Прозрение. Том 2 (СИ) - Бэд Кристиан

— Это не нужно. Я не пойду против вас, капитан. Никогда.

— Ну, значит, я сам буду искать тебе на корабле какую-то должность. Расти тебе всё равно надо, ты ж понимаешь.

Он несмело кивнул.

Зря я его в храм отправил или нет, но Дерен стал похож на привычного Дерена. Хоть и с идиотскими шуточками, но так даже лучше.

Керпи на то и керпи, чтобы шутить над капитаном. Жизнь без них слишком пресная.

— А Глен — это отдельная история. — Я решил пояснить это для Дерена, раз он так заморачивается. — Она не относится к «Персефоне». Это больше на тему личной граты. Так что — забудь.

Лейтенант кивнул и вдруг поморщился, словно от боли. Сдвинул брови.

С ним так и раньше бывало — мрачнел вдруг без видимых причин.

— Да что с тобой сегодня? — спросил я, уже вообще не зная, что думать. — Успокойся! Ну, хочешь, вернусь на Кьясну — голову твоему Глену оторву!

Угроза была забавной, но я вполне мог попробовать. Неужели один человек в плане воли может быть в десять раз сильнее другого? Вот прямо «на порядок»?

Я фыркнул, но Дерен закрыл глаза и сжал руками виски.

— Вальтер, ты в порядке?

— Всё как обычно, — лейтенант открыл глаза и нехорошо сощурился. — Но сегодня я, кажется, не выдержу!

Он кинулся к двери, обернулся:

— Разрешите идти, господин капитан?

Ага, щас. Отпущу я тебя.

Нет, это не керпи. Это помесь гикарби с ташипом — зубастое, наивное и достало уже до судорог!

— Идём вместе!

Кьё радостно вскочила — ей нравилось бродить по кораблю.

Дерен вылетел в дверь, быстро дошёл до развязки, юркнул в пожарный лифт, и мы съехали на нижнюю палубу.

Лейтенант уверенно шёл по пустынному коридору, за ним цокала собака. Потом она насторожила уши, и я услышал противный скрип.

Дерен остановился. Шумно задышал, пытаясь перехватить власть над нервами.

Я осмотрелся: дверь в камеру контроля за системами вентиляции была не заперта. Скрип шёл из неё.

Я отодвинул Дерена и шагнул внутрь.

В техбоксе было четверо — старший техник, один из десантников, Келли, и…

Четвёртым оказался незнакомый парень в форменных штанах младшего техперсонала. Он полувисел под трубой, подтянутый за руки.

Мерзко скрипели наручники, скользя по графету. Рот у парня был заклеен скотчем, и выдавал происходящее только вот этот скрип.

Так вот каким способом достигалась на корабле дисциплина. С помощью банального электробича. Правда, в щадящем режиме — с ожогами, но без лопающегося до костей мяса.

Иллюзии. Весь мир — сплошные иллюзии — совести, чести, порядка.

Дерен сжал мне предплечье. Да я и сам понимал — срываться сейчас нельзя. Снеся к Хэду авторитет Келли и старшего техника, я мало кому сделаю лучше.

Нужно было сдержаться. Сжать зубы и перенести отрывание голов на полчаса позже.

И решать что-то с этим.

Нарушения дисциплины были и будут. А если опять объявят военное положение, нарушителей придётся расстреливать.

Нужно искать временные дисциплинарные решения. Я не нанимался играть по этим идиотским южным законам!

И, видимо, надо искать такого, как Дарам.

Навигаторов вагон, вон Млич уже подобрал и обучает какого-то парнишку. А нормального экзекутора, который не испортит мне окончательно экипаж, ещё поискать придётся.

Практика у него будет, начать можно прямо с Келли!

История тридцать девятая. «Брать»

Открытый космос. «Персефона»

Я отыскал подаренный Тоо браслет в контейнере с другими сувенирами. Мужской брачный браслет. Зачем Тоо дал его мне?

А может быть, он сам перед нашей встречей получил его от кого-то? От того же Глена? И этот подарок, вполне возможно, должен был пояснить что-то мне.

