Стратегия одиночки. Книга третья (СИ) - Зайцев Александр А.

— У тебя была первоочередная задача — сделать ставки, ты, верно расставив приоритеты, выполнил её.

На самом деле мне сейчас самому даже как-то легче дышится. Из-за того, что Аун не успел, я, идя на поводу у своей денежной выгоды, не осложнил жизнь другому, возможно, далеко неплохому человеку. И это, наверное, было хорошо, потому как даже запусти Аун слухи об учителе Кварша, в свете новых правил ставок выгоды большой нам бы это не принесло.

— Правда? — Взгляд Ауна прояснился после моих слов.

— Ты в муниципалитет успел сходить? — Вопросом на вопрос ответил я, закрывая тем самым тему со ставками.

— Да! — Голос юноши уже куда более бодрый. — Конечно сходил, иначе бы вернулся намного раньше.

— И?

— Как и задумывал, я прикинулся совсем непонятливым и принялся выяснять, не могу ли я предъявить свои права на «Кровавую волну». И уже третий чиновник, к которому меня переправили, чётко дал понять, что вопрос с бывшей пиратской галерой уже решён, и я со своими вопросами опоздал. — Аун театрально взмахнул руками и добавил: — Совсем опоздал!

Мне стоило определённых усилий не наорать на мальчишку за его многословность. Вместо этого я сказал очень спокойным голосом:

— И как этот вопрос решён?

— «Кровавая волна» будет передана флоту!

— То есть не будет выставлена на открытый аукцион, как обычно? — Уточнил я.

— Ага, не будет. Решением торговой комиссии сената аукцион признан нецелесообразным, и галеру отдают флоту.

— Именно решением торговой комиссии? А разве не торговцы должны наоборот настаивать на открытом аукционе? — Спрашиваю я, сжимая кулаки.

— Да, это и мне показалось странным, но так и есть. — Беззаботно кивнул Аун.

Сжав зубы, я медленно выдохнул. Мои подозрения и паранойя оказались совсем не подозрениями и не паранойей, а тем, что произошло на самом деле. И Кристо, как и остальной экипаж восставшей галеры, все пятнадцать человек, погибли в огне не из-за своего раздолбайства, а из-за хитрой интриги одного офицера. Офицера, который считал, что достоин стать капитаном своего корабля.

— Мастер, у вас всё в порядке? У вас глаза покраснели. — Вернул меня в реальность голос Ауна.

Глава 23

Как и многие, даже большинство людей, никогда не считал себя плохим человеком. Да, были моменты, когда я совершал нелицеприятные действия, но всегда мог себя оправдать: «так сложились обстоятельства», «меня вынудили», «не я это начал», «такова жизнь»… Оправданий всегда было много, и в них легко верилось. С другой стороны, никогда и не думал о себе, как о человеке безусловно хорошем. Мне хватало самокритики понимать, что хорошие люди не поступают так, как иногда поступал я. В общем, считал себя обычным человеком, находящемся где-то посредине моральной шкалы, принятой в моём окружении. То, что совершал «прошлый я» ради мести квестерам, уже далеко выходило за рамки моральноприемлемого, что на Земле, что на Айне. Но я пропустил этот звоночек мимо сознания, просто описав ту ситуацию, как «меня сломали обстоятельства». И в этом оправдании была своя правда. Даже сейчас чувствую отголосок той сломанности, этой неправильностью буквально пропитаны последние месяцы «воспоминаний будущего».

