Граф Суворов. Том 4 - Иван Шаман

противника в ту же точку, пока щит не восстановился. На доспехе противника оставались глубокие царапины, он отшатывался, даже отступал, но это не решало проблему. Выиграть у меня не получалось, хоть тресни, а враг наступал словно заведенный.

Пять минут мы кружили друг напротив друга, пока не прозвучала сирена.

— Первый раунд окончен. Техническая ничья. Пять минут перерыв. — объявил ведущий, и я с удивлением понял, что ноги дрожат от усталости. Глубоко вздохнув, я силой заставил организм прийти в норму и вернувшись к выходу, за которым меня ждал Строганов рассказал обо всем, что видел.

— Секторная броня? — удивленно посмотрел на меня Василий. — Я такого в живую даже не видел, но слышать приходилось. Вроде как были такие эксперименты, новейшая разработка, не пошедшая в серию… вот только для такого старья как ваши Воины она точно не предназначена. Уверен, что не обознался?

— Я словно по наковальне стучу. — отдышавшись проговорил я. — Дважды в одну точку бить приходится, для того чтобы его просто поцарапать. И это с максимальным усилием и воздушным кулаком.

— Если бы ты мог использовать когти ветра, проблема могла бы решиться. — нахмурившись проговорил Строганов. — Да только когти — техника сложная, объемная… еще и требующая предельной концентрации и умения.

— Да уж, я в курсе. — ответил я, вспоминая длинную череду бесполезных попыток. — Есть другие предложения?

— Попробуй тот же фокус что и с Яковом. Он его естественно ждет, но одно дело ждать, а другое — суметь отразить. — посоветовал Строганов. — Только если у него броня другого поколения, в шлеме могут быть светофильтры. Зрителей ослепишь, а его нет.

— До этого еще придется внешние камеры отключить, чтобы он через щель смотрел. — проговорил я, глотнув воды.

— Участники, приготовились! Второй раунд. На позицию! — объявил ведущий, и забравшись в броню я снова встал в круг света.

От Михаила ощутимо несло угрозой, скрытой мощью, но в то же время ощущение было не столь ярким, как во время схватки с Яковом. От того прямо разило опасностью, тут же… не подходи — убьет. А если держаться на расстоянии, то вроде, как и нормально. Вот только и шансов победить, не входя в ближний бой у меня не было.

Стоило прозвучать сирене, как мне на встречу полетели диски. Один за другим, без остановки, десятки! Словно очередь, выпущенная из гигантского пулемета. К счастью, размеры их оставляли желать лучшего, и я без особых проблем отражал мельтешащие прозрачные лезвия своим мечом. Ровно до того момента как к ним не присоединилось лезвие вражеского проводящего клинка.

Михаил, с ревом вырвавшемся из-под брони, обрушил на меня мощный удар, заставляя парировать выпад, и одновременно не прекращая бомбардировку конструктами. Рывок! Я оказался в паре метров от места куда обрушились сразу десятки ударов, бетонная поверхность пошла трещинами, и над ней появилось легко различимое облачко пыли. Несколько дисков, словно приклеенные, изменили траекторию и понеслись в мою сторону, и мне снова пришлось кидать тушку прессом в сторону.

Рывок! Еще рывок! И вот я уже за спиной противника! Удар!

Я вложился в него полностью, помня о секторной защите врага. Первым шел воздушный кулак, сжатый до предела обычный пресс. Следом — диск. И только потом — мой кулак с пробойником. И Михаил не успевал отреагировать, я это отчетливо видел — парень только начал разворачиваться, когда первые конструкты соприкоснулись.

Вот только, когда щит с легким звоном исчез, летящий следом диск врезался в шлем противника, оттяпал значительный кусок стали, буквально выворотив ее наружу. И оставляя сантиметровые заусеницы вокруг царапины. А потом мой пробойник врезался в новую преграду, которой в обычной броне просто не могло быть!

Я успел среагировать, успел зажмуриться, когда произошла вспышка, но отдернуть руку уже не сумел. Пластина на плече Михаила взорвалась, и стальная перегородку ударила меня по правой руке, выворачивая ее под неестественным углом. Только заводские «стопперы», ограничивающие подвижность сочленений доспеха, спасли меня от потери руки. Сустав громко щелкнул и заел.

Отскочив в сторону, я с недоумением посмотрел на противника, рухнувшего на одно колено. Под одной пластиной брони стояла вторая, кажется, еще более мощная, а главное — доспех все еще оставался цел. Мало того, он поднимался!

— Это будет даже забавно. Смотреть как ты убьёшься, не в состоянии совладать со мной и тратя все силы. — донесся из динамиков брони голос Долгорукого. — Можешь не пытаться сдаться. Сегодня все в империи, миллионы людей, смотрящих на наш поединок в прямом эфире, убедятся в том, что главное — это происхождение!

— В таком случае у меня для тебя плохие новости. — произнес я, силой вправляя плечо. — Мое происхождение выше твоего, и ты в этом сейчас убедишься.

— Посмотрим! — успел крикнуть Михаил, когда я активировал рывок, и со всего размаху ударил его проводящим клинком, добавив к силе резонанса собственное ускорение и сведенный под острым, почти игольным углом лезвие. Он отбил, не мог не отбить, потому что выпад казался слишком прямолинеен.

Вот только за первым ударом следом шел воздушный кулак, и еще один, в ту же точку под другим углом. Рука слушалась с трудом, но я сумел задавить боль и активировать все заложенные силы, лишь бы все конструкты пришлись на одно место. Четыре подряд. И теперь я был готов к последствиям.

Новый взрыв раздался совсем рядом, пластина взлетела, разрушая мой конструкт и отбрасывая противника с траектории удара. Но меня не задело. Лишь огонь лизнул пластину брони, а затем в бок противника врезалось лезвие, через которое я послал резонансный импульс.

Михаил отскочил, попробовал ударить по моему клинку сверху вниз рукой, надеясь сломать, но я вовремя убрал лезвие и атаковал вновь, с другого направления. А на поврежденном участке осталась лишь последняя, родная пластина, точно такая же, как и у меня. Шансы сравнялись, и только Долгорукий был иного мнения.

Отскочив в сторону он поднял руку, прикрывая локтем пробоину в шлеме, активировал щит, и пошел по кругу, стараясь вывести меня против солнца. Старый, словно пирамиды, трюк. Да только я оказался проворней. Выхватил гранатомёт и выстрелил, предварительно послав в противника диск. Реакция Михаила оказалась запоздалой, жаль только задумка не сработала и краска стекла с подставленного в последнее мгновение, у самого лица, щита.

Почувствовав, что его защита ослабла, а угроза зависла прямо у его носа, Долгорукий перешел в оборонительную позицию, прикрыл поврежденный бок и надвинул щит. Сжался, выжидая время для удара. И тем обеспечил мою победу. Неминуемую, хотя не слишком легкую или быструю. Повозиться пришлось, и изрядно, но теперь я