Условный рефлекс - Ксения Мартьянова

не хочет уходить. По крайней мере, не сейчас.

– Не обращай внимания, милая, он преувеличивает, – обратилась к ней Мора, – эту самооценку даже сама Вселенная не обратит в прах, что уж обо мне говорить.

Натали проследила взглядом за Брендоном, который, подойдя к маме, помог ей придвинуть стул. Она запрокинула голову и, когда сын наклонился к ней, коснулась ладонью его щеки и поцеловала в висок.

Затем он занял место посередине, однако, всё-таки сел чуть поодаль от Моры, ближе к ней.

– Брендон много рассказывал о вас, – внезапно услышала Натали, – в Вене он показал мне наработки по проекту, а сегодня днем, приехав в отель, я увидела всё собственными глазами. Признаюсь, я была и восхищена, и удивлена одновременно. Я знаю Корделию уже много лет и могу с уверенностью сказать, что невозможно было бы вдохнуть жизнь в «Голубую лилию» лучше, чем это сделали вы.

Брендон много о ней рассказывал?… Ох, нет, девочка, не об этом сейчас речь.

– Благодарю, – выдохнула Натали, пораженная словами женщины, – я вложила в этот магазин душу.

– И это очень заметно, – она снова улыбнулась, а затем подала знак официанту, – ещё бутылку, пожалуйста. И третий фужер.

– О, нет-нет, я не буду! – Представив, к чему это может привести, встрепенулась девушка, заставляя Мору вопросительно повернуться к ней.

– Натали не пьет, мама. Несколько дней её беспокоили сильные головные боли, и врач после осмотра выписал обезболивающие. Пока курс не закончится, алкоголь противопоказан. – Спокойно объяснил Брендон, побуждая женщину понимающе кивнуть, а Натали уже в который раз за вечер изумленно захлопать глазами.

Он только что выгородил её перед своей мамой? Солгал ради неё?

– Милая, мне так жаль. Я очень надеюсь, что лекарства помогут.

– Да, я… тоже, – неуверенно ответила она, а затем посмотрела на Брендона, невольно ловя на себе его внимательный, пробирающий до мурашек взгляд.

– Будьте добры, сок, пожалуйста, – попросила официанта Мора, а затем взглянула на Натали, по всей видимости, ожидая, чтобы та выбрала, какой.

Она открыла было рот, чтобы ответить, хотя в голове и была пустота, но не успела.

– Персиковый. – Заказал Брендон, заставляя Натали вновь перевести на него глаза и несколько раз сморгнуть. Такими темпами у неё скоро нервный тик начнется, честное слово. – К предыдущему заказу добавьте овощной салат с маслинами и фетой, а также мясо по-французски. – Когда парень кивнул, записав всё в свой блокнот, Брендон повернулся к ней, и в его взгляде она отчетливо прочитала ответ на свой безмолвный вопрос: «ты ведь снова ничего не ела, поэтому даже и не думай спорить».

Уфф… да что он, в самом деле, творил?! Да ещё и при своей маме?!

Мама! Натали повернулась к Море Макгил, которая, как оказалось, внимательно смотрела то на своего сына, то на неё. Что означал этот взгляд, предполагать не хотелось, но коленки тряслись, как у школьницы перед экзаменом. Ветреные отношения, построенные исключительно на страсти и вожделении, нескончаемые мысли о том, что она не единственная женщина в его постели, скоропостижное знакомство с его мамой, которая теперь, вероятно, думала, что между ними что-то есть и считала её одной из тех легкомысленных дешевок, которые, завидев красивого и успешного парня, тут же прыгали в его постель… – нет, к такому жизнь её не готовила.

Весь вечер Натали пыталась вести себя непринужденно и естественно, но не получалось. Периодически ощущая на себе взгляд Моры, она едва дышала и не переставала перебирать в голове причины, которые оправдали бы её умышленный побег. Только вот Брендон её не отпускал. На каждую новую попытку он находил тысячи оговорок, лишающих девушку последнего шанса. Лишь к концу ужина, поняв, что как во взгляде женщины, так и в её словах нет ни враждебности, ни осуждения, она более или менее расслабилась.

Они довезли Мору до дома, и, попросив Натали подождать, Брендон пошел проводить свою маму до квартиры. В салоне тут же стало душно, поэтому, выбравшись из машины и, закрыв глаза, девушка прислонилась к дверце, вдыхая в легкие прохладный, вечерний воздух. Голова прояснялась, напряженные мышцы расслаблялись, а дрожь уже не так сильно била тело. Натали не знала, сколько простояла так в полном одиночестве, восстанавливая расшатанные за последние сутки нервы, и даже не заметила, как, лишившись спасительной свободы, оказалась зажата между машиной и сильным мужским телом.

– Успокоилась? – Тихо спросил Брендон, помимо воли вынуждая её распахнуть глаза и вдохнуть опьяняющий аромат его парфюма.

– Что? – Выдохнула Натали.

– Ты ведь думала, что я с кем-то встречаюсь, – пояснил он, заставляя её вновь ощутить разрастающуюся внутри тревогу:

– Я… совсем не хочу, чтобы со стороны это выглядело так, словно я ограничиваю вашу свободу…

– Однако, тебя это волнует, – перебил её Брендон, и опровергать его утверждение было бы, по меньшей мере, глупо. Но, несмотря на это, она боялась. Боялась всё испортить, спугнуть его, слишком сильно надавить. Она не могла объяснить всего, что чувствовало её сердце, но понимала, что не хочет отпускать этого мужчину. Не хочет заканчивать то, что только-только между ними началось.

– Вы ясно дали понять, что не являетесь сторонником серьезных отношений, – еле слышно прошептала Натали, ощущая, как каждый нерв реагирует на его сумасшедшую, обезоруживающую близость.

– Но ведь это не означает, что я вступаю в сексуальную связь с каждой, которая этого захочет. И это вовсе не говорит о том, что одной женщины для несерьезных отношений мне будет мало.

– Как это? – Захлопав глазами, выдохнула Натали, заставляя Брендона призадуматься и слегка, в присущей ему сексапильной манере, поморщить нос.

– Скажем так, на данном этапе другие женщины меня не интересуют.

– Нет?

– Нет. Ведь та, что интересует, итак сводит меня с ума. – Прошептал он. – Так зачем мне кто-то ещё?

Все вопросы вроде «Почему?» или «Долго ли продлится этот самый этап?», отвалились сами собой. После его слов в голове не осталось ничего. Точнее сказать, ничего благоразумного. Пошлости и легкомыслия там как раз-таки было хоть отбавляй.

Мужские руки нашли края женского платья, а затем стали медленно задирать его вверх, вынуждая Натали, ощущая сумасшедшую дрожь и слабость, судорожно втягивать спертый воздух. Его горячее дыхание обжигало, пульс стучал, как безумный и, смотря в окутанные желанием глаза, она снова и снова безвозвратно теряла себя. Другой рукой он осторожно убрал с её плеч непослушные локоны, а затем, прижавшись к телу чуть плотнее, приблизился к уху:

– Однако, кое-что нам всё-таки придется обсудить, – прошептал Брендон, вынуждая её тут же затаить дыхание, – то, как ты обращаешься ко мне.

– Обращаюсь?… – На выдохе переспросила она.

– Да, – кончиками пальцев он