Унесённые ведром - Дмитрий Подоксёнов

— Да, — не слишком огорчённо ответил Фёдор. — По-моему, они не придут.

— Отчего ты так решил? — нахмурилась Амина.

— Ну, капитан сослался на какие-то неотложные дела завтра. Сказал, что, конечно, постарается прийти, но точно не обещает. Но, кажется, он решил не приходить.

— Естественно, — вздохнула Амина, вытирая руки полотенцем. — Таким голосом, каким ты сейчас говорил по телефону, в средние века приглашали на аутодафе. От лица испанской инквизиции. Дай сюда трубку.

Сивцов, обиженно засопев, передал жене телефон и, покинув кресло, с видом оскорблённого достоинства скрылся на кухне. Минут двадцать он ожесточённо рылся в холодильнике, пытаясь подслушать доносившиеся из комнаты обрывки разговора, но понять было решительно ничего нельзя. Оставив в покое холодильник, Фёдор вернулся в комнату в тот момент, когда его супруга уже положила трубку на рычаг.

— Ну и как? — как можно более нейтральным тоном поинтересовался Сивцов. — Занят он завтра?

— Занят, — кивнула Амина. — Но не так сильно, как это тебе представлялось. К восьми вечера они с Виктором вполне смогут заглянуть. Дело в том, что они завтра намеревались сходить в гости к Евгению Модестовичу, твоему следователю. Он собирался представить им свою невесту.

— Так зачем же их было отговаривать? — удивился Фёдор. — Там им, наверное, будет гораздо приятнее…

— Я уже позвонила Евгению Модестовичу и пригласила его к нам. Вместе с невестой. Он, кстати, был очень рад, потому что у них в доме завтра собрались проводить какие-то ремонтные работы и, возможно, отключат электричество. Он даже хотел перенести назначенную встречу, а я ему предложила очень удобный вариант — встретиться у нас и совместить оба события.

— Может, позвонить в «Мосэнерго»? — пробормотал вконец растерявшийся Сивцов. — Что это они за ремонты внеплановые придумывают?

— Фёдор! — строго одёрнула мужа Амина. — Ты что, не хочешь, чтобы выручившие тебя из беды люди пришли к нам в гости? Тебе не стыдно?

— Ну да, — плаксивым голосом протянул именинник. — Они опять надо мной смеяться будут! Что это за день рождения такой, когда над тобой смеются?

— Ну, во-первых, — успокоила его Амина, — над тобой не грех и посмеяться. Вон что устроил в этот раз. А во-вторых, Федя, они все воспитанные и умные люди. И то, что они подшучивали над тобой в поезде месяц назад, по дороге домой, ещё не говорит о том, что, едва увидев тебя в следующий раз, они начнут хохотать и показывать пальцами, над кем они смеются. Они тебе, между прочим, по собственной инициативе грамоту от начальства выбили. «За помощь в поимке особо опасного преступника, находящегося в международном розыске». Благодаря этой бумажке, кстати, и на работе тебе ничего не сказали за внезапный «отпуск за свой счёт», и соседки по подъезду, слава богу, молчат в тряпочку. Так что придётся тебе потерпеть, мой дорогой. Любишь кататься, люби и саночки возить.

Вспомнив про «саночки» на даче у Трофима, Сивцов внутренне содрогнулся и смирился с судьбой.

Худшие опасения Фёдора не оправдались: смеяться над ним никто больше не собирался, всё получилось очень даже весело и замечательно.

Капитан Попович с Виктором Синельниковым презентовали имениннику макет настоящего пистолета, отобранного у какого-то хулигана. Макет был немедленно конфискован Аминой и спрятан в надёжном месте. Немного припозднившийся Евгений Модестович подарил Сивцову ксерокопию его первого допроса в качестве подозреваемого, с рецензией милицейского начальства внизу: «Что за бред?! Переведите на русский».

Все посмеялись, а Амина пообещала заказать для этого исторического документа позолоченную рамочку со стеклом.

Кроме того, следователь представил, сильно смущаясь, свою невесту — миловидную молоденькую девушку по имени Наташа, которая мгновенно взялась помогать хозяйке заканчивать сервировку праздничного стола.

Наконец, все уселись.

— Ну что ж, Фёдор, — произнёс, откашлявшись, Попович, когда дамам разлили шампанское, а мужчинам коньяк. — Поздравляю тебя, как говорится, от лица наших доблестных органов внутренних дел и желаю как можно реже общаться с представителями нашей профессии в качестве преступника, свидетеля преступления и уж тем более — в качестве потерпевшего.

— Тьфу на вас, — махнула рукой на Поповича Амина. — Скажете тоже — потерпевшего. Но он, я думаю, постарается. Ведь постараешься, Федя?

