Загонная охота - Лео Сухов

другой стороны, в долине собралось много зверей, и пусть часть из них недавно нажралась от пуза, но другая-то — оставалась голодной.

— Гигант! — раздался крик из глубины лагеря.

— Ваще чот… Хуже и хуже… — пробормотал Мелкий, сосредоточенно орудуя копьём. — Давай ещё ливень… И будет флеш-рояль!

— Терпи, прорвёмся! — прохрипел я в ответ.

Гигантская форма жизни была ещё далёко. Поэтому я постарался выкинуть её из головы. Рядом, здесь и сейчас, имелись бестии. И я сосредоточился на них, стараясь засадить копьё между пластин хоть одной матёрой твари.

И у меня получилось!.. В какой-то момент кремнёвый наконечник пробился глубже — и я ещё поднажал. Даже чуть подался вперёд. Хищник, которого я насадил на копьё, в этот момент делал выпад. Поэтому и не успел отскочить. Острие вошло в шею и не остановилось, пока не уткнулось в костяные пластины на другой стороне.

Бестия дёрнулась назад, попытавшись зашипеть, но сумела только булькнуть. Из шеи хлынула кровь, обильно оросив и бойцов первой линии, и других хищников — и даже меня. Зверь закрутился на месте, хрипя и дёргаясь, а потом упал. И тела его сородичей сомкнулись над ним.

Однако это был лишь крохотный победный эпизод в общей картине нашего разгрома… Я поначалу и сам не мог её оценить по достоинству. Просто был слишком занят — тем, что бил и бил бестий, пытаясь удержать первый ряд от отступления.

Но в какой-то момент кремнёвый наконечник копья не выдержал и треснул. Проорав: «Копьё!», я не остановился и продолжил бить. Оставшийся на древке осколок был достаточно острым, чтобы всё ещё представлять опасность для врага. Но новое копьё мне так и не принесли.

— Воздух! — услышал я крик Костромы.

И, слегка пригнувшись, невольно посмотрел назад.

Нас атаковали летуны. Они надвигались стаей со стороны подступающего гиганта. И явно собирались опять накрыть всю площадку. Их было много. Действительно много… И сейчас все, кто не защищал перешеек от бестий, разбивались на тройки, преимущественно женские — чтобы отразить новую угрозу.

Поле боя, весь наш уступ и даже баррикаду накрыла плотная тень. А потом летуны посыпались вниз…

На бестий!

Они совершенно бессовестно проигнорировали людей! Нас, то есть! И даже десяток дротиков, впившихся в тела их сородичей, не особо разозлили летунов. На сей раз их интересовали бестии — и только бестии.

Сложив крылья, летуны пикировали вниз. Хватали первую попавшуюся бестию — и, с натугой махая огромными крыльями, начинали подниматься. Их когти легко проникали под костяные пластины зверюг. А те оказывались даже не в состоянии ответить крылатым тварям.

Было видно, что подъём с грузом отнимал у летунов все силы. Но, сумев взлететь, они устремлялись назад, к своим гнёздам на спине гиганта. И даже не обращали внимания на возмущённую добычу. Бестии шипели, махали лапами, пытались извернуться…

Но всё было напрасно — их тащили к панцирю гигантской формы жизни. И там, пикируя с немалой высоты, летуны прицельно отправляли бестий вниз. Тела падали неподалёку от гнёзд, а затем откатывались бесформенными мешками — и застывали навсегда.

Бестии, не угодившие под первый налёт, зашипели и ломанулись обратно. Через баррикаду в лес, прочь с открытого пространства. Бой затих настолько внезапно, что мы как-то даже растерялись… Я оглянулся назад — проверить, как там наши питомцы. К счастью, они были целы. Рядом валялось несколько тел летунов, пронзённых дротиками.

— Следите за крылатыми! — крикнула Кострома. — Оттаскиваем трупы! Что можем, собираем! Всё остальное — сбрасываем вниз! Все сформированные линии — строимся в стороне!

Приказ был странный, но мы ему последовали. Мне, правда, пришлось в какой-то момент воспользоваться дротиком: как только бестии скрылись, летуны переключились на людей. Так что я вынужден был встречать пикирующего на меня крылатого.

Но летунам быстро надоело заниматься такой охотой. Тем более, тушек бестий у них теперь хватало с лихвой: целая россыпь добычи вокруг гнёзд. И вскоре крылатые твари устремились домой. А я только сейчас оценил, как сильно нас потрепали... От линии Чемодана на ногах осталась едва ли половина. Да и сам Чем отправился на лечение.

Впрочем, не только он. Ранения получили ещё Ром, Саныч и пара беженцев. Из наших никто не умер: всех можно было за несколько дней поднять на ноги. Однако и тушек бестий осталось немного, и непонятно было — то ли их утащили, то ли мы так мало убили. Я попытался отыскать глазами убитого мной матёрого… И не смог.

Первая линия отправилась в резерв. И теперь уже нам предстояло встречать врага своими телами. А линия Дуная должна была прикрывать нас со спины. Третью линию — из беженцев и новичков –сформировал Сочинец.

Однако бестии нападать не спешили. Видимо, из-за близости летунов. А мы получили короткую передышку. Я как раз успел заменить копьё. И заодно оценил, что запасы оружия явно начали уменьшаться. Мы, конечно, сделали немало и копий, и дротиков. Но кремнёвое оружие легко делалось — и так же легко ломалось. А запасы материалов не были бесконечны.

Когда я подошёл к бойцам, собравшимся у баррикады, оказалось, что об этом они как раз и разговаривают.

— Мы тут долго не протянем! — говорил Пилигрим. — День, может, два… И останемся без оружия.

— Нельзя уходить! — отрезала Кострома. — Раненых надо поставить на ноги.

— Это больше двух дней! — возразил Пилигрим.

— Значит, потащим их с собой!.. — рявкнула девушка.

— Боюсь, Ин, всех утащить мы не сможем!.. — подал голос Сочинец. — У нас уже выбыло из строя девять человек. Даже если старые раненые встанут…

— Сочинец, хватит!.. Ты предлагаешь оставить Чема? — возмутилась девушка.

— Думаю, не только Чема… — мрачно проговорил Пилигрим. — Если будем ждать, когда они придут в себя — дождёмся подкрепления, которое к бестиям придёт. Если потащим — далеко не уйдём. Раненые сильно снизят нам скорость!

— Да хватит уже! — не выдержал я. — Какая скорость, Грим?! Вспомни, как мы плелись в предыдущие дни! Что с волокушами, что без — наша скорость не сравнится с бестиями! Ты-то, может, и уйдёшь! И ты можешь это сделать, никто тебя не осудит! Правда!..

— Я уже не могу уйти… — поморщившись, ответил Пилигрим. — Нужно будет прорываться. А прорваться можно только всей