И штатские надели шинели - Степан Бардин

Гитлеровцы начали стрелять из минометов и пушек по нашим наступающим частям из опорных пунктов Соболево, Мыкколово, Малой Кабози. Бой в глубине обороны принял затяжной характер. Теперь каждая сотня метров отвоеванной земли давалась с трудом. Мы стали терять людей.

В то же время появились первые пленные, в основном немецкие и бельгийские фашисты. Внешний вид их не имел ничего общего с бравой выправкой на их фотокарточках. Закутанные с головы до ног в различное тряпье, с посиневшими и грязными лицами и руками, они жались в ходах сообщения, уступая дорогу нашим солдатам.

В тринадцать ноль ноль выбрался на Варшавскую железную дорогу и у скрещения с окружной дорогой попал под бомбовые удары нашей авиации, которая из-за низкой облачности раньше времени сбросила свой груз. И все же результаты дневного боя отличные: без особого сопротивления были захвачены первые две траншеи, а к концу дня 59-й и 141-й полки сумели приблизиться к Александровке. Но здесь дела пошли хуже. Введенный в бой 103-й полк также увяз в глубине обороны и с упорными боями продвигается в направлении Большое Виттолово - Рехколово.

Шестнадцатого января. С каждым часом бой усиливается. Наша тяжелая артиллерия пока на старых позициях. Нет еще дороги. По предложению начальника политотдела иду к заместителю командира по политчасти 141-го полка майору Зубареву. Ходить я привык и хожу быстро. Скоро добрался до балки, которая выходит в Верхнее Кузьмине. В этой балке всюду валяется инженерное имущество, ящики с боеприпасами, брошенные противогазы и каски. По мерзлой земле и снегу идти легко, и через час я уже был в расположении полка. У первой и второй траншей противника вся земля была так перепахана, что на два-три километра невозможно увидеть и клочка белого снега. Повсюду воронки, разрушенные хода сообщений, искореженная техника, а перед третьей траншеей - масса трупов фашистов. Видимо, наша артиллерия накрыла их в тот момент, когда они бежали к себе в тыл.

На командном пункте полка Зубарева не нашел, и никто не знал, где он. Вокруг - грохот. Рвутся мины и снаряды. Приходилось спасаться короткими перебежками от одного укрытия к другому, а то и ползти. Наконец, узнаю, что Зубарев во втором батальоне. Там я его и нашел. Он рассказал, что полк понес большие потери. В ротах осталось по сорок - сорок пять человек. Но настроение боевое, и бойцы смело штурмуют огневые точки противника... Фашисты ожесточенно отстреливаются из Малой Кабози - Мыкколово, все время контратакуют со стороны Пушкина и Соболева. Шоссейная дорога, связывающая Александровку - Соболево, удобна для действий танков врага, и полк вынужден всю артиллерию сосредоточить против них.

Из Александровки гитлеровцы были выбиты полком Краснокутского ночью, так как днем эту задачу выполнить не удалось: каждый дом был превращен в дот. Этот узел сопротивления для нас был очень важен. С севера он прикрывал пушкинско-павловскую немецкую группировку. При атаке была разгромлена вражеская 215-я пехотная дивизия. Сто фашистских солдат и офицеров сдались нам в плен.

Семнадцатое января. Этот день для меня особый - радостный и трудный. Радость вызвана обнадеживающими успехами - наши части по всему участку значительно продвинулись вперед. А трудный, потому что пришлось много поработать и походить под пулями и осколками врага. Когда я зашел на наблюдательный пункт, командир дивизии полковник Введенский предложил посмотреть в бинокль, и у меня от радости заколотилось сердце - наши подразделения медленно, но верно продвигались вперед. "Наши пошли в обход Пушкина", - сообщил комдив, как только я оторвал от бинокля глаза.

Комдив впервые был небрит. Истекшие двое суток, что дивизия ведет наступление, отняли у него много сил. Он даже осунулся. Чувствовалось, что у него напряжен каждый мускул и каждый нерв. И я его отлично понимал и сочувствовал ему. Ведь он в ответе за все. В случае неудачи с него строго спросят. А фашисты упорно сопротивляются. Каждый метр земли приходится брать с боя. Порой дорогой ценой.

"Сходите в полк Краснокутского, - приказал он мне, - посмотрите, как он разместился в Александровке, помогите ему в поддержании высокого накала, скажите, чтобы был бдителен"...

Командира полка я застал в бывшей немецкой землянке. Его заместитель по политчасти Давыдов лежал с перевязанной головой. Землянка поразила меня своей роскошной обстановкой, была обита обшивкой из Екатерининского дворца в Пушкине. Тут стояла старинная дворцовая мебель, валялись осколки дорогой фарфоровой посуды, старинные свечи. "Варвары!" - вырвалось у меня.

Заместитель Краснокутского по политчасти протянул политдонесение, в котором подробно описывались самоотверженные действия бойцов и командиров. Старшина Ловцов одним из первых поднялся в атаку. Скоро выбыл из строя командир роты. Тогда старшина взял на себя командование и повел роту в атаку. В этом бою он уничтожил десять фашистских солдат и взял одного в плен. Сегодня Ловцову вручен орден Красной Звезды. А вот еще один из фактов проявления героизма. Комсорг роты связной Шульгин, то ползком, то прикрываясь за бугорками, носил важные донесения. Проходя мимо пулеметного расчета, он заметил, что командир расчета ранен: лежит на земле. Отважный красноармеец ринулся на помощь расчету, который после этого снова открыл огонь по огневым точкам врага.

Заношу в свой дневник и такой факт. Второй батальон полка продвигался к позициям противника, который внезапно открыл огонь из автоматов и пулеметов. Бойцы вынуждены были залечь. Тогда командир взвода коммунист сержант Магас Хайрутдинов выдвинулся вперед с ручным пулеметом и меткими выстрелами уничтожил группу гитлеровцев. Ворвавшись в траншею, он обнаружил несколько трупов, восемь брошенных врагом пулеметов и два миномета. Путь вперед теперь был свободен. Хайрутдинов снова повел в атаку своих бойцов.

И последнее, что хочу записать. Когда полк ворвался в Александровну, фашисты открыли сильный огонь. Парторг батареи Александр Ковязин не растерялся. Он стал отыскивать огневые точки врага, тут же стал готовить данные. Артиллеристы по его команде подавили несколько пулеметных точек врага. В этом бою Ковязин был ранен, но поле боя не покинул.

В политдонесении были перечислены имена и погибших. Кое-кого я знал, например, бойца Пьянкова, сын которого отличился в первые дни войны и погиб в бою за село Ивановское. Прочел этот список, и защемило сердце. Да, трудно и горько, когда на глазах гибнут люди. Сегодня погибли одни, а завтра наверняка эта же участь постигнет и других. На войне смерть висит над тобой все время. Трудно, очень трудно выжить на фронте, да и каждая потеря острой болью впивается в твое сердце.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});