Ускоряющийся - Михаил Рашевский

В смутном силуэте парня можно было распознать только примерный его возраст: лет двадцать, плюс-минус. Во что он был одет, не было видно, но вот пару раз мелькнувшую почти перед носом бейсбольную биту не заметить было невозможно. Суперпупс едва успел задушить в себе вырывающийся крик ужаса. Один удар по телу — и ты с переломом. Один удар по голове — и можешь оказаться на том свете. Уж Дима знал, да-да.

— Слышь ты, уррррод, — пропищал «Валька».

— Успокойся! — резко осадила его девушка и, наконец, нашла то, что искала. Вытащила из внутреннего кармана портмоне Димы. — Он мой!

Пока она рылась в его портмоне, парень петушился, думая, конечно, что застывший человек его вряд ли слышит и видит, а вот девушка — да. Иными словами, просто играл на публику:

— Увижу тя ещё раз — башню снесу, понял, урррод? Вырядился как педик. Слышь, ты, педик! Урррод.

Он посекундно замахивался битой, агрессия, напускная или всамделишная с него так и пёрла. Дима выл внутри, держался, но из последних сил. Девушка демонстративно махнула перед носом у исходившего беленой парня выуженными из портмоне деньгами:

— Он мне денег был должен! Всё! Уходим!

Она развернула его за плечи и подтолкнула, а сама очень быстрым движением вернулась к Суперпупсу, сунула ему руку за пазуху, возвращая взятое, шепнула на ухо остолбеневшему парню:

— Я тебя найду!

И тут же вновь вцепилась в «Вальку», всё так же хорохорившегося и показывающего своё возмущение. Парень заехал битой по дорожному знаку, сбивая его со стойки. Резкий «БАМ!» больно стеганул по ушам. Писклявые крики быстро стали удаляться, вдруг рывком на полтона стали тише: парочка свернула в боковую улочку.

Дима с шипением и стоном закрыл глаза, потёр их, слезящиеся и пекущие. Воздуха всё не хватало, он дышал часто и глубоко, а всё равно не хватало. Сунул руку за пазуху, выудил портмоне. Деньги, вынутые из кармашка, теперь, скомканные, валялись в беспорядке. Кредитные карты и скидочные карточки — тоже. Что же она взяла? И взяла ли хоть что-то? Ах, да. Визитку.

Визитку?!

На ней же ФИО, наименование конторы, в которой работает, адрес, электронная почта и телефоны! У неё есть всё, что только нужно, чтобы его найти!

Чёрт! Чёрт!

Тут до Димы дошло, что тот слышимый уже какое-то время всё нарастающий писклявый крик — это неспроста. Это не плод возбуждённого воображения и не слуховая галлюцинация. Это возвращается тот Вальк. С битой! Тут же вспомнилось предостережение девушки, которое он напрочь забыл: «А когда мы уйдём — беги что было сил!» Так вот, зачем она ему это сказала тогда! Она знала, она догадывалась.

«Беги-и-и!!!» — закричало его сознание. Секунды растянулись в вечность, и в эту вечность одномоментно несколько мыслей схлестнулись за право быть первой и главной:

— Он тебя убьёт.

— Я не успею убежать.

— Застынь!

— Беги!

— Спрячься в тех кустах!

Последняя равная из всех мыслей оказалась самой настырной, она сумела направить рвущееся во всех направлениях тело с дороги в ближайший парк — и Дима, вывернувшись под неестественным углом, бросился в просвет между густыми кустами. Разворот, растягивающий ещё пару сухожилий, и тело летит на траву, закатываясь за естественную лиственно-веточную преграду.

Пару глубоких вздохов, чтобы набрать побольше воздуха и задавить рвущийся наружу крик боли. И застыть! Застыть!

Писклявый крик рывком приблизился — и на перекрёсток, где Дима был несколько мгновений назад, вылетел разъярённый Валька. Суперпупс не понимал, что он такого сделал, что этот парень — о да, это был всего лишь парень, теперь ясно было видно — так на него разозлился. Валька метнулся туда, сюда, в недоумении посмотрел по сторонам: не ошибся ли местом? А если не ошибся, то где этот «бывший» в цветастом карнавальном костюме пожарного? Ведь был же здесь! Вот тут же стоял! А нет его. Куда подевался. Неужели всё привиделось?

