Горбун лорда Кромвеля - К. Сэнсом

– А короли, по-вашему, имеют возможность выбора, которым могут воспользоваться или пренебречь?

– Именно. Кроме того, мы получаем плату за служение мессы по усопшим. Это доброе дело в глазах Божьих, сэр. Оно помогает душам проходить чистилище. И приносит заслугу дающему.

– Опять чистилище. Вы в самом деле в него верите?

Он решительно закивал.

– Это вполне реальное место, сэр. Пренебрегая им, мы рискуем навлечь на себя много страданий. И разве вы не находите разумным то, что Бог взвешивает наши грехи и заслуги для того, чтобы вернуть нас в равновесие, подобно тому, как, например, я привожу в порядок свои счета?

– По-вашему выходит, Бог – крупный счетовод.

Он кивнул.

– Самый большой из всех. Чистилище существует. Оно находится у нас под ногами. Вы никогда не слыхали об огромных вулканах Италии, извергающих огонь чистилища?

– Вы боитесь его?

Он склонил голову в знак согласия.

– Думаю, его все боятся. – Эдвиг замолчал, собираясь с мыслями и изучая меня внимательным взглядом. – Простите меня, но, кажется, ваши Десять догматов отнюдь не отрицают существования чистилища.

– Разумеется, нет. Вы говорите вполне дозволенные вещи. И довольно интересные. Но в то же время что предположили, что король может не взять на себя ответственность в своем руководстве Церковью. Я правильно вас понял?

– Я сказал, сэр, что имею в виду королей в целом. И имел в виду Церковь, а не Папу. Принимая это во внимание, м-мои взгляды никоим образом нельзя назвать еретическими.

– Ну хорошо. Скажите, пожалуйста, учитывая ваше воинское происхождение, вы умеете владеть мечом?

– Настолько хорошо, чтобы отрубить голову вашему предшественнику?

Я удивленно поднял брови.

– Я д-догадался, как это произошло, едва лишь приехал из поместья и услышал о том, как выглядит тело. В юности мне довелось достаточно п-повидать обезглавленных трупов. Прежде чем я отрекся от этого мира, когда достигнул совершеннолетия, на моих глазах пролилось немало крови.

– Однако жизнь монаха не лишена своих недостатков, не правда ли? Например, обет безбрачия. Наверняка соблюсти его непросто.

Его спокойствие явно поколебалось.

– Что вы имеете в виду?

– Помимо смерти эмиссара, я также расследую обстоятельства гибели молодой девушки. – Я рассказал ему о теле, обнаруженном в пруду. – Ваше имя, наряду с прочими, числится в списке тех, кто вел себя не лучшим образом по отношению к ней.

Он тяжело опустился на стул, стоявший возле стола, и низко склонил голову, так что я не видел его лица.

– Обет безбрачия в самом деле с-соблюсти тяжело, – тихо вымолвил он. – Не думайте, что мне доставляют наслаждение одолевающие меня побуждения плоти, как утверждают многие. Я ненавижу эти дьявольские страсти. Они разрушают здание священной жизни, которое с таким трудом приходится возводить. Да, сэр, я желал эту девушку. Это такая же правда, как то, что я человек робкий. Но прошу вас заметить, в-всякий раз, когда я слышал от нее грубое слово, я удалялся прочь. А потом вновь возвращался. Казалось, она меня искушала, как искушает мужчин страсть славы, побуждая идти на войну.

– Неужели она в самом деле вас искушала?

– Иначе и быть не могло. Она была женщиной. А зачем еще нужны на земле женщины, если не затем, чтобы искушать мужчин? – Он тяжело вздохнул. – Она покончила с собой?

– Нет, у нее была сломана шея.

– Нельзя было ей з-здесь появляться. Женщины – орудия дьявола.

– Брат Эдвиг, – тихо сказал я, – хоть вы и называете себя застенчивым, я нахожу вас самым твердым человеком в здешнем обществе. Позвольте мне покинуть вас и оставить наедине с цифрами.

Я вышел на лестничную площадку и остановился, чтобы собраться с мыслями. Прежде я был уверен, что убийца – Габриель, который совершил преступление в порыве страсти. Но если мы с Синглтоном обнаружили одну и ту же книгу, то у брата Эдвига имелся явный мотив убрать моего предшественника. Однако даже если допустить, что Синглтон стал жертвой чьей-то минутной одержимости, все равно я не мог себе представить в этой роли казначея, ибо не приметил у него никакой иной одержимости, кроме страсти к счетоводству и деньгам, хотя мошенничество, вне всяких сомнений, было на его совести. К тому же в ночь убийства Синглтона брата Эдвига в Скарнси не было.

