Наследник чародея - Пола Вольски

— Его надо убедить отдохнуть. Воспользуйтесь материнским влиянием.

— У меня его нет.

— Не может не быть. Мальчик изнурен. Конечно же вы убедите его пойти к себе поесть и отдохнуть.

— У него нет своей комнаты. И никогда не было. Он спит у Змадрков в общем гроте.

— Уговорите его прийти сюда, в ваши комнаты. Куда угодно, где вы можете наблюдать за ним.

— Не знаю. Будет нелегко. Постараюсь сделать все что смогу.

— Я приду в Обитель немного позже.

— Да, позже вы сможете прийти за ними.

— Как бы мне хотелось, чтобы вы покинули подземелье вместе со мной. До наступления багрянца осталось совсем недолго, давайте получше обдумаем план.

Она кивнула.

— При всем желании не могу не думать об этом, но я еще даже не поговорила с Террзом. Что, если свершится чудо, и он согласится пойти с нами, а затем выяснится, что мы втайне от него взяли дневники? Он никогда больше не поверит человеку. Рил, давайте подождем немного. Совсем немного…

— Я не могу ждать. Дневники Фал-Грижни необходимо вернуть в Ланти-Юм — это самое важное. И я должен унести их до того, как сюда вернутся герцогские гвардейцы. А они вернутся — мы оба это знаем. Кроме того, проклятие Фал-Грижни может свершиться в любое время — возможно, многие столетия спустя, а возможно, завтра утром. Поэтому у нас нет времени. И вот еще что: только могущественный чародей сможет одолеть заклятие — это мой дядюшка Джин, а он смертельно болен. Боюсь, ему отпущено слишком мало времени. Когда он покинет нас, в мире больше не останется чародея, равного ему по могуществу, не будет никого, кто бы понимал, сколь страшная опасность нам угрожает. Дядя Джин должен получить эти дневники без промедления. Нет, Верран я и так потерял слишком много времени.

У нее не было аргументов.

— Хорошо. Мы отправимся с наступлением багрянца. А до тех пор я хотела бы побыть одна. Мне надо подумать.

Позже, когда свечение стен некоторых туннелей и комнат приобрело каштановый оттенок, что означало переход от пурпура к багрянцу, леди Верран подошла к Обители. Она должна выйти вместе с сыном, чтобы Феннахар понял, что можно украсть дневники.

«Не украсть, — поправила она себя. — Дневники принадлежат мне, и он берет их с моего позволения». Как бы то ни было, ей не удалось полностью оправдать себя. И чем явственней из комнаты доносилось приглушенное бормотание, тем сильнее она нервничала.

Сын с кем-то разговаривает. Она остановилась, прислушалась, и беседа стала отчетливо слышна.

— Незадолго до того, как моя Будущность станет мне братом-супругом.

Верран узнала голос Змадрк Четырнадцатой.

— Верно. От багрянца к багрянцу моя внутренняя дисгармония уменьшается, — пропел в ответ Террз.

— Скоро руу клана совпадет с Лвжирри.

О чем это они говорят? Как только Верран вошла в Обитель, она все поняла. Успехи Террза были более чем очевидны. Руки его изменились: стали светиться и напоминать щупальца, это еще она могла выдержать с известной долей спокойствия, но впервые она видела, что его преображение вышло за пределы простого развития. Уже и руки его, и ноги приобрели свечение, да и тело стало слегка просвечивать. Босые ступни ровно сияли, а в пальцах ног явно отсутствовали кости. Изменения тела, если они и имели место, были скрыты одеждой. Появившийся хиир, однако, не изменил полностью его человеческого облика. Вокруг глаз залегли глубокие тени, изможденное от усталости и бессонницы лицо стало серым. В то же время выглядел он победителем. Четырнадцатая стояла рядом с ним, и их щупальца были сплетены.

Верран подавила в себе удивление и отвращение. Голос ее был спокоен, а речь тиха, как и подобает при обращении к сыну и его Будущности. Приветствия прозвучали на лантийском. Взгляд Террза, холодный и тяжелый, потеплел перед миролюбием матери, похоже, он готовился встретить решительное неодобрение. Удовлетворенный взгляд его красноречиво говорил об этом. Верран быстро оглядела маленькую комнату. У одной стены стоял скат, которым ее сын обычно пользовался, доставая какие-либо предметы. На полу у подножия ската лежали открытая книга, свиток, заметки в кожаном переплете и тоненькая золотая пластина с выгравированными на ней словами и магическими символами — драгоценные реликвии Фал-Грижни с секретами высшей магии. Выказывать повышенный интерес к дневникам было нельзя, Террз моментально бы это заметил, и она отвела взгляд.

— Прошло много малых венов, с тех пор как мы в последний раз виделись. — Спокойно сказала она сыну. — Я беспокоюсь о тебе.

— Не надо. Я был очень занят, только и всего.

— Как давно ты не спал или не ел?

— Не знаю, как-то не заметил.

— Ты подорвешь свое здоровье.

— Какая разница? Есть вещи куда более важные. Мама, последние несколько малых венов я пробовал свои силы в магии. И теперь знаю много больше, чем умел до сих пор.

— Вижу, — сказала Верран, поглядев на его светящееся тело. Какого усилия ей стоило удержать себя в руках и сохранить спокойствие!

— Само изменение — только одна область, в которой я добился успехов. Но есть и другая, более важная. Мама… — Радость прорвалась сквозь бесстрастие Террза, и улыбка озарила его бледное, изможденное лицо. — Мама, наконец я научился вызывать Камнепад Грижни.

— И что это значит? Что за Камнепад?

— С помощью магии обрушивать камни с вершины. Знаешь ли ты, как это важно для защиты пещер? Мы теперь защищены от вторжений. Да еще как защищены! Мам, я уверен, Камнепад всех нас спасет.

Верран никогда не видела его таким взволнованным. Куда подевалось непроницаемое спокойствие? Глаза сына страстно горели. Четырнадцатая, понимавшая лантийскую речь, исполненная симпатией к своему будущему супругу, сжала ему руку.

Вот что его воистину волнует, подумала Верран. Магия не сама по себе, не для увеличения собственной силы, но для защиты своего дома, семьи, друзей. Он — не просто человек, много лучший, чем его отец, он — человек с широкой душой. А она задумала лишить его дневников, без которых нельзя было бы продолжать занятия магией. Верран почувствовала приступ дурноты. Как же ненавистны подлость и обман! Как хочется сказать ему правду, как того желал Рил. Но реакция Террза непредсказуема. Ничего, когда все обнаружится, он простит нам.

— Я не совсем понимаю, что такое Камнепад, — сказала она. — Камни действительно падают или это только иллюзия, как твои ловушки?

— Камнепад настоящий, и это огромный шаг вперед! От иллюзии к реальности — огромный шаг… ну, словами этого не объяснить. Лучше давай покажу.

— Не стоит сейчас, Террз. Ты уже загнал себя. Ты истощен…

— Но я хочу показать. — Мягко высвободив руку из ладони Четырнадцатой, Террз встал на скат, наклонился и поднял золотую пластину отца. — Вот смотри, мама. Видишь вон там сталактиты? — Он показал на пучок тонких каменных сосулек. — Смотри. — Пока Террз, наклонив голову, нараспев произносил заклинания, один его светящийся бескостный палец выписывал знаки на пластине. Верран перевела встревоженный взгляд со сталактитов на щупальце и обратно. Возросшее мастерство Террза в магии было налицо. Юноша уверенным низким голосом произносил слова. С первого же раза за минимум пассов он достиг нужного для магических действ состояния.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});