Причуды этикета - Кристина Ляхова

Держитесь настороже, если вам будут задавать вопросы. Вполне может оказаться, что вместе с вами в камере сидит стукач, или, как его чаще называют, «курица», или «ментовский». В этом случае любое сказанное вами слово будет тщательно анализироваться. К сожалению, стукача далеко не всегда можно узнать. Ведь может так случиться, что ваш сосед по камере и в самом деле является террористом или убийцей, а не притворяется им. «Курицей» может оказаться как случайный задержанный, которому было обещано смягчение приговора, так и специальный оперативник – штатный сотрудник милиции.

Чтобы расколоть вас, стукач будет стараться изо всех сил завоевать ваше доверие. Как правило, он попытается с помощью различных «откровенно», «ты пацан нормальный, поэтому только тебе…» и «по секрету» рассказать вам свою историю и тем самым вызвать вас на откровенный разговор.

Стукач может прикинуться крутым братком, даст вам несколько на первый взгляд отличных советов, а то и начнет вспоминать «общих знакомых», о которых узнать опытному оперативнику достаточно просто.

Стукач может затаиться под личиной случайного сокамерника, например пьяницы или наркомана. Конечно, этот человек вполне может оказаться и обычным задержанным, но рисковать не следует.

Усилия подосланного оперативника вполне могут увенчаться успехом, если вы не удержитесь и похвастаетесь перед ним своими «крутыми» достижениями, а то и разоткровенничаетесь, утешая себя мыслью, что «у них ничего нет на меня – напугают, обломятся и завтра выпустят». Увы, такие ожидания оправдываются совсем не часто, зато ваши откровения могут принести вам же огромный вред. Поэтому в КПЗ лучше всего молчать, как бы вам ни хотелось поговорить от скуки, чтобы расслабиться или просто поделиться своим горем и раздражением. Более того, постарайтесь и сами задавать поменьше вопросов, чтобы вас самого случайно не приняли за стукача и жестоко с вами не расправились.

Согласно закону, задержанных в КПЗ должны регулярно кормить. Делается это за счет государственной казны, но на деле все может быть по-другому. Если у вас есть деньги, вы можете обратиться к милиционеру, и он сходит в магазин и купит вам еды.

Если же вас вдруг забыли покормить, а есть очень хочется, стучите в дверь и, не стесняясь, жалуйтесь на произвол властей – общественные, хоть и не первоклассные харчи вам полагаются. В крайнем случае можно написать жалобу.

Жалоб в КПЗ можно писать много, столько, на сколько хватит бумаги. Угроз типа «я сгною тебя» бояться не стоит, вряд ли милиционеру захочется потерять работу из-за жестокого обращения с задержанным. Это только в тюрьме вы будете считаться осужденным, виноватым, а потому практически бесправным членом общества, а в КПЗ ваша вина не доказана, а потому вы имеете такие же права, как и свободный человек, за исключением права покинуть камеру. И обращаться там с вами, если вы не уголовник-рецидивист, будут соответственно.

Обычно люди, прошедшие в свое время КПЗ, относятся к милиционерам, работающим там, скорее, как к нянькам и санитарам, чем как к жестоким правозащитникам. И действительно, сотрудники милиции должны вас охранять, кормить, выводить в туалет, следить за вашим самочувствием и мешать вам вредить своему здоровью, в том числе предпринимать попытки покончить с собой, то есть заботиться о вашем физическом состоянии. Своими правами необходимо пользоваться. Требовать от милиционеров можно многого, однако только то, что не выходит за рамки их обязанностей, а то они могут и обидеться, что существенно скажется на ваших с ними взаимоотношениях.

Между тем, говоря о КПЗ, следует затронуть и такую малоприятную, но тем не менее актуальную тему, как пытки. Конечно, в большинстве своем и следователи, и милиционеры – такие же люди, как и все, просто в силу своей работы они вынуждены преследовать и наказывать правонарушителей. Постоянно иметь дело с садистами, убийцами, насильниками, ворами, террористами и прочими криминальными элементами мало кому понравится, но работа есть работа, и если у следователя есть веские основания подозревать вас в совершении особо тяжкого преступления, а вы отказываетесь давать показания, он вполне может пойти на крайние меры, например пытку. Хотя об этом не принято говорить, случаи подобной насильственной добычи доказательств регистрируются и в России, и за рубежом.