Я уже собрался уходить, когда мое внимание вдруг привлекли два желтых огонька, мелькнувших вдалеке на болоте. И я сразу вспомнил о том, что земельная торговля должна была принести целый мешок золота. А также о том, что в тот день, когда я ходил на болото, мне повстречался брат Эдвиг. Как же я об этом раньше не догадался? Если кому-нибудь понадобится перепрятать в укромном месте золото, вряд ли кто-нибудь справится с этой задачей лучше настоящих контрабандистов. Я поспешил в лазарет.

Элис, сидя за столом в кухне приора, резала на мелкие кусочки корни какой-то травы. В первый миг она бросила на меня полный враждебности взгляд, но потом все же заставила себя выдавить приличествующую случаю улыбку.

– Готовите одно из снадобий брата Гая? – осведомился я.

– Да, сэр.

– Господин Марк вернулся?

– Он у себя в комнате, сэр.

Меня больно уколола сквозившая в ее напускной учтивости отчужденность. Очевидно, Марк рассказал ей о нашем разговоре.

– Я только что побывал в казначействе. И видел оттуда огни на болоте. Как вы думаете, не появились ли там опять контрабандисты?

– Не знаю, сэр.

– Вы говорили господину Марку, что можете показать нам дорогу.

Она насторожилась.

– Да, сэр.

– Мне бы хотелось повидать этих людей. Не могли бы вы проводить меня к ним?

Элис ответила не сразу.

– Мне нужно кое-что сделать по поручению брата Гая, – наконец отозвалась она.

– А если я его сам попрошу об этой услуге?

– Ваше право, сэр.

– Кроме того, мне бы хотелось с вами еще кое о чем потолковать. Чисто по-дружески, если вы, конечно, не против.

Она отвернулась.

– Если брат Гай велит мне вас сопровождать, разумеется, я не посмею его ослушаться.

– Хорошо, я поговорю с ним, – таким же ледяным тоном ответил я.

Меня больно задело, можно даже сказать, оскорбило ее холодное отношение ко мне и, направляясь к себе в комнату, я едва сдерживал гнев. Марк с мрачным видом глядел в окно.

– Я попросил Элис показать мне дорогу на болото, – с ходу сказал я. – Там только что мерцали огни. Судя по тому, как она со мной держалась, я делаю вывод, что ты рассказал ей о моем совете оставить ее в покое.

– Я сказал ей о том, что вы находите наши отношения предосудительными.

Сняв плащ, я швырнул его на пол и буркнул:

– Так оно и есть. Ты передал аббату мое распоряжение?

– Могила господина эмиссара будет очищена к завтрашнему дню. И вслед за этим они сразу возьмутся за осушение пруда.

– Мне хотелось бы, чтобы ты лично при этом присутствовал. Мы с Элис завтра пойдем на болото. Я с ней уже обо всем договорился. Так что все сожаления по этому поводу можешь оставить при себе. Видишь ли, мне кажется, что контрабандисты могут иметь некоторое отношение к нашему делу. Потом я собираюсь съездить в город. Хочу повидаться с Копингером.

Я поведал Марку о том, что обнаружил в столе брата Эдвига.

– Как бы мне хотелось сейчас оказаться среди нормальных людей! – посетовал Марк, явно избегая моего взгляда. – Здесь, куда ни повернись, наткнешься если не на контрабандиста, то на вора.

– Ты хорошенько обдумал то, о чем мы с тобой толковали? Я имею в виду, чем ты займешься, когда вернешься в Лондон?

– Нет, сэр, – пожал плечами он. – В Лондоне тоже хватает воров и разбойников.

– Тогда, может, тебе лучше вообще удалиться от мира. Будешь жить среди деревьев и птиц, – не без колкости предложил я. – Пора мне принять снадобье брата Гая и хорошенько поспать до обеда. Такого длинного и трудного дня, как сегодня, я за всю свою жизнь не припомню.

ГЛАВА 23

В тот день вечерняя трапеза прошла в довольно натянутой обстановке. Перед ее началом аббат призвал всех и каждого соблюдать тишину и присоединиться к нему в молитве за душу неизвестного усопшего, тело которого было обнаружено в пруду. На лицах монахов читался испуг, и я многократно ловил на себе их встревоженные взгляды. Казалось, ощущение близкого конца, говоря словами аббата, уже распространилось почти по всему монастырю. Мы с Марком возвращались в лазарет в глубоком молчании. Помимо охватившей нас сильной усталости, я чувствовал, что после того, как я запретил ему ухаживать за Элис, он отдалился от меня. Едва мы добрались до нашей комнаты, как я буквально рухнул в кресло. Марк же устремился к камину, чтобы подбросить в него еще несколько поленьев. У меня до сих пор не шли из головы обстоятельства моей последней встречи с братом Эдвигом, о которой я уже рассказывал Марку.

– Если завтра утром я запрошу Копингера навести о нем справки, то ответ, скорей всего, придет на следующий день. Подтвердись хотя бы одна из сделок по продаже земли, можно будет привлечь Эдвига за мошенничество. А это уже достаточно веский мотив для убийства.