О Вечном… - Николай Рерих

Ограниченное отрицание не должно иметь места в кругозоре молодых ученых. Лишь убогое мышление могло бы отрезать и загромождать поступательные пути. Решительно все, что может облегчать эволюцию, должно быть приветствовано и сердечно осознано. Все, что может служить на пользу развития человеческого мышления, — все должно быть и выслушано, и принято. Безразлично, в какой одежде или в каком иероглифе принесется осколок знания. Благо знания во всех краях мира будет иметь почетное место. В нем нет ни старого, ни молодого, ни древнего, ни нового. В нем совершается великая, неограниченная эволюция. Каждый, затрудняющий ее, будет исчадием тьмы. Каждый, посильно содействующий ей, будет истинным воином, сотрудником света.

Пекин, 22 декабря 1934 г.

Свобода познания

Суеверия, предрассудки, предубеждения во всех веках одолевали человека. Всегда находились своеобразные инквизиторы, желавшие втиснуть истину в свои клещи. Познание всегда бывало ограничено под страхом костра. Несчетны костры, пылавшие и справа и слева. Множество полезнейших научных нахождений горело на потеху толпы. Жгли Джордано Бруно, уничтожали Лавуазье, убили Сократа, продавали в рабство Платона. Длинен синодик невежественных уничтожений. Напрасно лучшие умы взывали об освобождении науки. Толпы кричали о свободе и изгоняли Аристида, утесняли Аристотеля, Пифагора, Перикла.

И не в глубокой древности искать примеры. На нашем веку Академия наук преследовала Менделеева. Не от сладкой жизни ушел Мечников. Послушайте "вопль в пустыне" Пирогова. Может быть, теперь наука освободилась? Ведь сейчас все кричат о свободе и справедливости. "Ну еще не совсем победа!" Можно привести по-прежнему множайшие печальные примеры суеверий, хотя бы они и прикрылись различными терминами.

Взять хотя спор о материи и духе. Кто сказал, что эти понятия различны и даже противоположны? Из давних времен звучит простейшее и убедительнейшее доказательство единства материи и ее трансмутации[182]. Лед, вода и пар! Разве это не очевидно? И почему высшие, тончайшие слои материи будут противны ее единству? Пусть сама природа со всею очевидностью раскрепостит науку и освободит мысль.

Прав Энгельс, когда без отрицаний говорит в своей "Диалектике природы", что задача науки заключается в том, чтобы раскрыть нам то, чего мы не знаем. А "при отрицании прекращается всякая наука". Ленинцы пусть помнят завет о диалектическом материализме. Диалектизм есть живое, познающее, развивающееся понятие. Он не есть мертвенное отрицание, он в основе полон допущения и свободного исследования. И еще пусть доброжелательно помнят завет Ленина о том, что так неотложно: "Первое — учитесь! Второе — учитесь! Третье — учитесь!" Долой суеверия, предрассудки, предубеждения!

28 апреля 1943 г.

Взлеты

Высоки взлеты науки. Странно подумать, что многим областям познания едва ли исполнилось сто лет. Сколько мучеников науки запечатлелось в течение веков. Сперва жгли на кострах, потом подвергали психическим пыткам. Да и теперь везде ли освобождена мысль? Свободно ли творчество? Нет ли прорыва между верхами и низами? Такие расселины могут задерживать караван.

Велик Ленин в своем приказе: "Учиться! Учиться! Учиться!" Велик он в призыве к движению, к вечной диалектике. Эта подвижность, бесстрашие, одоление невежества есть завет истинного созидателя. Мир в его вечном становлении, в неудержном движении изучаем с точки зрения диалектики. Ничто мертвенное не должно омрачать понятие жизни.

Да, наука устремляется к открытию новых подходов к понятию пространственных энергий. Солнечные пятна, спектроанализ, астрохимия уже не алхимические "бредни", но данные научной лаборатории. Невежды уже не назовут овладение атомной энергией безумными фантазиями. Уже не будут глумиться над возможностью жизни на планетах. Не скажут мертвое слово о том, что "все уже найдено".

Народные множества уже преодолели суеверия, а ведь их много было и среди цивилизованных дикарей. Самое ужасное зрелище являет цивилизованный дикарь, отрицатель, вредитель всего молодого, устремленного к новым исканиям. "От каждого по способности, каждому по надобности". Такой завет не поймет дикарь-запретитель. Он знает лишь ограничения, запреты. Его словарь начинается с отвратительного "нет", и зовущее "да" не входит в его мышление. И машинно его мышление. Он накрепко запер себя на какой-то подробности и заслонил свет неустанного свободного познавания.