Это же Экзотика — намёки, недомолвки…

Я надел на запястье холодную стальную змейку. Закрыл глаза, подышал тихонько, раскачивая себя. Мне было спокойнее ощущать на руке браслет, подаренный названым братом. Словно вот так — Тоо всё ещё был рядом со мной. Жив.

Он погиб на полигоне, в ловушке изменённого пространства и времени. Означает ли это, что там он всё ещё жив? Что и он, и Неджел, и Эмор всё ещё заперты в пустоте, среди сходящих с ума кварков?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Гравитационные перепады возникают на входе-выходе из «бульона», в его ловушке ребята целы и, может быть, даже живы.

Или это уже совсем иной вариант нашей реальности? Уже недоступный?

Ладно. Хэд с ним, с полигоном, если сумею, то разберусь. Если хоть что-то можно ещё сделать…

Я снял браслет и спрятал его. Принял позу для медитации, дал себе раскачаться, успокоиться.

Сейчас следовало разрулить историю на нижней палубе. Скоро будет не до неё. Нужно будет начинать разгон.

Как только Мерис пришлёт координаты «Факела», мы отправимся за Адамом Джастином. Который у нас якобы инспектор его Императорского величества, а на деле — мёртвая механическая тварь с нейрохимическим коктейлем вместо мозга.

Но об этом тоже лучше пока не думать. Сначала Келли. С остальным буду разбираться по ходу возникновения проблем.

Ну, хатт, ну и чего я в конце-то концов? У меня же Бо вполне себе адекватен. Хотя девяносто девять из ста, что и он…

Но Бо меня почему-то не бесит, а вот инспектор…

— Господин капитан?

Дерен хвостом притащился за мной в рубку. К себе не пошёл, хотя я велел всем разойтись минут на двадцать и дать мне остыть.

Пока я рылся в сейфе, изучал браслет и пытался медитировать, он мерил шагами внушительное помещение капитанской.

— Ты-то чего бесишься? — спросил я.

Пилот остановился.

— Мне больно, господин капитан, — сказал он тихо, но так, что ударило прямо по скрученным нервам.

— Если знал, почему не доложил мне?

— Виноват, господин капитан. Только сейчас понял, что вы не в теме. Мне казалось, что всё делается с вашего одобрения.

— Плохо меня знаешь?

— На всех кораблях примерно так же! Привык!

— Тш-ш, — сказал я. — Успокойся. Прекрати орать — не твоё. Сядь!

Внутри Дерена бушевал ураган. Огонь тлел и во мне. И для вспышки достаточно было вспомнить задыхающегося от боли техника.

Это ж надо было догадаться ещё и рот заклеить! Бич и без того выбивает из тебя весь воздух, не даёт сделать вдох. Счастлив боец, которому удаётся кричать, значит, лёгкие как-то справляются.

Я два раза вставал под электробич. Но первый раз нас щадили, а ко второму я набрался кое-какого опыта и успел выгнать из лёгких максимум воздуха.

Понимал, что на второй минуте отрублюсь и, может быть, уцелею по этой банальной причине. Потому что на пятой меня убьют.

И ведь Келли знал, что я думаю по поводу «южного» метода воспитания. Он и сам его пробовал. Неужели понравилось?

Впрочем, тут всё как раз понятно: слишком многие полагают, что жизнь трудна и нужно успеть отыграться на тех, кто не испытал ещё всех её «удовольствий». «Мы терпели, и вам положено» — банальная армейская истина.

Поскольку главный медик мне ни разу ничего по такому поводу не выговаривал — подобное наказание на Юге и в самом деле обычное.

Что может предпринять в такой ситуации боец или техник? Жаловаться капитану бесполезно, всё делается с его молчаливого согласия.

Если парень вынесет сор с корабля — ему ещё нужно будет доказать факт рукоприкладства. И не обязательно, что кого-то за это накажут, а вот бойцу швырнут в лицо «чёрный контракт» и никуда его больше не возьмут. А зарплата у него на корабле такая, что хватило бы шестерым штатским.

Что же делать? Категорически запретить Келли телесные наказания? Но если проблемы с дисциплиной на нижней палубе есть, их нужно как-то решать…

— Дерен, ты остыл? — спросил я.

Лейтенант сидел, уткнувшись глазами в колени. Лицо снова стало непроницаемым.

— Да, господин капитан.

— Что делать-то будем?