Заклинательницы ветров - Мэган Линдхольм

Ступеней вверх было четыре. Вандиен одолел их с предельной осторожностью, щупая перед собой пальцами ног. Выбравшись наверх, он обнаружил под собой ровный каменный пол. Теперь вода была ему всего лишь до середины груди. Куда он вышел – на самый верх или на небольшую площадку?.. Неподвижно стоявшая упряжка была совсем не видна под водой. Вандиен уже устал гадать, нуждались ли они в воздухе. Захотят вздохнуть, небось живо всплывут. Лапы-то у них вон какие, выгребут. А пока хоть оглядеться ему дали, и то хорошо.

Вандиен стянул с плеч бухту веревки и, нагнувшись, накрепко привязал один конец к центральному кольцу упряжи. Скильи, оказывается, улеглись. Тоже неплохо. Вандиен собирался обследовать храм, и ему вовсе не хотелось, чтобы повод начал путаться в невидимых сверху камнях. Привязав конец, он пошел в сторону, разматывая тросик. Скильи лежали неподвижно. Вандиен вброд продвигался к юго-западному углу храма. Место показалось ему ничем не выдающимся; если бы не история, рассказанная Джени, было бы решительно все равно, в котором из заваленных камнями углов храма начинать поиски. Волны продолжали вкатываться под арку, но уровень воды понижался. Камни на залитом полу были самых разных размеров: одни он цеплял щиколоткой, через другие приходилось перелезать. Вандиен продвигался медленно, осторожно переставляя ноги. Если уж были ступени наверх, значит, мог подтвердиться и рассказ о подземном помещении. У Вандиена не было ни малейшего желания неожиданно провалиться туда. Впрочем, покамест каменный пол под ногами был столь же надежен, как и стены, не больно-то уступившие морю.

Поверхность воды отражала свет, не пропуская его в глубину. Вандиен не мог разглядеть, что делалось на дне. Повсюду были только неверные отблески на чем-то мокром, скользком и черном. Вандиен медленно шел по храму, пробуя пол пальцами ног и иногда наклоняясь, чтобы ощупать подвернувшийся предмет… Время шло. Драгоценное время. Здесь было великое множество камней, вполне прямоугольных на вид и на ощупь, и весьма похожих на металлический сундук, – тем более что ноги у него были в плотных сапогах, а руки порядком застыли. Трижды он переворачивал и приподнимал такие находки, но каждый раз это оказывался всего лишь камень. Сколько раз со времени приключений дедушки Джени этот храм обыскивали сверху донизу?.. Между прочим, если сундук здесь и лежал, ретивые разыскатели могли только похоронить его еще глубже.

По углам храма вековая пляска волн нагромоздила изрядные кучи гальки и песка. А что, если сундук покоился где-нибудь под этими кучами? И морская соль давно уже разъела металл, а беспокойные течения растащили в разные стороны все, что сохранялось внутри?..

Нет, безнадежная затея. Совершенно безнадежная. А свет меркнул.

Вода опустилась еще ниже, по пояс. Вандиен ненадолго выбрался из нее и присел на кучу камней, казавшуюся из воды. Не слишком уютное седалище для его замерзшего тела. Кожа на кистях рук разбухла и от холода сморщилась, только были видны жесткие желтоватые пятна мозолей. Он еще и стер ноги в мокрых сапогах, так что ходить было попросту больно. А пальцы, сбитые о камни, каждое прикосновение ощущали, как удар. Сколько раз он с маху натыкался ими на невидимые под водой, неподъемные камни?.. Не перечесть. Мокрая шерстяная одежда тяжело облепила его, заставив сгорбиться. Весь нынешний день Вандиену пришлось упражняться в черном юморе; теперь настал миг беспросветного уныния.

И, словно отвечая на его мрачные думы, над морем разнесся одинокий голос, певший заунывный гимн одиночеству. Песнь была тоньше птичьего крика, чище посвиста ветра. Она крылато воспарила в посеревшее небо и осталась там. Голос тянул и тянул ноту на одном дыхании, наполняя собой все небо, – неимоверно высоко, немыслимо долго. Казалось, он воззвал к звездам, и они неожиданно загорелись там, в вышине. Ночь накрыла мир необъятной горстью. Стены храма превратились в зубчатый частокол тьмы, окруживший звездное небо. Потом голос ринулся вниз, тон за тоном, порождая в ночном небе неведомую мелодию. И следом за песней подоспел ветер. Песня взвилась вновь, выше, еще выше, и ветер послушно набирал силу, следуя за его горним полетом. Голос Киллиан снова устремился вниз… и ветер обрушился с небес с силой и яростью камнепада.

Вода кругом Вандиена так и вскипела, скалясь во мраке белыми гребнями. Веревка, тянувшаяся к упряжке, напряглась, потом заскользила между пальцев. Вандиен поспешно вцепился в нее, и веревка обожгла ему ладони. Поднявшись, он что было сил уперся ногами и пустил в ход обе руки… тросик продолжал скользить, уходя между пальцев. Потом подоспел толстый узел, скрученный на конце, и с невероятной силой ударил его по рукам. Вандиена сдернуло с кучи камней и поволокло по воде. Он сумел остановиться, только когда его тело заклинило между двумя торчащими плитами. С большим трудом он поднялся на ноги, продолжая сражаться с вырывающимся концом и упираясь в камни. Канатик натянулся еще сильнее, Вандиену даже показалось, что он растягивается, хотя этого по идее быть не могло. Руки горели, в плече что-то подозрительно хрустнуло. Вандиен оскалил зубы. Нет уж, гори все синим огнем, но хватку он не ослабит. Пусть лопается веревка, пусть у него отрываются руки. Пожалуйста. Никто не посмеет сказать, будто он сдался и уступил…

Веревка обмякла столь же внезапно, как и натянулась. Вандиен шлепнулся. Храм вокруг него переливался мокрым серебром и чернотой. А голос продолжал петь…

Мокрые волосы опять залепили Вандиену лицо, и на сей раз их сдул ветер. Вандиен снова побрел по храму сквозь злые мелкие волны. Они бились о камни, и пена взлетала высоко вверх. Соль жгла Вандиену глаза и, как он ни сжимал губы, попадала в рот. Шрам от холода съежился и мучительно натянул кожу на лице. Знакомая боль запустила когти в его плоть, жестоко отдаваясь во всей голове. А Заклинательница знай себе пела, не переводя дыхания, забирая немыслимо высоко и потоками рассыпая чистейшие хрустальные трели. Песня приводила ветер в неистовство, ветер бешено хлестал море. И холод… холод!

Это была не осенняя ласковая прохлада, – это буйствовал настоящий зимний шторм, вооруженный сотнями отточенных ледяных когтей. Зимний шторм, налетевший прямо из замороженного сердца луны. Безумный шквал едва не сбил Вандиена с ног, ослепив соленой пеной, несшейся в лицо. Ветер с ревом обрушивался на развалины храма, но даже этот рев не мог заглушить серебристых нот, которые выводил далекий голос. Вандиен прижался к какому-то камню, с трудом вбирая воздух сквозь сжатые зубы…

– Вандиен!..

Кто-то звал его по имени, пытаясь перекричать завывания ветра и песнопение Заклинательницы. Женский голос. Большего Вандиен сказать был не в состоянии. Тем не менее, надежда, совсем было угасшая в его душе, снова воскресла. Он сощурился, вглядываясь в штормовой мрак.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});