Дорога Короля - Мартин Гринберг

Мне стало трудно дышать.

— Нет! — выкрикнула я, хотя едва могла говорить, и, стиснув руку Джастин, сильно ее встряхнула. — Джастин, Джастин, прошу тебя!

На какое-то мгновение мне удалось привлечь к себе если и не ее взгляд, то по крайней мере ее внимание.

— Все хорошо, Анна, — проговорила она очень тихо. — Мы получим этого арфиста, не вступая в бой, и спасем Флер, Кристабель и Данику.

— Джастин! — заорала я.

И все бесконечные утесы и выступы у нас над головой повторили ее имя; огромные птицы с широкими зубчатыми крыльями неторопливо вылетели из леса.

Но Джастин в отличие от птиц и скал меня так и не услышала.

— Ты гостья в здешних краях, — милостиво предложила ей Айрекрос, — и можешь спрашивать первой.

— Где та дорога, что ведет в страну лесного короля?

— Белый олень в дубовом лесу всегда следует тем путем, что ведет в страну короля арфистов, — отвечала Айрекрос, — и если ты пойдешь за ним, то будешь идти с утра и до ночи без отдыха и без оружия. Что такое «Песнь Дюкирка», и на каком инструменте она впервые была исполнена?

— «Песнь Дюкирка» — последнее творение убиенного поэта; она посвящена его возлюбленной и была исполнена перед окнами ее высокой башни на инструменте, сделанном, можно сказать, из перьев, когда все птицы в лесу, услыхав эту песнь, подхватили ее и превратили в плач об убитом поэте. — Джастин мгновенно ответила на этот вопрос, и я слегка перевела дух: она всю жизнь рассказывала нам подобные истории. — Как поймать в ловушку ведьму, что живет в лесу на границе этих земель, застав ее в истинном обличье, и как лишить ее силы?

— Ведьму, стерегущую границы этих земель, нужно посадить в железную клетку, а ее волшебный посох — это та ложка, которой она помешивает свое колдовское зелье. Что с огня начинается и огнем кончается, а меж огнями полосой черно-белой простирается?

— Ночь, — тут же ответила Джастин. Даже я знала эту загадку.

На лице женщины на мгновение возникла улыбка, похожая на тонкий светлый серпик месяца.

— Где проходит тропа, что ведет к корням этой горы, и чего обитатели горных недр боятся больше всего на свете? — спросила Джастин.

— Это огненная тропа, ибо огонь открывает проход среди их камней, а больше всего на свете они боятся света. Что всегда должно наступить, но прожить его нельзя, что имеет имя, но само как бы и не существует, что длиннее суток, но порой короче дня?

Джастин помедлила лишь мгновение.

— Завтрашний день, — сказала она и прибавила: — Зимой.

Женщина снова улыбнулась своей прелестной улыбкой, а я тихо вздохнула от облегчения.

— Что защитит нас от дракона? — спросила Джастин.

Некоторое время Айрекрос задумчиво на нее смотрела, словно отыскивая ответ на какой-то свой собственный, очень личный вопрос. Однако ответ ее был очень прост:

— Вежливость, — сказала она и тут же спросила: — Где спрятано истинное имя Черного Тремптора?

Джастин молчала. Я чувствовала, как трепещут ее душа и разум — точно обессилевшая птичка, тщетно ищущая в воздухе опору. Молчание затягивалось; по моему телу бродили ледяные пальцы озноба.

— Не знаю, — сказала наконец Джастин, и женщина ответила:

— Имя дракона скрыто внутри одной загадки.

Джастин, прочитав мои мысли, крепко стиснула мне запястье и еле слышно выдохнула:

— Только не вступай с ней в бой.

— Но это же не… — начала было я.

— Ответ правильный.

Женщина задумчиво сдвинула брови и спросила:

— Ты что-нибудь еще хочешь узнать? — Она легко коснулась своим посохом плеча Джастин, и при этом синеватый самоцвет, обращенный к бледному лицу моей подруги, вдруг вспыхнул ярким аметистовым светом, точно признавая ее. — Имя мне — Колдовство, — сказала Айрекрос, — и то же имя носит путь, которым я следую. И ты будешь идти со мною по этому пути целых семь лет. А потом, возможно, и сама захочешь не уйти, а остаться.

— Скажи мне, — взмолилась я, — как ее спасти! Ведь все остальное ты мне уже сказала.

Айрекрос покачала головой и улыбнулась своей мимолетной «лунной» улыбкой. А Джастин наконец посмотрела прямо на меня, и в ее глазах я прочла ответ на свой вопрос.

Я стояла, онемев от горя, и сквозь слезы смотрела, как она от меня уходит. Ни молить, ни проклинать я не могла — то была игра внутри другой игры, и я проиграла в ней; только я одна.

Джастин еще раз оглянулась на меня, но меня по-настоящему она уже не видела; теперь она видела только тот путь, к которому стремилась всю жизнь.

И тогда я наконец повернулась к ней спиной и двинулась дальше, навстречу дракону.

Только теперь я осталась совершенно одна. Никакие сокровища не привлекали мой взор, ничей голос не нашептывал мне мое имя. Даже дракон не желал здороваться со мною. Бродя среди отвесных скал и провалов, по залам и коридорам с каменными стенами, я слышала лишь, как стонет ветер меж обнажившимися костями горы.

Я заходила все глубже в это царство камня. На стенах бесконечных коридоров сверкали яркие мазки, точно на крыльях прекрасных бабочек: то были выделения драконьего тела, а также отдельные чешуйки, содранные с его боков грубым камнем. Некоторые чешуйки отливали сине-зелено-черным, другие сверкали, как пламя.

Однажды я нашла кусочек драконьего когтя, твердого, как рог; сам коготь был явно длиннее целой моей руки.

Иногда в коридорах отчетливо пахло серой, а иногда — дымом, но чаще всего сквозняк, рыскавший в залах и переходах, приносил запах горячего камня.

Наконец я услышала звуки арфы.

И увидела арфиста. Он сидел, по колено утопая в золоте и драгоценных камнях, в какой-то темной яме и устало перебирал струны арфы одной рукой. Вторая его рука в золотых кандалах была прикована золотой цепью к золотому штырю, вбитому в стену ямы.

Увидев меня, арфист от изумления широко раскрыл глаза, но не произнес ни слова. Он действительно оказался стройным золотоволосым красавцем, но, сидя в яме на цепи, явно давно не мылся и не расчесывал своих золотых кудрей; пахло от него, надо сказать, отвратительно.

Но даже и теперь мне было совершенно ясно, почему Селендайн так хотела его вернуть.

— Кто ты? — еле слышно выдохнул он, когда я, разгребая сокровища, подобралась к нему поближе.

— Анна, кузина Селендайн. Между прочим, она почти весь свой двор отправила тебя выручать.

— Многовато же времени вам потребовалось, чтобы меня отыскать! — проворчал он и, спохватившись, прибавил: — Надеюсь, ты не могла забраться так далеко одна?

— Ты же забрался! — сердито ответила я, изучая цепь, которой он был прикован. Даже Флер в одну минуту выдрала бы ее из стены! — Послушай, ведь золото — такой мягкий металл! Так почему же ты…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});