Ахмед Отмани, которому пришлось пережить весь ужас допроса под пыткой, ярко и красочно описал свои переживания в книге «Опыт пыток»: «Во время приступов насилия и боли мне приходилось внушать себе, что это не страшно. Тем самым я бросал вызов и своим мучителям, и самому себе. Я никогда с ними не говорил, я не кричал – и это приводило их в бешенство. Дело дошло до того, что один из них однажды нанес мне пятьсот ударов по пяткам – в попытке заставить меня издать хоть один звук. Они бы предпочли, чтобы я как-то выражал свои чувства, пусть даже ненависть, а не оставался безучастным. Но я полностью закрылся – и от них, и от своей боли… Самое удивительное, иногда мои палачи, думая, что я лежу без сознания, начинали между собой переговариваться. Они обсуждали своих детей, жен, работу. Кто-то звонил своей подружке. Короче говоря, они вели себя, как самые обычные люди, которые, тем не менее, без колебаний, без угрызений совести совершали самые жуткие зверства».

Как уже было сказано, обычно пытки применяются по отношению к людям, совершившим особо тяжкие преступления. Крайне неодобрительно относятся милиционеры и к задержанным, которые оказали сопротивление при аресте, напали на представителей закона или предприняли попытку бежать.

При избиении милиционеры стараются не оставлять на теле человека следов насилия. В этом случае доказать, что работники милиции совершали противоправные действия, почти невозможно. Поэтому, по возможности, лучше не доводить дело до серьезного конфликта, говорить со следователем и милиционерами вежливо и ни в коем случае не угрожайте обращением в суд или заступничеством крутых покровителей.

Осуждать тех, кто не выдержал пыток и «раскололся», согласно тюремному этикету, не принято, ведь мало кто знает свои пределы выносливости, а время в КПЗ тянется очень медленно.

СИЗО

СИЗО, то есть следственный изолятор, – это учреждение, где под охраной содержатся арестованные, в отношении которых судебный приговор не вступил в законную силу.

В СИЗО обычно имеются отделения или отдельные камеры для содержания несовершеннолетних, женщин, больных, приговоренных к смертной казни, впервые арестованных и заключенных, этапируемых в ИТУ (исправительно-трудовое учреждение).

В СИЗО также содержатся осужденные, которых должны этапировать или, наоборот, оставить в СИЗО для хозяйственных работ. Имеется там и карцер – особое отделение для дисциплинарного наказания.

Попав в СИЗО, человек в первую очередь помещается в камеру-карантин. Она получила свое название в связи с медицинским термином и необходима для профилактики инфекционных заболеваний. Здесь выясняется, не является ли человек носителем какой-либо инфекции.

В первый день карантина арестованного тщательно осматривает фельдшер. Он подробно описывает все особые приметы (родимые пятна, шрамы, физические дефекты) и татуировки заключенного. Если в КПЗ или при задержании вас били, следует рассказать об этом врачу, показать полученные синяки и ссадины, обязательно пожаловаться на недомогания или боли. Врач обязан все это тщательно запротоколировать, а вы – настоять на этом.

«Работники здравоохранения, в особенности врачи, совершают нарушение медицинской этики, если они вовлечены в любые другие профессиональные отношения с заключенными или задержанными лицами, целью которых не является исключительно обследование, охрана или улучшение их физического или психического здоровья»

(Принципы медицинской этики. Принцип 3).

СИЗО и КПЗ отличаются друг от друга тем, что первый находится в ведении Министерства юстиции РФ, а вторая – в ведении МВД. Эти ведомства были разделены намеренно, чтобы максимально обеспечить соблюдение прав человека. Таким образом, ваши жалобы и претензии будут обязательно зафиксированы, если, конечно, фельдшеру не поступило специальное указание этого не делать.

Однако это бывает нечасто. Как правило, фельдшер внимательно выслушает жалобы, чтобы убедиться в том, что будущий заключенный действительно здоров, а не скончается через день от внутреннего кровотечения, которое никто не заметил. Администрация тюрьмы не захочет брать на себя ответственность, ведь без врачебного заключения, сделанного сразу по прибытии арестованного, будет сложно доказать, что человека не убили в тюрьме, а что его уже доставили туда в тяжелом состоянии.

Разумеется, при осмотре врача можно немного злоупотребить своим положением, например притвориться, – вреда от этого не будет никакого, а вот пользы немало – здесь главное знать меру.