Проклятый горный дикий край - Георгий Лопатин

хуже смерти.

Отряд мгновенно рассредоточился, залег среди камней. Завязалась перестрелка. Порядок действий на случай боя был доведен до каждого и бойцы знали свой маневр, так что Анатолию не пришлось отдавать какие-то приказы, все действовали самостоятельно. Две группы по три человека в составе снайпера, пулеметчика и стрелка-гранатометчика ушли на фланги в попытке занять господствующее положение и не дать противнику зайти с флангов.

— Теперь вся надежда на тебя… — прошептал Анатолий в адрес Николая Городина.

Большой активности пакистанцы не проявляли, но оно и понятно, их в этой засаде даже меньше чем русских, опять же главная их задача это задержать противника, и дождаться подхода подмоги. Свою задачу они выполнили — русские залегли за камнями и не могут поднять головы.

Пули били в камни и с противным визгом рикошетили выбивая крошку и пыль.

Бум…

Голову Анатолия с силой дернуло вправо, так что хрустнуло в шее.

В глазах помутилось, закружилась голова, но сознание он все-таки не потерял. Титановый шлем выдержал касательное попадание пули.

— А-а-а!

Кого-то ранило. И хорошо если в руку.

Бой шел своим чередом. Обе стороны скупо постреливали друг в друга.

Но пакистанцы все-таки слегка ошиблись и первыми спустя час вялого боя подошла группа Городина. Там застучал пулемет и взлетела сигнальная ракета.

— Вперед!

То, что в тыл к ним зашли русские сильно обескуражило пакистанцев не ожидавших ничего подобного и решительный атакующий рывок противника они банально прозевали.

— Сдохните твари!

Бойцы в атаке не жалели патронов и били на подавление. Полетели гранаты и захлопали взрывы. Пакистанцы оказавшись между молотом и наковальней были быстро перебиты.

К несчастью без потерь все же эта атака не обошлась. Одни погибший и трое ранены, при этом двое тяжело. Потерь было бы в разы больше, но спасли бронежилеты. Накоротке и они оказались бы бесполезны, но пакистанские солдаты оказались вооружены американскими винтовками, а их пули броники вполне держали.

Быстро собрали трофеи.

Анатолий подошел к раненым. Одному из освобожденных пуля перебила правое колено, а второму из «гиен» вошла в левое плечо и ударила в лопатку и он то и дело сплевывал кровь. Их обкололи обезболивающим, но стало ясно, что они натуральные гири для отряда с которыми не уйти.

— Дай какой-нибудь дури посильнее командир, — попросил раненый штрафник. — Не помогает ни хрена этот промедол…

Анатолий дал.

— Уходите товарищ майор… — сказал раненый в колено ефрейтор Дудкин. — Только пулемет мне дайте… и гранат.

— А мне снайперку, кхе-кхе…

Попрощавшись с заслоном, отряд продолжил спешное движение на север. Через полчаса послышалось слабое эхо начавшейся активной стрельбы. Бухали взрывы гранат.

Продержались они довольно долго, больше двадцати минут, это почти три километра форы ибо бежали под допингом не жалея сил.

И вот она вожделенная гора. Подъем на седловину.

Вот видна погоня. Снайпера начали стрелять для острастки. И вот отряд, преодолев перевал, наконец на Афганской территории.

— Связь…

Рацию берегли как зеницу ока и к счастью радист ее не пролюбил.

— Всем, кто меня слышит, говорит майор Киборгин. Выхожу с территории Пакистана с освобожденными из плена нашими товарищами. Имею при себе захваченный груз в виде десяти новейших американских зенитных ракет «стингер». Веду бой. Прошу огневой поддержки и эвакуации. Мои координаты… Прием.

Да, главной заманухой для советского командования выступали именно «стингеры». На такой куш они точно обязаны были клюнуть. Ведь охота на них уже активно велась, но пока без успеха, разве что нашли пару пусковых труб.

— Повторяю, всем кто меня слышит…

Слышать его должны были многие. Недалеко, всего в пятидесяти километрах к северу, Джелалабад, а там аэродром на котором засела 66 ом сбр. Станция с усиленной антенной вполне должна добивать до советских войск, а если нет, то ближе стоят афганские части, 10 ПБР, 9 и 11 ПД, там есть советские советники, они сразу передадут в Кабул, командующему 40-й армией.

Анатолий раз за разом наговаривал текст. Пакистанцы все это время подбирались все ближе и ближе, закидывались все новые отряды и боеприпасы. Пока их сдерживали короткими очередями, но было ясно, что еще немного и они атакуют.

Штрафники и спасенные из плена перешли уже на трофейное оружие. Появились новые потери в том числе еще одним убитым.

— … Прием.

— Майор, это «Лютик-пять», обозначьте себя дымом.

— Даю дым… кстати, дурацкий у тебя позывной.

Анатолий зажег дымовую шашку.

— Какой дали, — хохотнул пилот в ответ. — Вижу дым. Дай целеуказание.

— Даю две ракеты.

С шипением ушли сигнальные ракеты в сторону противника.

— Наблюдаю целеуказание. Даю залп…

Тут налетели «грачи» и ударили НУРСаими, а потом бросили бомбы. Далее завертели «карусель» то и дело отрабатывая очередями из пушек по разбегающимся солдатам противника.

— Сейчас подойдут вертушки.

— Ждем…

* * *

— Проходите Сергей Леонидович, — приглашающе махнул маршалу Соколову генеральный секретарь Андропов. — Что такого срочного случилось, что я вынужден был отменить ради вас весьма важные встречи?

— У нас ЧП Юрий Владимирович…

— Рассказывай.

И чем больше рассказывал министр обороны, тем шире становились глаза у генсека, тем плотнее сжимались его губы, тем бледнее становилась кожа правителя самой большой страны планеты.

Маршал Соколов давно закончил доклад, а Андропов продолжал сидеть и смотреть в одну точку. Но где-то через долгую минуту тяжелой даже гнетущей тишины потраченной на осмысление и всесторонний анализ информации, он едва слышно по-змеиному прошипел:

— С-суч-ченыш-ш-ш…

Андропов встал с кресла и подошел к окну.

— И как твой протеже, товарищ маршал, все верно рассчитал… — криво в злости усмехнулся он. — Его ведь теперь и пальцем не тронуть, армия не поймет… весть о его подвиге мгновенно разнесется по всему ОКСВА, специально на открытом канале орал… его услышали и наши и враги… он теперь Легенда с большой буквы… даже наградить придется и в звании повысить… как за то, что пленных вытащил, так и за «стингеры»… сделав вид, что это спланированная операция… сказать иное… невозможно… политически неправильно… опасно. Дескать у нас каждый майор творит что хочет… анархия… Но такой анархист нам в армии не нужен. Вышвырни его потом из армии… дескать последствия ранений не позволяют ему продолжить службу.

— А может…

— Никаких «может»! Он неуправляем… а ведь такие надежды подавал. Или он тебе нужен?

— Никак нет… — не стал упираться министр обороны.

— Тогда уволь.

— Есть.

— А вот что теперь делать