Монастырь - Игорь Вагант

– Еще один подарочек, – радостно гаркнул Беорн. – Теодриков ублюдок, Лотар. Младший утек куда-то, а жаль.

Король молча встал, покусывая губы.

– Сучка там одна на меня кинулась, – продолжал Беорн, – как тигрица какая, все норовила щенка забрать, будто он ее собственный. Тварь, всю рожу мне расцарапала.

– И где ж она? – икнув, поинтересовался Яго Овейн.

Беорн пожал плечами.

– К дереву подвесил. Косы у нее, как канаты, чуть не до пят. Там мужики с ней развлекаются. Пускай, заслужили.

Теодрик медленно поднял голову. Вид его был страшен. Половину лица покрывала красно-коричневая корка, с зияющей дырой на месте глаза, рот оскален, грязные свалявшиеся волосы облепили скулы. Оставшийся глаз, сначала затянутый мутноватой пеленой, вдруг обрел осмысленное выражение. Теодрик слабо дернулся. Наемники захохотали.

Беорн положил руку на плечо Сигеберта.

– Ну что же ты? – вполголоса произнес он. – Яви королевскую справедливость. Он уже все равно не жилец.

Сигеберт, замешкавшись на мгновение, решительно кивнул.

– Славный народ корнов! – крикнул он.

Мало-помалу вокруг установилась тишина, нарушаемая только звуками дождя и далеким ржанием лошадей.

– Этот человек, Теодрик из рода Эдгаридинов, предав память и поправ волю нашего покойного отца, вопреки законам божеским и человеческим, осмелился поднять против нас оружие. А посему повелеваю… – Сигеберт прочистил горло. – … названный Теодрик лишается своих земель, титулов и званий, и приговаривается к смерти посредством лишения головы.

Солдаты одобрительно зашумели.

– Закон для всех! – крикнул кто-то, и этот крик немедленно подхватили тысячи глоток.

– Закон для всех! Закон для всех! Слава королю! Слава!

Солдаты хлопали в ладоши, били мечами о щиты и свистели.

Теодрик вдруг захрипел и плюнул в Сигеберта. Кровавая слизь потекла по камзолу короля.

Беорн ударил Теодрика кулаком. Голова того дернулась и бессильно повисла. Потряся кистью, Беорн кивнул наемникам, и они потащили тело герцога на помост.

– Не подведи! – озорно крикнул Беорн палачу. – Не каждый день рубишь головы братьям короля!

Сигеберт вздрогнул. Не обратив на это никакого внимания, Беорн вытянул из кошеля золотой керн, ярко блеснувший в свете огней.

– Вот тебе!

Солдаты возбужденно зашумели и разразились криками, когда голова Теодрика с глухим стуком покатилась по помосту и упала, шлепнувшись в грязь.

Беорн повернулся к королю.

– Брат! – вполголоса позвал он. – Я жду.

Сигеберт тяжело поднял голову.

– По крови наследник – он. – Король взглядом указал на дрожащего мальчишку. Тот сидел прямо в луже, обхватив колени руками.

Беорна всего передернуло.

– По крови?! А по твоему обещанию? – Он резко поднял мальчика за волосы и выхватил кинжал. Лотар зарыдал.

– Дядя… дядя!

– Сын изменника не может наследовать титулы и имущество, – скрипучим голосом возвестил Рис Морган. Глаза его были тусклы и безжизненны, плешивая голова покачивалась на старческой шее.

Над столом повисла тишина.

Сигеберт сидел долго. Потом кивнул, не глядя на брата.

Плавным движением тот провел лезвием по горлу мальчика. Тело Лотара задергалось и бессильно обмякло.

– Приветствуйте его Высочество Беорна, герцога Когар! – хрипло произнес король.

Глава 19

Разговоры при свечах

Лонхенбург горел огнями.

Столица орала песни, пахла вином, салом, жареной рыбой и чечевичной похлебкой, густо приправленной чесноком и специями, надрывала слух бесконечным пиликаньем скрипок и заздравными тостами вдребезги пьяных посетителей таверн. Обыватели чокались друг с другом, не спрашивая имен, городская стража заботливо провожала до дому тех горожан, что уже не держались на ногах, и шлюхи бесплатно дарили свою любовь.

Король одержал победу.

Он повел за собой войско, сам вышел на поле брани и вернулся с триумфом. Монарха, побеждающего врагов, Корнваллис не видел уже давно.

Сто лет назад на войну отправился Олаф Толстый, который принужден был заключить позорный мир с герцогом Алейном Бедвиром. Герцог, прозванный Железным, тогда сидел на троне, а отчаянно потевший монарх – на скамье, и под диктовку своего вассала писал указы о подтверждении прав оного на земли к западу от Срединных гор.

Но не так случилось сегодня.

В этот раз король показал свою силу, и может быть, толковали горожане, недалек тот день, когда они без опасений за жизни и имущество смогут торговать и навещать своих родичей дальше, чем за тридцать миль от Лонхенбурга.

– Да здравствует король! Многие лета его милости Сигеберту! Король-победитель! Эдгаридин! Эдгаридин! – звучало со всех сторон под бульканье льющегося эля.

Сигеберт с мрачным видом стоял на смотровой площадке донжона, скрестив руки и окидывая взглядом ликующий город. Над Лонхенбургом уже царила ночь. Обычно стража усердно отлавливала всех, кто по делу и без дела шлялся по улицам после сигнала «Туши огни!», но по такому поводу горожанам сделали послабление. Западные ворота пока оставались открытыми: через них в город проходили отставшие отряды армии. До сих пор, хотя уже близилась полночь, возле ворот толпились полупьяные зеваки, разражаясь приветственными криками при виде любого ратника.

Король дожидаться общих сборов не стал, и уже на следующее утро после кровавой бойни в Балмоте отбыл в столицу в сопровождении всего сотни солдат.

Его встречали, словно самого Мередидда Уриена, Великого собирателя королевства, который восстал из могилы, чтобы еще раз насладиться безумным триумфом. Сигебертов жеребец ступал медленно, еле пробираясь через восторженную толпу. Сир Игор Кормак, кастелян Лонливена, худой и высокомерный старикан с пальцами, унизанными перстнями, поначалу хотел очистить дорогу в замок, оттеснив народ на обочины, но король сделать этого не позволил.

Простолюдины хватали его коня за узду, женщины протягивали младенцев для благословения, а нищие славословили с жадным блеском в глазах, явно рассчитывая на щедрое подаяние.

Сигеберт тяжко вздохнул. Им не понять, что значит отправить на тот свет собственного брата. Он никогда не был особенно дружен с Теодриком, однако ж именно Теодрик в незапамятные времена учил его ездить на лошади, и, грубовато посмеиваясь, выбивал из его тогда еще слабеньких ручек деревянный меч.

Прохладный ветерок подул с востока, и Сигеберт запахнулся в плащ. Надо идти. Отчего-то среди ночи Хэвейд прислал служку с нижайшей просьбой навестить старика немедленно, если, конечно, его величество еще не почивает.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});