Имперский граф - Серг Усов

двухгодовалый сын.

— Оформи на виконтессу ри,Шотел, — сказал Олег Клейну, отправляющемуся вместе с заметно повеселевшим управляющим в магистрат, — Сколько требуется заплатить за сделку? — спросил он у раба.

— Шестьдесят лигров в королевскую казну и шестьдесят магистрату, — ответил тот, а получив серебрянную рублёвую монету, ещё более почтительно поклонился и поцеловал графу руку. Затем, посмотрев на виконтессу, предложил: — Господин, госпоже наверняка понадобиться паланкин. Вы, если не хотите покупать и содержать бездельников-носильщиков, можете арендовать в любое время у Стокла, хозяина постоялого двора "Королевский олень", тут, прямо рядом, по-соседству. Если изволите, я ему сообщу, он будет всегда держать наготове.

— Хорошо, буду иметь в виду.

На всякий случай, с Клейном отправилась четвёрка ниндзей. Хоть и центр столицы, и светлый день, но, с такими деньгами, лучше подстраховаться охраной.

Как бы это ни очень нехорошо звучало, но, по-факту, Олег ещё по баронским особнякам в Пскове заметил, что, чем строже отношение к прислуге, тем лучше поддерживается порядок. В этом смысле, порядок в купленном особняке был практически идеальным. Всё, от пола до потолка, буквально, блестело.

— Мебель жутко старомодная и неудобная, — всё ещё пребывающая в скверном настроении от недосыпа Уля вынесла свой вердикт, обойдя весь дом и все дворовые постройки, — Но так ничего, жить можно. Ванна удобная, а в баньке даже бассейн небольшой есть.

Пока Олег руководил размещением людей и раскладкой вещей, определял, куда девать фургон и лишних, не вмещающихся в конюшне, лошадей — в отсутствии адъютанта, приходилось заниматься этим самому — Уля исцелила рабов и распорядилась насчёт обеда.

Выяснилось, что в кладовых особняка мышь повесилась. Ну, продукты у них с собой были, так что голод им не грозил, а закупиться они и так собирались.

— Досыпать будешь или сходим прогуляемся по лавкам? — спросил у неё Олег, — На рынок заглянем.

Ни в прошлой, ни в этой жизни Олегу не приходилось сталкиваться с тем, чтобы женщина, получившая предложение пройтись по магазинам за покупками, от такого предложения бы отказалась. Чуда не произошло и в этот раз.

Но сначала перкусили, чем Семеро послали, накормили рабов, которые и так, после исцеления, смотрели на свою новую хозяйку, как на богиню, и отправили в город Нирму, саму вызвавшуюся решить вопрос с размещением лошадей и фургона.

Решили прогуляться пешком, поэтому Олег с Улей переоделись в незаметную повседневную одежду благородных среднего достатка. На Олеге были тёмносерые брюки, белая расшитая рубаха и камзол, в тон брюкам. Поверх шла перевязь, на которой висел средней длины неширокий меч из магического булата. Виконтесса одела на себя синее закрытое платье с длинными рукавами.

В этом мире, в отличие от средневековых европейских городов, содержимое ночных горшков на головы прохожим всё же не выплёскивали, поэтому, в хорошую погоду, плащей с глубокими капюшонами и широкополых шляп, никто не носил. А вот грязи на улицах было не меньше, и на ноги Олег одел те же ботфорты, а Уля — высокие шнурованные ботинки на толстой подошве.

Кроме Лолиты и двух ниндзя в сопровождение, с собой взяли обоих купленных рабов и рабыню, чтобы несли покупки.

Олег не помнил название старого советского фильма про Гражданскую войну — в нём были кадры о разгульной жизни в Одессе, за несколько дней до того, как в неё вошли Красные, но сам фильм вспомнил, когда прогуливался по Фесталу.

Мало того, что мир иной, мало того, что эпоха иная, но всё равно, что-то неуловимо похожее с теми кадрами наблюдалось.

С первого взгляда казалось, что город вообще не в курсе того, что происходит за его стенами, а Олег в этой своей поездке насмотрелся достаточно, чтобы понять в каком ужасном положении сейчас находится Винор. Все трактиры и кабаки, мимо которых они проходили, были наполнены людьми. Многие из посетителей, уже в середине дня, были в приличном подпитии. Из распахнутых настежь окон доносились звуки гитар.

На улицах были толчея, шум, крики, смех, слёзы, брань, плач детей. Слышались призывы продавцов и обвинения покупателей. Где-то выступали уличные акробаты, а где-то стражники пинками и ударами тащили нарушителя в кутузку.

Если Олег на всё это реагировал, скорее, с интересом, то вот Уля, попавшая в такой водоворот, совсем ошалела от впечатлений.

Конечно, она уже побывала в столице Бирмана, но одно дело, когда живёшь в королевском дворце и наблюдаешь город из его окон или из-за шторок паланкина с идущей вокруг охраной, а другое — самой оказаться в толпе.

Впрочем, некоторая растерянность и оглушение не помешали сестре схватить за руку воришку, попытавшегося подрезать ей кошелёк. Частые занятия по обучению не только магии, но и техникам асассинов, которые она очень любила, сделали Улю очень сильным профессиональным воином.

Тут же подскочили оба егеря.

Воришка, белобрысый пацанёнок лет десяти-одиннадцати, поняв, что попался и осознав, что теперь ему грозит, тонко и безнадёжно заплакал.

Уля воров не любила, но вид худого оборванного мальчишки, похоже, вызвал у неё не злость, а жалость.

— А просто попросить не мог? — напустив грозный вид, чем вогнала воришку в ещё больший ужас, спросила она, а увидев, как намокли его штаны, выпустила его руку и оттолкнула, — Фу, трусишка. А лезешь за деньгами. На вот.

Она достала из кошеля серебрянную монету и вложила ему в руку.

— Пошёл вон отсюда. Ещё раз увижу, что воруешь, сама тебе руку отрублю. Понял?

Мальчик потерянно смотрел на монету в своей руке и, кажется, ничего уже не соображал.

Уля, совсем не по благородному, сплюнула и отвернулась.

— Пойдём уже на рынок? — спросила она у Олега.

— Зря.

— Что зря? — не поняла она реплику брата.

— Деньги, говорю, зря дала. Видишь, вон у стенки там? — Олег показал в сторону скобяной лавки, рядом с которой, в стороне от толчеи, стоял, прислонившись, мутный тип с крысиной мордочкой, — Это ты ему сейчас деньги дала.

— Ему? — моментально вызверилась Уля, — А вот и не угадал.

Она мгновенно сформировала конструкт любимого гортензиевского боевого заклинания Ледяная Игла и ударила им в сердце стоявшего возле лавки типа.

Никто из множества горожан, снующих сейчас по улице, даже не заметил, как кулём вдоль стены сполз мужчина.

Олег только вздохнул, но ничего говорить не стал. Он и сам сейчас пока ещё не сформулировал для себя своё отношение ко всему, что происходит вокруг, и как ему стоит действовать в тех или иных обстоятельствах.

Тогда,