Разве о труизмах говорим? Какие там труизмы, когда Земля трещит под дикарской ступнею. Счастье, если бы уже можно было назвать цивилизованного дикаря труизмом. Но увы! Не труизм он, но труп повапленный, хотя бы и надел фрак. Прежде почему-то хоронили во фраках, да еще с орденами.

Но обратимся к великому кличу народа русского: "Учиться, учиться, учиться!" Отметем все гнилое и охраним все прекрасное. Чудесные взлеты науки уже не будут отдельными взлетами, но обратятся в дружный вихрь блестящего преуспеяния. Народ русский привык побеждать. Герои высоко подняли Знамя Победы. Никто не отнимет его. А за ним развевается Знамя Мира. Знамя Культуры, и герои труда в подвиге укрепят стяг всенародный. Это славное русское слово "подвиг". В нем и движение, и творчество, и преуспеяние. Именно русскому народу довлеет подвиг.

1946 г.

Борьба с невежеством

"Борьба с невежеством должна быть явлением мировым. Ни один народ не может хвалиться, что он достаточно просвещен. Никто не может найти довольно сил, чтобы одолеть невежество в единоборстве. Знание должно быть всемирным и поддержано в полном сотрудничестве. Пути сообщения не знают преград, также и пути знания должны процветать в обмене мнений. Не нужно думать, что где-то достаточно сделано для образования. Знание настолько расширяется, что требуется постоянное обновление методов. Ужасно видеть окаменелые мозги, которые не допускают новых достижений. Каждый отрицатель не может называться ученым. Наука свободна, честна и бесстрашна. Наука может мгновенно изменить и просветить вопросы мироздания. Наука прекрасна и потому беспредельна. Науна не выносит запретов, предрассудков и суеверий. Наука может найти великое даже в поисках малого. Спросите великих ученых — сколько раз самые изумительные открытия происходили в процессе обычных наблюдений. Глаз был открыт и мозг не запылен. Путь умеющих смотреть свободно будет путем будущего. Именно борьба с невежеством неотложна, как с разложением и тлением. Нелегка борьба с темным невежеством, оно имеет много пособников. Оно ютится во многих странах и прикрывается различными одеяниями. Нужно запастись и мужеством, и терпением, ибо борьба с невежеством есть борьба с хаосом"[183].

Уже пять веков до нашей эры от Востока раздались благословенные слова: "Невежество есть тягчайшее преступление"[184]. Затем и великие отшельники первых веков христианства заповедали, что "невежество есть ад". Действительно, из этой темной пропасти рождаются все братоубийственные преступления, мир наполняется тою ложью и тьмою, которая способствует самым безобразным, самым жестоким и отвратительным деяниям.

Глотать пищу еще не значит жить. Так же точно быть грамотным еще не значит быть просвещенным. Грамота есть естественное питание, но мы видим, что как пища может быть и полезной, и вредной, так же и значки грамоты могут служить и свету, и тьме. Просвещение и культура будут синонимами. Как в том, так и в другом наименовании заключена готовность к беспредельному познанию. В горниле такого постоянного обновления сознания очищается и сущность человеческая. В этом честном и неограниченном труде знания люди облагораживаются и начинают понимать, что есть служение человечеству и миру. Истинный ученый имеет глаз открытый и мысль нестесненную. Но, как и все в мире, глаз должен быть воспитан, и мысль должна быть воспитана. От первых шагов образования светлое допущение и раскрытие горизонтов должно входить в основу начальной школы. Знание должно быть освобождено от условных рамок. Знание есть путь к радости, но радость есть особая мудрость.

Ученый и художник знают значение слова — вдохновение. Они знают, что есть прозрение, в котором открываются им новые утонченные формы и познаются доселе не замеченные, а может быть, и позабытые высокие энергии. Из далеких веков уже пришло сознание того, что мысль есть энергия, мысль светоносна. Давным-давно некоторые люди знали о том, что мысль может быть внушаема или, вернее, передаваема. Но даже и такая старая истина лишь в самое последнее время, на глазах нынешнего поколения, вошла в обиход ученого мышления. Все мы были свидетелями, как еще совсем недавно невежды глумились над так называемым магнетизмом и гипнотизмом. Доходило до того, что та же сила в разных ее наименованиях воспринималась иначе. Месмеризм[185] был осмеян и осужден, и он же под именем гипнотизма получил некоторое право на существование. Ведь для чего-то некоторые пилюли должны быть позолочены, а склянки лекарств снабжены особыми ярлыками. И можно понять, по каким причинам некоторые химические элементы, теперь вполне признанные, должны были быть прикрываемы алхимиками под названиями орлов, фениксов и другими символами.