Нерастраченная злоба искала выход.

— Она моя! — что было сил крикнул он просто в небо. — Моя!

Бум! — зазвенело смятое от удара крыло оказавшейся рядом машины. Бум!

Хрясь! — разлетелось осколками зеркало заднего вида.

Хоть так выплеснув излишнюю агрессию, молодой человек, в последний раз глянув по сторонам, неспешно потрусил прочь, останавливаясь возле каждого мужчины и отвешивая им сильные пинки.

«Вот урод-то!» — возмутился про себя Дима и с удивлением обнаружил, что сжимает рукоять пожарного топорика. Когда только успел вынуть?

Бум! Бум! Хрясь! — звуки бушующего внезапного «претендента» удалялись.

Дима стёр со лба холодный пот, содрогнулся от той картинки, которую представил, попадись он этому Вальку под руку… под биту. Потом осторожно выглянул из-за кустов, тщательно осмотрел окрестности. Ускорился до 1/50 — и быстро, но осторожно помчался домой.

* * *

Дзынь!

Дима недовольно поморщился, зарываясь поглубже в подушку. Суббота же! Утро же! Какой козёл ходит по гостям в такую рань?

После вчерашних нервных потрясений и таких неожиданных встреч, долгого головоломания на недострое, как дальше быть и как дальше жить, после почти бессонной ночи, Суперпупс провалился в сладкий, хоть и нервный, судя по скомканным простыням и сброшенному на пол пододеяльнику, сон. А тут ни свет, ни заря — бросил мельком взгляд на часы — в каких-то девять утра приходят и звонят!

Дзыыыынь!

И звонят, блин, и звонят! Ну кто там уже встал, может, подойдёт, наконец?

Проскрипели половицы под «почти неслышным подкрадыванием» мамы. Она умудрялась так на цыпочках ходить, что слышал весь этаж. Соседи на втором, говорят, потолок звукоизоляцией начали покрывать. О, как их понимал Дима.

Он протяжно зевнул и с бормотанием и причмокиванием вновь зарылся в подушку. Мама разберётся. Она никого не боялась, вот разве что только всяких там евангелистов и иже с ними, ходящих с проповедями по этажам, недолюбливала. Не то, чтобы они причиняли ей какие-нибудь неудобства, нет. Наоборот. Мама Димы их просто обожала! Более того — она на них охотилась! Когда очередные сектанты стучались в дверь и вопрошали своё каноническое «Веруете ли вы в Бога?», они не знали, с кем свела их нелёгкая. Она обладала хорошей памятью, а потому, несколько раз ради интереса читавшая Библию, знала её практически наизусть. Теперь на каждый вопрос сектантов выдавала точные цитаты, надёрганные из Евангелий, да всякий раз в тему, да со всеми этими номерами стихов, столбцов и прочая, прочая. Померившись таким образом уровнем знания догматов, да ещё и с житейскими вставками и наблюдениями, сектанты бывали напрочь разбиты, уничтожены и раздавлены. Они тогда пытались ретироваться, да не тут-то было! Теперь уже Димина мама шла в атаку и забрасывала их библейскими курьёзами и апориями, сваливая в эту кучу научные словечки и околонаучную чушь, вычитанную в жёлтых газетёнках и увиденные в паршивых шоу. Сектанты от такого напора с грохотом скатывались на первый этаж и больше никогда в этот подъезд не заходили. Но сект было много, и не все ещё внесли этот подъезд, эту квартиру в свой чёрный список. Потому Димина мама и подкрадывалась на цыпочках к двери, чтобы, если это таки они (В самом деле, ну кто кроме них в такую рань будет в дверь ломиться? Не Винни Пух же, кто любит ходить в гости по утрам?), то чтобы уж наверняка! Чтобы уж не сбежали!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});