Бремя стагнатора - Сергей Чекмаев

– Семнадцать катапульт, две баллисты и три бомбарды с кузнечного двора.

– Вот-вот, умножьте их число, скажем, втрое и потребуйте у Солмаона возместить потери. Они, конечно, поторгуются, скинут треть, но в итоге мы получим больше, чем потеряли, а заодно уменьшим их арсенал. Ясно?

Мудрый старик знал, как склонить Идравана на свою сторону. Тем более, что тот и сам не хотел войны. Но тихий, спокойный голос Канзимо заставил его поверить в правильность собственного выбора.

– Хорошо, ансей. Меня вы уговорили. За младших советников я спокоен – Реденарри, Клемаро, Викантор и Геломант переломят красные палочки об колено. Глядя на них, и кое-кто из сомневающихся встанет на нашу сторону. Тильнаваро и Надзами, например, они не гонятся за чинами и военной добычей. Но этот ястреб – тысячник Адитамаро – он же ни за что не согласится! Солмаон у него – любимая мозоль, он спит и видит, как бы еще насолить бледнозадым.

– Один человек ничего не решает. Император, да продлится вечно его правление, никогда не согласится на войну, если весь Совет проголосует против.

– Да, но у этого хищника Адитамаро в совете шесть прихлебателей. Да и вся армия к нему прислушивается, хоть он и в отставке. Командиры крыльев и флота тоже имеют голос в Совете, а это как-никак еще девять красных палочек у трона.

– За Адитамаро не волнуйся, – улыбнулся Канзимо, хитро сощурив слезящиеся старческие глаза. – Он был у меня утром. И тоже очень хотел, чтобы его уговорили. Он лучше тебя знает, в каком состоянии находится сейчас армия, и совсем не горит желанием отвечать за проигранную войну.

Специальный курьер отбыл из Чжандоу на следующее утро после заседания Совета. В переметных сумах он вез официальный приказ: отношения с Солмаоном резко ухудшились, ситуация угрожающая, быть готовым к объявлению войны. На случай если курьера обыщут пограничники или внутренняя стража, бумагу зашифровали. Двойной – так называемой «толстой» – каллиграфической вязью с использованием слов нарсетского диалекта.

Главный распорядитель посыльной службы хорошо знал, что в Солмараване этот код давно известен – имперские дешифровщики даром хлеб не ели. Вот пусть и поработают. А в голенище сапога курьера вшили тончайший лист просовой бумаги с настоящим приказом. Написанный многоуровневой вязью, такой, что не всякий образованный аристократ разберется в значениях древних пиктограмм, он предписывал послу начать переговоры о равноценном обмене.

Курьера действительно обыскали, изъяли первое послание и заперли на пограничном посту. Он просидел в маленькой, похожей на гроб, клетушке почти полдня без пищи и воды. В голове уже вовсю шумело от недостатка чистого воздуха, когда дверь одиночки неожиданно распахнулась. Однолучевой командир поста с извинениями вернул курьеру бумаги:

– Прошу простить, благородный гость! К сожалению, мои люди не сразу разобрались, кто вы такой. Старший смены посчитал вас посыльным контрабандистов. Потому и приказал вас обыскать. Приношу свои самые искренние извинения. Поверьте, виновные будут наказаны.

Курьера накормили, заменили скакуна и даже предложили выделить эскорт, от чего он благоразумно отказался. Когда породистого зверя седлали, гость из Чжандоу приметил опытным взглядом пустующее стойло. Солома на полу, казалось, еще хранила тепло, а у перегородки денника пбрила свежая куча навоза. Похоже, кто-то отправился в путешествие совсем недавно.

Отъехав от поста на значительное расстояние, курьер достал из сумки письмо и внимательно осмотрел его. Судя по едва заметным косым штришкам и вдавленным линиям, послание копировали. И теперь быстроногий скакун несет спешного гонца в Солмараван.

«Что ж, – курьер усмехнулся. – Нам по дороге. Только моего зверя накормили до отвала, и потому он то и дело артачится, отказываясь идти рысью».

К вечеру упитанного скакуна удалось обменять на постоялом дворе, но пограничник к тому времени, скорее всего, уже перемахнул за перевал. В столицу он прибудет еще до рассвета.

Чжаньский курьер спешился на посольском дворе хорошо за полдень. Новый скакун тоже оказался не из лучших – в полусотне перестрелов от перевала он неожиданно захромал на правую заднюю ногу. Пришлось перейти на шаг.

А копия первого приказа давным-давно попала в руки имперских спецов. Не исключено, что Гравандер уже прочитал расшифровку. За обедом.

Зверовед посольства осмотрел ноги скакуна и указал курьеру на небольшой шрамик у основания копыта:

– Тонким клинком прокололи. Умельцы! Рана проявляется только после долгой нагрузки. А так – ни-ни. Не заметишь, сколько бы не искал.

Посол сам распорол сапог гонца, достал настоящее послание и долго корпел над ним со зрительным стеклом в руках. Курьер давно спал, отдыхая после двухдневного пути, когда дипломат наконец разогнулся, удовлетворенно вздохнул, повел руками, разминая затекшие мышцы.

Узнав о нападении солмаонского десанта на порт, посол со дня на день ожидал, что ему придется передавать или принимать самострельный болт с опаленным наконечником – официальное объявление войны. Второе лучше, потому что тогда у него сохранялся шанс вернуться в Соцветие живым. Когда прибыл курьер, посол уже мысленно простился с семьей, решив: вот оно! Война!

Но, как оказалось, Совет решил по-другому.

Немедленно в императорскую резиденцию отправился нарочный с просьбой об аудиенции. Конечно, в ней отказали: Гравандер не баловал вниманием иностранных послов. Особенно – Чжандоу, врага на все времена. Опытного дипломата ответ не обескуражил. Он не был новичком в дворцовых интригах и прекрасно знал все ходы и выходы, как знал и то, с кем нужно договариваться.

В итоге аудиенция все-таки состоялась. Правда, вместо императора посол попал на прием к старшему дворцовому распорядителю. После памятного скандала с любвеобильным Кайнолем кин Ахнамара в иерархии помощников императора произошли некоторые изменения. Теперь все распорядители подчинялись главному советнику Рестарку кин Варрену, одному из секретарей Гравандера II. И его же свободному брату, кстати. На трон он претендовать не мог, потому что не принадлежал к Семье, да и вообще был полукровкой-скамирром. Но пост свой он занимал вполне заслуженно, хотя и понимал, что исполняет лишь представительские функции.

Земляне в своих донесениях называли Рестарка министром иностранных дел Солмаона. Зачем только он был нужен там, где все единолично решает сам император? Только ради таких вот случаев, как с чжаньским послом, когда нужно просто кого-то выслушать, не отвлекая венценосного Гравандера от важных дел, вроде послеобеденного сна или вечерней прогулки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});