когда ты не рядом. Я до безумия влюблен в тебя. Я не понимаю, как можно хотя бы день тебя не видеть. Ты как зависимость, хочется все чаще ощущать тебя рядом. Я не хотел в тебя влюбляться, но понял, что уже влюблен. — Поднимает голову Миша, вновь заглядывая мне в глаза. — Я люблю тебя, Ань.

Я замираю. Ничего не могу ответить. Пошевелиться не получается. Меня словно молнией прошибает.

Я ожидала услышать все, что угодно. Ругань, претензии, недовольство, требования, в конце то концов! Но никак не признание в любви!

Признание! В любви! От Миши!

Что мне-то теперь делать с этой информацией?

— Меня тянет к тебе, — шепчет Миша. — Но ты молчишь. — Добавляет он еще тише, совсем опуская голову.

Миша немного выжидает, а после убирает руки с машины, освобождая тем самым и меня. Но свободы я уже не чувствую. Миша поворачивается ко мне боком, обходит машину и садится за руль. Я тоже сажусь в машину, но никуда не смотрю и не слежу за своими действиями. Все происходит как-то машинально. Я не могу прийти в себя.

Всю дорогу, что мы едем в тишине, у меня в голове так и крутятся слова Миши. Я предполагала столько возможных вариантов, как он может ко мне относиться, но не сумела заметить самого главного.

Время проносится незаметно. Машина останавливается у моего подъезда, и Миша молча смотрит в боковое стекло. Проходит еще немного времени, прежде чем меня отпускает.

Не сказала бы, что Миша — это тот, кого нельзя терять, и раз предлагают, то надо брать. Но … когда мы с ним дошли до взаимности в отношении друг к другу, то нельзя упускать возможности.

— Даже не попрощаешься? — Тихо спрашиваю я, как будто боясь напугать саму же себя.

— Хорошего тебе вечера, — поворачивается Миша на меня.

Он начинает отворачивать обратно голову, как я накрываю его руку, лежащую на руле, своей. Миша поднимает глаза на меня. Наши взгляды пересекаются.

— Может, останешься?

— Нужно, кстати, забрать вещи, — как будто игнорирует он мой вопрос, глушит машину и вытаскивает ключ.

Приходится выйти из машины, потому что Миша делает это мгновенно. Он подходит к двери подъезда, ожидая меня, точнее, когда я приложу ключ, и замок откроется. Он держит руки в карманах и смотрит вниз.

Я подхожу к нему. Но не вынимаю ключи. Я привстаю на носочки и обхватываю его лицо своими руками. И, не встречая сопротивления, целую его в губы. Взаимности не происходит. Я чуть отстраняю лицо. Миша непонимающе смотрит на меня. Секунда. И он сам тянется ко мне, страстно впиваясь в мои губы. Казалось бы, нам уже приходилось целоваться, но … этот поцелуй как будто первый.

Каждое касание его пальцев обжигает меня, наполняя незнакомым трепетом и легкостью. Хочется визжать от восторга, будто исполнилась моя мечта. Необычное чувство.

Страсть проходит, и мы чуть отстраняемся друг от друга. Заполняя неловкую паузу, я начинаю суетливо искать в сумке ключи, пока Миша просто стоит рядом. Наконец, моя миссия оказывается выполнена, и мы поднимаемся наверх. Как только мы заходим в квартиру, Миша действительно идет собирать свои вещи. Но их оказывается слишком мало, чтобы он задержался подольше.

— Может, ты останешься? — Подхожу я к нему и обнимаю обеими руками, немного повиснув на шее. — Если ты, конечно, … хм … хочешь …

Быстро же я теряю уверенность в себе, вот так смело повисая на том, кого планировала никогда не видеть. Глаза начинают бегать, а руки расслабляться, отпуская мужскую шею. Но Миша подхватывает их и подтягивает наверх.

— Хочу. — Обжигает он своим дыханием мою щеку, а после целует туда же, будто заживляя свежую рану.

Я улыбаюсь. Миша обнимает меня за талию. Сумка, висящая на моем плече, начинает сползать вниз, но я ее не поправляю обратно. Она падает на пол. Я начинаю смеяться над этим, будто услышала самую глупую шутку в мире. Это нервное выходит.

Теперь находиться рядом с Мишей становится неловко. Как будто признание в любви отдалило нас, вернув в день знакомства. А ведь и правда … Ощущение, что мы вновь познакомились впервые. Разве такое бывает?

Глава 67

Почему-то я не замечала раньше, насколько красивые у Миши глаза. Хочется утонуть в них и остаться навсегда. А еще улыбка … у него всегда были ямочки на щеках в продолжении четких скул? Совершенно незнакомое мне лицо. Причем я и родным не могу его назвать!

Здесь уже, конечно, играет большую роль то, как хорошо я успела узнать Мишу. Если что-то не проговорено, значит, нечего и