Прости меня за любовь - Даниэла Стил

— Вот это да! — воскликнул Джим. — Ну, Джек, мы с тобой попали в десятку. Теперь она не вывернется. — Он нахмурился. — Как ты думаешь, ее родственники… или хотя бы отец могут предупредить Бриджит, что мы собираем на нее материалы?

— Вряд ли. По сведениям наших коллег из Фриско, родственники с ней не общаются. Даже отец. Сестра и вовсе заявила, мол, она надеется, что Бриджит надолго отправится в тюрьму, где ей самое место, и, если нам еще немножечко повезет, мы вполне сможем сделать так, чтобы ее мечта сбылась. В общем, я не думаю, что они ее предупредят, — закончил он, театральным жестом показывая на лежащие на столе распечатки. — Это все вам, маэстро. Действуйте!

— Ты лучше выматывайся отсюда, иначе я тебя расцелую, — проворчал Джим, и Джек сделал вид, будто бросается к двери.

— Не смей, иначе я подам на тебя в суд за сексуальные домогательства!

Джек ушел к себе в кабинет, а Джим еще раз внимательно перечитал отчет сан-францисского управления. Теперь у него действительно было все, что нужно, для передачи дела в суд. Единственный вопрос, который, как он знал, непременно задаст ему помощник прокурора, заключался в том, кому, по его мнению, было подведомственно совершенное Бриджит Паркер преступление: ФБР или полиции. Джим считал, что у него есть все шансы оставить дело за собой. Как ему удалось выяснить, Бриджит несколько раз использовала накопленные Талли «авиамили»[15] без ее разрешения, что считалось федеральным преступлением. Кроме того, Виктор Карсон обнаружил, что Бриджит сделала несколько несанкционированных онлайновых переводов со счета Талли, что квалифицировалось как электронное мошенничество и также находилось в компетенции ФБР. Для прокурора, считал Джим, этого будет достаточно.

Он от души сочувствовал Талли и не хотел передавать дело в полицию. Ему казалось — он должен не только отправить за решетку ее вороватую помощницу, но и постараться компенсировать ей хотя бы часть украденного если не деньгами, то имуществом — драгоценностями, одеждой, которые можно продать. Существовали также особняк, мебель, картины, антиквариат, которые тоже стоили немало, и суд вполне мог принять решение об их конфискации. Из того, что́ Джим успел узнать, следовало, что Бриджит тратит украденные наличные буквально с космической скоростью. Теперь ему следовало выяснить, из каких источников она заплатила за особняк, поскольку никаких денег Бриджит не наследовала и никакого траст-фонда не имела. С самого начала она лгала, лгала вдохновенно и правдоподобно, и доверчивая Талли попалась на эту ложь.

Джим не исключал даже, что Бриджит обворовывала свою нанимательницу не три-четыре последних года, а все время, что она работала у нее помощницей, или, по крайней мере, с тех самых пор, как Талли начала зарабатывать по-настоящему большие деньги. Этот вариант казался Джиму наиболее правдоподобным. Бриджит была единственным человеком, который точно знал, какие гонорары и роялти причитались ее работодательнице как режиссеру многих успешных фильмов, и ей ничего не стоило утаить от нее сотню-другую тысяч, тем более что сама Талли безоговорочно ей доверяла. Она, во всяком случае, никогда не проверяла свои доходы и расходы, поручив эту работу своей личной помощнице, которая, на ее несчастье, оказалась нечиста на руку.

Конечно, со стороны Талли было глупо довериться фактически постороннему человеку. Джим знал немало примеров, когда даже изначально честные, но слабохарактерные люди, поставленные распоряжаться чужими деньгами, не выдерживали и начинали обкрадывать своих нанимателей. Следовало, впрочем, отдать должное и Бриджит, которая сумела внушить Талли полное доверие и навязать ей свою дружбу. С другой стороны, людям честным и открытым часто кажется, будто все вокруг — такие же, так что было вовсе не удивительно, что Бриджит сумела без труда завоевать расположение Талли. Джим, однако, был убежден, что доверчивость и открытость не являются преступлением и не заслуживают того, чтобы на них отвечали ложью и беззастенчивым воровством. Бриджит, считал он, непременно должна понести наказание.

И, сложив все материалы в папку, Джим отправился в офис окружного прокурора, чтобы побеседовать с одним из его заместителей, с которым он работал чаще других. Ему повезло — когда Джим поднялся на нужный этаж, Генри Лу был на месте. Увидев входящего в кабинет приятеля, он широко улыбнулся, и Джим приветливо кивнул в ответ. Генри ему нравился — он был достаточно строгим и принципиальным, но умел прислушиваться к голосу логики и здравого смысла. Вместе Джим и Генри довели до успешного конца уже немало важных дел.

— Ты похож на кота, который нализался сметаны, — сказал Генри, указывая Джиму на кресло для посетителей. — Отчего рожа такая довольная? Есть перспективное дельце?

— Есть, и как раз для тебя, — кивнул Джим. — Все доказательства, считай, на месте, так что можешь работать.

Расследовать дело о краже наличных было гораздо труднее, чем мошенничество с кредитными картами или махинации со счетами, поскольку живые деньги почти не оставляли следов, однако в данном случае все складывалось на редкость удачно. Бриджит действовала слишком прямолинейно, расходуя наличные без особых затей; ее траты во много раз превышали доходы, а ложь, которой она прикрывалась, могла обмануть только такого доверчивого человека, как Талли. Первая же серьезная проверка показала, что, кроме зарплаты, никаких источников дохода у Бриджит просто нет. Все это Джим и изложил Гарри, а закончив — придвинул к нему папку с документами.

— Здесь все, — сказал он. — Дело раскрыто, и всего за два с небольшим месяца. Теперь твоя очередь, Гарри.

Два месяца было сравнительно небольшим сроком, и Джим мог бы гордиться своим успехом, если бы не мысль о том, что, сообрази он с самого начала отправиться на Родео-драйв, и преступление Бриджит можно было бы раскрыть не за два месяца, а за две недели. Как бы там ни было, все необходимые документы, включая отчет коллег из Сан-Франциско, он представил; теперь дело было за прокуратурой. Да и Гарри полностью согласился с ним, когда Джим объяснил, почему дело должно оставаться в ведении ФБР, так что свою цель он мог считать достигнутой.

— Мисс Паркер пыталась обвинить в краже бывшего бойфренда потерпевшей, с которым она, кстати, спала, — сказал Джим. — Но он очень неплохо зарабатывает, к тому же в его финансовых отчетах мы не обнаружили ничего подозрительного. Я считаю — он ни при чем. То же самое можно сказать о личном бухгалтере мисс Джонс; поначалу я подозревал его на том основании, что он-то как раз остро нуждается в деньгах. Бедняга находится на грани банкротства, и все потому, что женился на молодой авантюристке, которая не успокоится, пока не вытрясет из него все до последнего цента, но денег мисс Джонс он точно не брал. Остается мисс Паркер, а против нее, как видишь, улик вполне достаточно. В общем, я считаю, дело очень хорошее. У нас есть все, что нужно, и я не сомневаюсь — в суде мы добьемся обвинительного приговора.