Град на холме - Илья Некрасов

– Как мои апартаменты? – донеслось из-за спины.

– Решётки портят вид.

– А в целом, он не плох. Стела Вернадского[49], видите? – он плюхнулся в кресло рядом, взял со столика сигарету и закурил. – Знал бы он, куда мы зайдём под его лозунгами… Если бы окно было шире, мы бы увидели стелу Циолковского[50]… Кстати, оба имели связи с международным еврейством.

– Что? При чём здесь… Разве сейчас этому придают значение?

– «Это» произносят по-другому. «Люди мира». Особый сорт, который понимает толк в банковском деле, в науке и искусстве. Собственно, это их ноу-хау, способ стирания границ между странами. Моя семья многому научилась у них.

Пьер замолчал и предложил мне сигарету, а я не отказался.

– Вы Пьер ДеКлер?

Здесь он рассмеялся:

– Да бросьте!.. Мы можем говорить абсолютно спокойно. Лео не просто так прислал вас ко мне.

«Лео»… Чёртов Лео.

Я затянулся и начал понемногу понимать, в чём дело. Более-менее, не вдаваясь в детали. Непостижимым и, в какой-то мере, неожиданным для всех образом возникла ситуация, которую каждая из сторон могла использовать в своих интересах. Однако пока что им кое-чего не хватало. Интересно, чего… Любопытно – кто кого использовал в большей степени.

Я решил, что сейчас будет лучше помолчать. Тем более что Пьер находился в хорошем расположении духа и был не прочь поболтать.

– Поймите, серьёзные игроки в любом случае не пострадают. А то, что я нахожусь здесь, – он покачал головой, – так даже безопаснее. Я как бы выпал из игры, и больше не при делах. У вас ситуация другая. Так вы выпьете?

Он встал, и я кивнул ему вслед. Было слышно, как ДеКлер открыл дверцу бара.

– У меня тут, в основном, вино… Из того, что покрепче, только скотч.

– Давайте.

– Плюс, был ещё американский… – он сделал паузу, – «бурбон»… но мы его уже прихлопнули.

С кем? Не иначе как с нашим общим знакомым Лео.

Он налил по стаканчику, и мы выпили. Развалились в креслах, глядя в ясное небо.

– Главное это список. Он хранится в надёжном месте. Немногие видели его. Ещё мало кто знает, какие именно там фамилии.

– Вы хотите сказать…

– Да, ваша фамилия там. Вы участник… нашего досточтимого собрания. Так что здесь все свои, – он хохотнул. – Но список может и не всплыть, или всплыть по частям… Вы же умный человек. Плюс, умеете терпеть боль, держать удар… Но, к сожалению, не все таковы. В деле оказались замешаны случайные, невиновные люди.

Он немного помолчал, затем повернул голову в мою сторону:

– Тебя, что, ни разу не мучила совесть?

Я постарался ответить ему как можно более твёрдым взглядом:

– По какому поводу?

– Ты знаешь, – он указал рукой на дело курьера, лежавшее на столике. – Ты сфабриковал улики. Её звали Рей.

– Я знаю.

– Славно. Славно. Ей грозит пожизненное. Если привяжут к делу сильнее, то смертная казнь. Разве ты не думал об этом?.. Что, ни разу?

Мне не удалось выдержать взгляда, и я вновь уставился на стелу Вернадского.

Хоть что-то прояснилось… Француз давил туда же, куда и моя «ангел». Они оба хотели, чтобы я попался на крючок, который назывался Рей. Только ангелочек говорила о моей душе, а этот – о совести. Они думают, будто у меня есть то или другое. Спасибо за высокую оценку.

Кстати, галлюцинация давненько не попадалась на глаза. Вероятно, потому, что это уже не нужно. Или из-за того, что выбрался из запоя?

– Ты чего-то хочешь от меня, – выдохнул я перед собой, постаравшись показать подавленность в голосе.

– А – а… – довольно протянул француз. – Симпатии. Привязанность. Как я люблю их. Они делают вас управляемыми… Представь, что было бы, освободись вы от них. Сверхлюди? Полубоги? Нирвана? Нет. Вы бы погрузились в анархию и саморазрушительные войны. В этот век грань легко не заметить… В учебниках написано, что ранние люди жили в золотом веке, без войн и рабства. Но заря человечества не повторится, она рискует превратиться в закат, – он выпустил в стелу Вернадского струйку дыма. – Вы ступили в чужие земли и потеряли ориентиры. Как остаться самими собой? Вернуться к старым предрассудкам? Ну, если человечность, нравственность, частная собственность, относятся к ним, то – да. Мы, – Пьер бросил короткий взгляд в мою сторону, – как поводыри, ведущие не к свету, а сквозь свет. Если подумать, для вас же лучше. Большинство не способно выдержать сияния. Оно способно выжечь глаза.

– Но не твои?

Он недоуменно посмотрел на меня:

– Тебе нужно увидеть это. Время ещё есть.

– Куда? – мне оставалось лишь пошутить. – Это скажет Лео или сразу ты?

– Ну, да ладно. С этим чуть позже. Отнесись к поездке как ответной услуге.

Я понимал, что только теперь, после стольких лет работы, познакомился со своим настоящим боссом:

– Что мне делать?

– Эрасмуссен. Помнишь его? Он кое-что готовил для меня. Одну работу. И не доделал. Перегорел… Придётся самому засучить рукава. Но материалы оказались у тебя. Электронные книги. Ты их просматривал?

Я кивнул, кажется, начиная понимать, зачем я им понадобился. Я вляпался в дело с Эрасмуссеном и успел увидеть достаточно. А когда сотрудник уже «нагружен», рациональнее всего отработать его по полной. До конца. Чтобы не было жалко списать.

Тогда что делать? Бежать? Но в городе не скрыться. Вне его затопленные земли. Не выжить.

– Он работал по особой методике, – продолжал Пьер, – выискивая исторические параллели. Вся масса времени, от первых письменных источников до конца двадцатого века. Эрасмуссен не был лишён… гениальности, а это тяжёлое бремя. Почему ты так смотришь на меня?

– Н-ничего, просто… Зачем вам это… сейчас?

Он налил ещё по стаканчику и сказал:

– Очень хорошо, что ты не понимаешь, – он протянул ко мне свой стаканчик, чтобы чокнуться. – Поздравляю. Я проведу тебя сквозь свет. Если не возражаешь.

Через полчаса я вернул ему книги, и Пьер поблагодарил меня, а в качестве ответной дружеской услуги назвал один адрес. Адрес Аркологии. И посоветовал идти туда не по прямой, а через район, находившийся под гетто – через китайские кварталы. По его словам, впечатление будет полнее.

Из разговора я вынес ещё одно. ДеКлер обмолвился, что они с Эрасмуссеном не успели отработать вариант секты на основе «подправленного» буддизма. Из-за нехватки времени они остановились на создании идеологии псевдоязыческих сект. Однако в буддизме, который проник на запад, тоже были полезные бонусы. Отрицание прогресса, повиновение карме и стихийным непостижимым силам, запрет на сопротивление, установка на создание общин, замкнутых внутри себя…

Похоже, он сказал то, что думал на самом деле. Я увидел, что Пьер верит в свои слова. Верит в их правоту. Даже не так. В их истинность.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});