Шопоголик и бэби - Софи Кинселла

А дурацкий родильный камень я выкинула. Он всегда казался мне фальшивкой.

Прошла уже неделя, а у меня все по-прежнему, только живот отяжелел и ходить стало труднее. Вчера мы ездили к мистеру Мозгли, он объявил, что все в полном порядке, – кстати, ребенок перевернулся и теперь предлежание как раз такое, как надо. Врач говорит, это хорошие новости. Хм. Может, для ребенка и хорошие. Но не для меня. Теперь и не походишь толком, и не уснешь. Вчера проснулась в три часа ночи – до того неудобно было, что я пошла смотреть по кабельному передачу «Роды без прикрас. Опасные травмы».

Если вдуматься, зря я это сделала. К счастью, Люк тоже проснулся, приготовил мне успокоительное – чашку горячего шоколада – и объяснил, что мы вряд ли попадем в снежную бурю, когда вокруг на двести миль не найдется ни одного врача, а рождаться будут близнецы. По крайней мере, одну генеральную репетицию мы уже провели.

Люку в последнее время плохо спится, а виноват во всем «Аркодас». Каждый день Люк совещается с юристами, проводит консультации с подчиненными, пытается устроить встречу с руководством «Аркодаса», чтобы разом все прояснить. Но Йен уже дважды отменял совещания, не предупредив, а потом вдруг выяснилось, что он в отъезде. Так что у Люка на работе все по-прежнему, и чем дальше, тем сильнее он нервничает. Мы оба будто знаем, что запал уже подожжен, а ничего не попишешь: приходится сидеть и ждать.

Чего я никогда не умела, так это ждать. Детей, телефонных звонков, обычных распродаж – словом, ничего.

Одно утешение: теперь мы с Люком в миллион раз ближе, чем были еще месяц назад. За последнюю неделю мы успели все обсудить – его компанию, планы на будущее. Однажды даже достали все фотографии, которые сделали во время медового месяца, и пересмотрели их.

Мы говорили обо всем на свете. Кроме Венеции.

Хотя я пыталась. Пробовала втолковать Люку, какая она на самом деле, – за ужином, когда мы вернулись из больницы. Но Люка не убедила. Он уверен, что Венеция не могла сказать мне, что у них роман. Они просто давние хорошие друзья. Может, я все-таки ослышалась или неправильно поняла ее?

От этого мне захотелось запустить тарелкой в стену и заорать: «За кого ты меня держишь? За дуру?» Но я устояла. Просто решила не портить вечер крупной ссорой.

С тех пор разговоров о Венеции я не заводила. Люк и без того измучен. И потом, он говорит, что с Венецией мы больше никогда не увидимся, разве что сами захотим. Люк не стал заниматься рекламой ее центра, мистер Мозгли принял меня обратно, а Люк пообещал, что больше никогда не будет встречаться с Венецией. Он считает, что эта краткая глава в нашей жизни кончена и возвращаться к ней незачем.

Только я никак не могу перевернуть последнюю страницу. В глубине моей души поселилась тревога. Нет, я не ошиблась. Венеция открытым текстом заявила, что у нее с Люком роман. Она чуть не погубила наш брак, а потом взяла и исчезла.

Вот если бы увидеться с ней, высказать все, что я о ней думаю…

– Бекки, опять ты скрипишь зубами, – терпеливо говорит Сьюзи. – Перестань.

Она приехала полчаса назад, нагруженная самодельными рождественскими подарками с ярмарки в школе, где учится Эрни. Сьюзи подает мне чашку заваренного малинового листа и печенье в виде Санта-Клауса, с сахарной глазурью.

– Хватит уже терзаться из-за Венеции. Это вредно ребенку.

– Тебе хорошо говорить! Ты не знаешь, каково мне. Никто не заставлял тебя носить жуткие варикозные чулки, никто не внушал, что твой брак распался и муж уходит от тебя…

– Слушай, Бекки, что бы там ни наговорила Венеция или не наговорила…

– Наговорила! – возмущаюсь я. – Прямо так и сказала, слово в слово! Или ты тоже мне не веришь?

– Конечно, верю, – идет на попятный Сьюзи. – Само собой. Но знаешь, беременным свойственно все преувеличивать. Может, ты погорячилась, приняла ее слова слишком близко к сердцу…

– Погорячилась? Да она пыталась увести у меня мужа! Или, думаешь, мне померещилось? И я все выдумала?

– Нет-нет! – уверяет Сьюзи. – Прости. Наверное, она и правда увивалась вокруг него. Но ведь он же ей не достался, верно?

– М-м… да.

– Вот и забудь. У тебя скоро будет ребенок, Бекки. Это же самое важное!

Она так переживает за меня, что я не решаюсь поделиться с ней тайной фантазией: я врываюсь в «Центр холистических родов» без предупреждения и всем рассказываю, какая лживая разлучница эта Венеция Картер.

Пусть потом попробует называть себя холистическим специалистом!

– Ладно, – наконец говорю я. – Не буду о ней думать.

– Умница. – Сьюзи хлопает меня по руке. – Когда выезжаем?

Сегодня я еду в «Облик», хотя официально уже числюсь в декретном отпуске. Но на сегодня назначена запись в очередь на новую коллекцию Дэнни Ковитца. Дэнни будет с двенадцати дня сидеть в магазине и подписывать футболки для посетителей. К нам уже поступили сотни заявок!

Рекламная акция стала сенсацией, а все потому, что недавно Дэнни сфотографировали в обнимку с новым приятелем возле постера «Улицы Коронации». Новость облетела всю прессу, нам сделали бесплатную рекламу. Сегодня Дэнни даже пригласили в передачу «Утренний кофе» – оценивать весеннюю модную коллекцию (он сказал, что коллекция чудовищна, и всем это очень понравилось) и зазывать зрителей в «Облик».

Вот так-то! А все благодаря мне и моей идее.

– Через пару минут поедем, – говорю я, взглянув на часы. – Спешить некуда. Меня все равно не уволят за опоздание.

– Наверное.

Сьюзи отходит к кухонной раковине, протискиваясь между столом и нашей новенькой коляской «Воитель» – та стоит в углу, еще в упаковке. В детской для нее нет места, прихожую заполонили складная коляска «Бугабу» (у них было специальное предложение) и еще одна классная трехколесная, которая трансформируется в автомобильное кресло.

– Бекки, сколько же колясок вы накупили?

– Несколько, – туманно отвечаю я.

– И где собираетесь хранить их?

– Что-нибудь придумаем. В новом доме я выделю им целую комнату. И назову ее Колясочной!

– Колясочная комната? – удивляется Сьюзи. – Значит, сначала Обувная, а теперь еще и Колясочная?

– А что такого? Разнообразие не помешает. Можно и Сумочную комнату завести. Хотя бы маленькую… – Я отпиваю настой малинового листа, который, как говорит Сьюзи, стимулирует роды, и морщусь. Вкус омерзительный.

– Что это было? – делает стойку Сьюзи. – Спазмы?

Ну что это такое, а? Сьюзи приехала чуть больше получаса назад, а про спазмы спрашивает уже в третий раз.

– Сьюзи, до родов еще целых две недели, – напоминаю я.

– Это ничего не значит! – возражает она. – У врачей заговор насчет дат. – Она присматривается ко мне. – Слушай, а тебе не хочется подмести пол? Или вымыть холодильник?