Сивцов чинно кивнул. Ему было приятно, ведь вряд ли кто-то в их институте мог бы похвастаться присутствием на своём дне рождения настоящих сыщиков и следователя. Даже вечно хвастающийся своими обширными знакомствами Ефим Бабурин.

Следующий час прошёл в очень непринуждённой домашней обстановке, временами у Фёдора возникало чувство, что все собравшиеся здесь давно и хорошо знакомы.

Наташа с удовольствием общалась с Алисой, которой было жутко интересно такое количество новых людей, объявившихся сегодня в доме. Мужчины слегка расстегнули воротнички рубашек и тоже чувствовали себя довольно раскованно. Амина, не переставая улыбаться, зорко следила, чтобы ни у кого не пустовали тарелки, и то и дело бегала на кухню за новой переменой блюд или десертом.

— А вот скажи мне, Семён, — наседал Сивцов на расслабленного Поповича. — Ведь если бы не я, вы бы настоящего убийцу нашего соседа так и не поймали, наверное, а?

— Профессиональных киллеров вообще трудно взять, — пожал плечами капитан. — На то они и «профессиональные».

— Но ведь он за мной поехал? — не сдавался именинник. — И вы за мной поехали. Там с убийцей пересеклись и, как следствие, задержали его. Верно?

Попович, чтобы не спорить с виновником торжества, кивнул.

— Значит, — подвёл итог Фёдор, — и я внёс посильную лепту в распутывание этого сложнейшего дела. То есть, говоря другими словами, сам себя оправдал. Ну, а последний этап операции блестяще провёл Герман Олегович, в момент расколов подозреваемого и оформив тем самым великолепный эндшпиль. Всем — премии и поощрения, а я — на свободе! Да здравствует свобода! Cuba Libre! — неожиданно закончил сей замысловатый тост Сивцов и поднял свою рюмку.

Евгений Модестович, который в начале вечера каждый раз вежливо поправлял именинника относительно своего имени-отчества, сейчас с некоторым даже азартом записывал все присвоенные ему Фёдором имена в записную книжку, время от времени удовлетворённо крякая. У них с Наташей намечался ребёнок, и кладезь самых разнообразных мужских имён, прущих из Сивцова, могла оказаться в ближайшем будущем очень даже кстати. Самой изысканной и экзотичной на данный момент времени оставалась комбинация «Асламбек Израилевич», но следователь был уверен, что и этот словесно-именной рекорд будет скоро побит.

Все подняли бокалы и рюмки за «свободную Кубу».

— Скажите, Фёдор, — поинтересовалась Наташа, когда принялись за десерт. — Вы переживали, когда оказались неизвестно где, в лесу, с малознакомыми людьми? Я бы, наверное, со страху умерла…

— Ну, со страху я, как видите, не умер, — ловко пошутил Сивцов. — А так… Ощущение, конечно, не очень приятное. Чёрт знает где находишься, ни родных, ни знакомых. Вокруг какой-то чужой мир… Смотрели фильм «Унесённые ветром»? Вот-вот, и со мной произошло что-то подобное…

— Тебя Фёдор, — опустил рассказчика на землю грубый Синельников, — не ветром унесло, а ведром.

— Ка… каким ещё ведром? — опешил от такого оборота именинник.

Все посмотрели на старшего лейтенанта, ожидая ответа на верно поставленный вопрос.

— Обыкновенным, — спокойно ответил Витька, отправляя в рот кусочек торта. — Оцинкованным. Тебя этим самым ведром ещё в детстве зачерпнули из песочницы, где ты сидел, и разом вывалили во взрослую жизнь.

Наташа сдержанно хихикнула.

Сивцов моментально насупился:

— Из какой ещё песочницы? Чего я там делал?

— Играл, — пояснил Синельников, подмигивая. — Ты же до сих пор не наигрался, Федя? Ну же, признайся!

— Это точно, — со смехом призналась за мужа Амина. — Есть такое дело.

— Самое интересное, — сообщил государственную тайну Попович, — что Фёдор Юрьевич не единственный. Много таких людей, очень много. И больше всего забот у правоохранительных органов возникает именно с ними.

— Имя им — легион! — трубным голосом провозгласил Виктор. — И день, когда они объединятся, станет последним днём нашего грешного мира…

— В гильдию, — сказал слегка захмелевший Евгений Модестович.

— Что? — не понял Попович.

— Они объединятся в гильдию, — пояснил следователь. — Как адвокаты. И тогда мир рухнет.

— Да уж, — улыбнулась Амина, потрепав мужа по макушке. — Гильдия Унесённых Ведром. Звучит.

— Почти ГУВД получается, — захохотал Синельников. — Это точно!