История США от глубокой древности до 1918 года - Айзек Азимов

не удалось ни фунта. В Чарлстоне чай выгрузили, положили в сырые подвалы, а потом не покупали и не использовали. В Филадельфии и Нью-Йорке дело не дошло даже до этого. Кораблям не разрешили разгрузиться, так что им пришлось вернуться в Великобританию с грузом чая в трюмах.

И, как и следовало ожидать, в Бостоне положение оказалось наихудшим. Там корабли с чаем не смогли разгрузиться, но отказались уплыть. Они остались в гавани — отчасти потому, что два сына и племянник губернатора Хатчинсона были назначены агентами Ост-Индской компании и могли получить немалые деньги, если бы чай удалось разгрузить.

Три недели корабли оставались в бостонской гавани, а губернатор Хатчинсон пытался добиться, чтобы колония заплатила налог и приняла груз. А потом Сэм Адамс перешел к решительным действиям.

16 декабря 1773 года группа «Сынов свободы», переодевшись в костюмы индейцев-могавков, забралась на корабли и сбросила в воду 342 ящика с чаем. Больше ничего на борту кораблей повреждено не было. Это событие получило название «Бостонское чаепитие».

Бостон в осаде

Наконец-то Сэм Адамс попал в яблочко. Уже десять лет он тратил все свое время на попытки спровоцировать британское правительство на какие-либо действия, которые оттолкнули бы американцев настолько сильно, что конфликт стал бы неизбежным. До этих пор британцы ни разу не переходили за критическую черту — но в данном случае они это сделали.

Уничтожение ящиков с чаем привело короля и его сторонников в бешеную ярость. Для них это стало последней каплей. Они решили, что колония Массачусетс и в особенности город Бостон являются центром всех проблем последнего десятилетия (и в большой степени они в этом были правы).

Им показалось, что пришла пора прибегнуть к жестким мерам в отношении этого непокорного города, раздавить его и преподать ему хороший урок. Как только Бостон покорится и поймет, кто тут хозяин, с остальными колониями проблем не будет. По крайней мере, так рассуждали сторонники короля.

И вот 7 марта 1774 года парламент собрался для того, чтобы рассмотреть положение дел в колониях. Под давлением разгневанного короля Георга был принят целый ряд постановлений, направленных на то, чтобы усмирить Бостон и принудить его к повиновению. Уильям Питт и Эдмунд Берк были против этих репрессивных законов, но парламентский каток безжалостно смял всю оппозицию.

Первым из так называемых репрессивных законов стал Закон о Бостонском порте, принятый 31 марта и вступивший в силу 1 июня 1774 года. Он сводился к полному закрытию порта Бостона до того момента, пока Ост-Индской компании не будет выплачена компенсация за уничтоженный чай. Разрешалось приходить или уходить только тем кораблям, которые везли припасы для британской армии или жизненно необходимые продукты и топливо, каковые грузы должны были получать разрешение от таможенников. Всем остальным надо было пользоваться портом Салема. Это было явно направлено на то, чтобы разрушить экономику Бостона, которая почти целиком основывалась на морской торговле, и с помощью голода привести город к повиновению.

Закон о правительстве Массачусетса, который должен был вступить в силу 1 августа 1774 года, практически уничтожал все самоуправление колонии. Все те лица, которые ранее избирались, теперь должны были назначаться губернатором, а самого губернатора назначал король. Даже городские собрания нельзя было устраивать без разрешения губернатора. Более того, губернатором больше не остался бы Томас Хатчинсон, который, несмотря на весь свой консерватизм, был хотя бы американцем и гражданским лицом.

Вместо него управлять Массачусетсом должен был генерал Гейдж, британский военный, — и 13 мая 1774 года он перенес свою штаб-квартиру из Нью-Йорка в Бостон. Вместо двух британских полков в Массачусетсе стало пять, а в Бостонскую гавань вошла эскадра британских кораблей. 20 мая была аннулирована конституционная хартия Массачусетса, так что стало ясно: репрессивные законы превратили колонию в территорию, оккупированную военными.

А для того чтобы умерить сопротивление, был принят Закон о беспристрастном отправлении правосудия, который гласил, что судебные слушания по обвинению в измене будут проводиться в Великобритании всякий раз, когда будет сочтено небезопасным устраивать их в Массачусетсе.

Сэм Адамс сам ничего удачнее придумать не смог бы. Репрессивные законы мгновенно сделали то, чего ему не удалось добиться за десять лет. Благодаря им Массачусетс для всех колоний стал коллективным героем и мучеником.

Массачусетс, а также Бостон и тем паче Сэм Адамс никогда не пользовались особой популярностью в колониях. В религии Массачусетса ощущались самодовольство и склонность к нетерпимости, массачусетские торговцы и купцы отличались жадностью и недобросовестностью, массачусетские политики были склонны к насильственным мерам — и все это не нравилось респектабельным лицам, определяющим общественное мнение других колоний.

Немало влиятельных американцев считали, что в конфликтах последнего десятилетия бостонцы виноваты больше, чем британцы, и что если бы бостонцы прекратили свои провокации и успокоились, с британцами можно было бы нормально ладить.

Репрессивные законы радикально изменили это положение дел. Меры, принятые в ответ на Бостонское чаепитие, оказались настолько чрезмерными, что Бостон из хамоватого надоеды моментально превратился в поверженного мученика. Законы, которые британцы назвали репрессивными, по всей Америке назывались «Гнусными законами».

А британское правительство, словно из злонамеренной глупости, продолжало принимать новые законы, которые должны были вызвать гнев уже и в других колониях. 2 июня 1774 года был возобновлен Закон о постое, который распространялся не только на Массачусетс (что уже было бы достаточно плохо), а на все колонии.

Кроме того, решением, которое не имело никакого отношения к репрессивным законам, 22 июня Великобритания постановила, что пришло время реорганизовать управление Квебеком — канадской провинцией, захваченной британцами пятнадцатью годами ранее и по-прежнему населенной преимущественно французами-католиками.

Британский парламент ввел в Квебеке централизованное управление. Квебекские французы были привычны к такому удаленному и деспотичному правлению, но британские колонисты в других местах сочли это опасным прецедентом для них самих. В отношении католицизма была объявлена полная терпимость — и ему даже предоставили привычные католикам преимущества над другими вероисповеданиями, что американские протестанты сочли отвратительным.

И наконец, что было хуже всего, границы провинции Квебек были передвинуты в южном направлении до реки Огайо. Таким положение дел было в дни правления французов, а кровавая война с французами и индейцами велась с 1754 по 1763 год именно для того, чтобы вытеснить французов из этих мест. А теперь британцы снова отдавали эти территории французам!

Положение дел усугублялось тем, что некоторые колонии в рамках своих прежних хартий заявили свои права на эти земли. Именно так часть территорий взяли себе Массачусетс и Коннектикут.

Британское правительство, раздавив Массачусетс, могло теперь отмахнуться от притязаний Новой Англии, но права на эти территории предъявляла