Но как ничего не возникает из пустоты, так и предпосылки, заставившие «прошлого меня» переступить через все моральные нормы и творить по-настоящему дерьмовые дела, не появились из ниоткуда. Не может из ничего, внезапно, человек дойти до того, чтобы обманом собрать пятерых людей, а затем, убаюкав их сомнения ложью, провести ритуал, который их всех убьёт. И единственным оправданием этого поступка «прошлый я» считал то, что эти пятеро были обречены, их всё равно рано или поздно убили бы демоны. А так их «добровольная гибель» в ритуале, который, как они думали, защитит их души, позволила «мне» заполучить один из элементов, необходимый для реализации плана по уничтожению квестера. Знаменитая фраза «цель оправдывает средства». Да, иногда это утверждение верно, и какими бы немыслимыми ни казались жертвы, на них стоит идти ради того, чтобы этих жертв не стало в разы больше. Главная ошибка «прошлого меня» в том, что «тот я» считал борьбу с квестерами целью, которая оправдывает любые средства. Ведь не квестеры были основным врагом, совсем не они. И убили в итоге всех не квестеры.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Даже пустоцветы не появляются из ничего, и если нет зёрен в почве, никакие сорняки там не взойдут. Мне давно надо было это признать, ещё когда получил «память будущего». Но вместо этого признания что я сделал? Правильно, как обычно, нашёл себе оправдание. Но ростки того дерьма, что проросло в «прошлом Рэйвене», во мне есть и сейчас. И та злость, которая сейчас бушует внутри, — как раз одно из подобных зёрен. Если этот росток поливать, удобрять, то меня вновь может занести не в ту сторону. Но и игнорировать эту ярость нельзя. Нельзя, потому что она часть меня. И если эту часть запереть на замок, сделать вид, что её не существует, то однажды она сломает все искусственные стены и барьеры. После чего последует такой взрыв, что всё, что творил «прошлый я», может показаться не таким и плохим… в сравнении.

Возможно, упорство, с которым спасал Лан Лин на первом групповом испытании, было вызвано желанием доказать себе, что «я нынешний» не такой как «я будущий».

Мне нужно понять корни поднявшейся сейчас злости. Потому как это даже не злость, это нечто более первобытное, самая натуральная злоба. Настолько сильная эмоция, что мешает думать и принимать здравые решения.

Отстранив жестом мальчишку, закрыл глаза и погрузился в себя. Я думал, что мне предстоит долгий путь самокопания, но всё оказалось куда проще. Ответ всегда был на поверхности, и если бы я озаботился хоть раз посмотреть на себя, на свой характер без розовых очков самооправданий, то увидел бы очевидное давно.

Нет, я не скрытый монстр-социопат. Социопаты не способны к сопереживанию. Я же наоборот, излишне тревожно реагирую на чужие беды. Но именно из-за этого меня сейчас корёжит от злости. Мне не должно быть никакого дела до смерти Кристо, мы были едва знакомы. Но даже это «едва» оставило во мне след, и я воспринимаю гибель землянина слишком близко. Это первая причина.

Но была и вторая. Мне много раз говорили об этой черте характера те, кто знал меня хорошо. Но я всегда отмахивался от их наблюдений или переводил всё в шутку. Сейчас, оглядываясь назад, замечаю, что и мой тренер не стеснялся использовать эту мою черту, как дополнительный мотиватор. Как можно столько лет не замечать очевидного? Видимо, можно. Я же не замечал. Точнее, видел, но легко себя оправдывал. Всё дело в том, что у меня есть не самая хорошая и добродетельная черта. И сейчас могу это признать. Потому что в свете всего того, что я о себе узнал, как из «воспоминаний будущего», так и из того, как раскрыл мой характер Айн, закрывать глаза уже не получается.

— Пора признаться самому себе, я — мстительная сволочь. — Так как произнесено это было на моём на родном языке, то Аун ничего не понял и только недоуменно захлопал глазами.

Именно эта черта характера в Прошлом Цикле разрослась из-за обид на квестеров, выросла до невиданных размеров, подмяла под себя всё остальное, стала центром моего мироздания. Месть квестерам стала смыслом существования «прошлого меня». История, которая прекрасно доказывает притчу о двух волках, что живут в каждом из нас.

Теперь, я понимаю источник моей злости, и это немного успокаивает те волны ярости, которые едва не накрыли меня с головой. Успокаивает, но не устраняет окончательно. Да, зная первопричину данных эмоций, я могу лучше себя контролировать. Но желание свернуть шею тому флотскому офицеру, который всё это устроил, у меня никуда не пропало. Оно только ушло из центра моего внимания, отошло на периферию, но не исчезло без следа. Совсем не исчезло.

— Аун, как ты считаешь, месть — это плохо? — Сам не понимаю, почему я решил спросить мнение мальчишки.

— Плохо? — Глаза юноши блеснули. — Видеть, как по волнам плывёт мертвое тело убийцы моего отца, было приятно. Пожалуй, именно это и остановило меня тогда от необдуманных и дурных поступков, дало силы жить дальше. И если бы именно я убил ту мразь своими руками, мне было бы ещё легче. — Кулаки мальчишки сжимаются так, что костяшки пальцев бледнеют. — Месть как воздаяние не может быть плохой. — В его голосе ни тени сомнения.