Ты доиграешься, босс! - Лена Лорен

всхлипов.

Я погибаю вместе с ним. Моё тело пока ещё живо, но душа уже умерла. Без него она мне не нужна.

Она вот-вот покинет меня вместе с верой в счастливую жизнь. Вместе с моим любимым.

Звук сирен скорой помощи не слышно совсем.

Может быть, из-за того, что в ушах гудит эхо собственных всхлипов, или по каким-то другим причинам.

Но всё же мне удается различить чьи-то уверенные шаги позади.

И стоит мне повернуть голову, как в глазах моих меркнет свет. Луна больше не отражается в дождевых лужах. Мрак и тишина.

Дышать становится невыносимо тяжело. Я вскрикиваю от резкой боли в шее, а после мир для меня перестаёт существовать.

С мыслью о Даймонде я отключаюсь и душа моя покидает тело.

Боли больше нет. Я не чувствую ничего кроме пустоты... Я и есть пустота... Одна пустота...

Глава 40. Ассоль

Что с Даймондом?

Это единственная мысль, волнующая меня.

Не могу открыть глаза. Я абсолютно ничего не соображаю.

В ушах так и звенит, в висках пульсирует от каждого вздоха, а в горле засуха. Нечем даже сглотнуть.

Пытаюсь подняться и осмотреться, но понимаю, что и пальцем пошевелить не в силах.

Тело онемело, кости ломит, а воображение по-прежнему играет со мной.

Мне кажется, что я всё ещё на заднем дворе клуба. А на своих коленях я ощущаю тяжесть и тепло Даймонда. Я чую его запах. Такой родной...

Страшный сон? Или я просто умерла?

— Помогите…, — сипло стону. — Кто-нибудь... На помощь…

— Ори сколько влезет! Тебя всё равно никто не услышит! — раздается где-то вдалеке и темнота снова уносит меня в неизвестность.

* * *

Что со мной происходит? Почему я не могу прийти в себя?

Мне что-то вкололи в шею...

Наконец, удается продрать глаза. Я вижу белые стены, бетонный пол и глухую железную дверь.

Комната крохотная. Без окон, но свет горит настолько яркий, что глаза режет и щиплет.

Кое-как привыкаю к слепящему свету. С усилием пытаюсь встать с грязного матраса, лежащего на полу.

Мне нужно дойти до двери...

С третьей попытки у меня получается подняться. Внутренние ощущения кажутся странными, словно я мертвецки пьяна.

На полусогнутых я подхожу к двери, а на ней нет ни ручки, ни замков, ни глазка.

Похищение?

Посмотрев по сторонам, я обнаруживаю в углу две тарелки с заветренной едой.

Сколько я здесь? Сутки? Двое? Больше?

— Эй... Выпустите меня... — кричу я надломленным голосом, колотя изо всех сил дверь.

Но сил во мне ровно столько же, сколько и объяснений всему происходящему.

Меня не слышат, а если и слышат, то им всё равно на меня.

В отчаянии я скатываюсь по стене на холодный пол и взвываю волком. И вдруг улавливаю звук чьих-то шагов по ту сторону двери.

— Кто вы? Зачем вы держите меня здесь?

Ответа не следует.

А спустя минуту в дверную щель просовывают листок бумаги, больше смахивающий на газетный.

Я подбираю его и разворачиваю.

«Известный в Лос-Анджелесе бизнесмен умер, не приходя в сознание. Врачи не смогли спасти ему жизнь. Похороны назначены на двадцать восьмое августа. Приносим родственникам и друзьям погибшего глубочайшие соболезнования».

А снизу размещена фотография Даймонда.

Это был не сон... Не сон!

Даймонда больше нет в живых.

Сердце моё сжимается от ужаса и перестаёт молотить по ребрам.

Снова я перестаю чувствовать всё, включая своё тело. Пальцы немеют и не слушаются меня. Газетный лист падает, а душераздирающий вскрик так и не может выйти из меня, застряв где-то глубоко в горле.

Нет! Я не могу! Я отказываюсь в это верить!

Проревев ещё неизвестно сколько времени, я вырубаюсь без сил.

* * *

Когда открываю глаза, на полу уже стоит свежая порция сосисок и яиц, но еда — это последнее, о чём я могу думать.

Хватаю тарелку, размахиваюсь ею и со всей дури швыряю в противоположную стену, не обращая внимание на отскакивающие осколки.

— Ублюдки! Покажитесь! Кто вы? Что вам от меня нужно? — отчаянно рычу я.

Слышу жужжащий звук откуда-то сверху. Подняв взгляд, я обнаруживаю камеру, оборудованную в углу под потолком.

— С-с-суки, — шиплю я.

Не придумав ничего лучше, я двигаю матрас к противоположной стене, складываю его пополам и поднимаю с пола самый большой осколок тарелки. Взобравшись на сложенный матрас, я наношу осколком точные удары по камере.

Вскоре мой похититель «слепнет». Теперь он вынужден действовать наугад.

Мне остаётся лишь выждать время, когда он соизволит явиться в эту чёртову комнату пыток.

К счастью, ждать приходится совсем недолго. Услышав шаги, я хватаю осколок поменьше и прячу у себя за спиной.

Дверь отворяется нараспашку и впечатывается в стену, а похититель не спешит показываться мне на глаза.

Сгорбившись, я внимательно всматриваюсь в темноту за порогом.

И похититель делает шаг. Размашистый и уверенный. Затем еще один, а третий шаг вынуждает меня провалиться в бездну лжи и предательства.

— Ом....— задыхаюсь я, не веря своим глазам. — Ом-мега? Что ты…? — пытаюсь я говорить связно, но ни черта не выходит.

Я сжимаю в ладони осколок настолько, что острие глубоко вонзается в плоть.

— Ты удивлена? — как ни в чём не бывало спрашивает он, опускаясь на корточки.

Напряженная пауза... Долгая. Она необходима мне для того, чтобы все правильно понять... Но в результате я прихожу к выводу, что тут нечего понимать. Все очевидно и ясно. Увы...

— Так это был ты? Ты хотел убить Даймонда? — хватаю ртом воздух, уставившись на него. — Но почему? Что он тебе сделал?

Омега оскаливается и хмыкает.

— Почему же хотел? Я убил его! Даймонд Неттинг вот уже четыре дня, как считается вполне себе симпатичным трупом.

— Этого не может быть… — заторможенно мотаю головой.

— Ещё как может, дорогая! Сегодня были его похороны! Так себе, скажу я, похороны знаменитого человека. Народу было не слишком-то и много! — хватает у него наглости улыбаться мне в лицо.

Это же