Истинная со скидкой для дракона - Анита Жарова

попала? Я обыскался, все твои близкие знакомые вместе с профессором Ларчем тебя ищут.

— Вот черт…

Взгляд Эфрона такой укоризненный и одновременно пронзительный. Вопросительно вскидывает бровь. Ждет ответа, а я не знаю, что ему сказать.

— Это очень долгая и местами невеселая история.

— Я не тороплюсь, — он скрещивает руки на груди. — Очень интересно послушать.

— Нуууу…Тут дело такое…

Едва я произношу фразу “истинная дракона” — Эфрон меняется в лице. На мгновение кажется, что сейчас он громко засмеется, но парень молчит. Только глаза будто наливаются кровью.

Осторожно, опуская некоторые подробности, рассказываю о том, как случайно обнаружила своего истинного.

Парень дослушав, оскаливается.

— Великолепно. Выходит, тебе так не терпелось попасть сюда, потому что истинного нужно было побыстрее увидеть?

— Выходит, что так, — виновато опускаю голову. — Наверное надо было сразу сказать.

— Ага, надо, — тембр голоса парня в это мгновение напоминает шипение.

— Эф прости, мне правда жаль. Я должна была сказать, согласна.

Я быстро соображаю, как более мягко объяснить все. Дать понять, что я не преследовала злобный умысел.

Первые подходящие слова крутятся на языке, но произнести их не успеваю.

На меня с Добанеско падает тень.

Поднимаю голову, встречаюсь с непроницаемыми глазами Аргалона и душа съеживается. Эфрон в этот момент учтивым кивком приветствует дракона.

— У моей истинной оказывается много секретов, — холодным голосом произносит Аргалон. Ни капли сарказма, его слова звучат как суровая констатация факта.

— Ни так уж и много у меня секретов. О половине точно знаете, просто не помните, — спонтанно огрызаюсь в ответ.

— Будет интересно узнать другую половину, — дракон неторопливым шагом приближается и мне начинает казаться, что пол подрагивает.

— Как раз собиралась с вами поделиться. Точнее поговорить, — пытаюсь всеми силами придать своему лицу серьезное и деловое выражение.

Эфрон молчит, но я слышу, как он учащенно дышит.

Аргалон выразительно изгибает брови. Пристально всматривается в мои черты.

— Поговорить?

— Да, поговорить. Мне есть, что вам сказать.

— Тогда предлагаю пообщаться за совместным ужином.

Звучит как приглашение на свидание. У меня даже неожиданно проскальзывает озорное настроение. Так и подмывает шутки ради назвать дракона романтиком и спросить, ждать ли мне конфеты в форме сердечка и лепестки роз в салате.

Пересиливаю себя и с серьезном видом согласно киваю:

— Как скажете. Поддерживаю ваше предложение.

Аргалон задерживает тяжелый взгляд на Добанеско, выдыхает:

— Я провожу.

— Если честно, то я бы хотела перекинуться парой фраз с Эфроном, — сообщая, чувствую себя как человек, дающий чистосердечное признание в чем-то страшном.

По лицу Аргалона видно, что от моего заявления он не в восторге. Вскинув бровь, мужчина уничтожающе смотрит на Добанеско.

— Мы учились вместе, общались раньше. Хотела задать пару вопросов, — поспешно добавляю, переминаясь с ноги на ногу. — Мы с вами все равно увидимся на ужине, ведь правда?

Аргалон едва заметно морщится, словно у него резко заболели зубы, но неожиданно коротко кивает.

Я выдыхаю, и отворачиваясь, иду медленно в сторону комнаты, замедляясь приближаюсь к картине.

Аргалон провожающе смотрит, ощущаю его тяжелый взгляд.

Добанеско догоняет.

— О чем спросить хотела? — парень оборачивается на дракона. Тихо усмехается, — истинная значит, ну-ну. Вот что я тебе сделал, что ты решила меня сразу похоронить?

— Ой, можно подумать, ты прям испугался, — фыркаю, закатываю глаза. — Аргалон тебе ничего не сделает.

— Ага, хребет сломает и все проблемы, а так ничего, — иронизирует Эфрон.

На всякий случай оборачиваюсь, хотя чувствую, что дракон больше за нами не следит. Видимо дел у него и без меня много. Что это вообще было такое? Уничтожающий взгляд, выраженное недовольство, неужели ревнует?

— Эф, не преувеличивай.

— Я и не преувеличиваю. Знаешь, драконы - жуткие собственники. Так что наверное лучше держаться от тебя подальше.

— Пфф, я тебе и раньше предлагала ко мне не приближаться, — останавливаюсь напротив странной картины. — Вообще Аргалон не такой, что бы поступать мерзко даже из собственнических соображений.

— Ого, как ты заговорила, — смеется парень, но я замечаю в его тембре нотки раздражения, хоть он вроде и пытается все в шутку свести. — Ты прям так хорошо его знаешь?

— Относительно, — пожимаю плечами, стремясь побыстрее поставить точку на теме меня и Аргалона. Киваю на живопись, — Эф, скажи, что это?

— Это картина.

— Я поняла. Она странная. Можешь рассказать, что на ней изображено?

— Хм, — он потирает подбородок пальцами, щурит один глаз, — насколько знаю, эту мазню я сам никогда не мог понять. В детстве мне казалось, что полотно оживает и я однажды спросил у дедушки. А дедушка высмеял мое заявление про то, что картина живая, но…

Эф выразительно играет бровями, заговорчески выдерживая паузу. Его шуточная попытка нагнать атмосферу — работает. Пульс ускоряет свой бег и я нетерпеливо кусаю губы.

— Что он сказал, Эф?

— То, что художник изобразил портальный переход между мирами.

У меня обрывается дыхание.

Парень вскидывает голову на изображение и проводит рукой от низа полотна вверх.

— Видишь воинов? Это война между мирами. Нашим и чужим. А это организованный портальный переход. Когда-то давно такие перемещения были возможными и даже законными, но случилась война. Знаешь, как обычно бывает… все хорошо, а потом бах и началось, — с усмешкой парень жестом показывает удушение. — В общем, у нас был магический потенциал, а в другом мире нет. Магам сложно было воевать на территории другого мира, иномирянам на нашей. Конфликт исчерпался. В каких-то преданиях и летописях говорится, что это произошло кровопролитно и быстро. В других — о том, что противостояние длилось очень долго, ни к чему не приводя, пока не сошло на нет из-за общего истощения военных ресурсов.

— А потом все закончилось?

— Ну да, — криво улыбается Добанеско, — оставшиеся порталы были уничтожены, а новые не создавались. Конечно иногда иномирцы попадают к нам, но это редкость. Отношение к иномирцам соответственное.

Задумываюсь, прокручивая информацию в голове.

— Эф, но почему это происходит?

Вдруг я все-таки смогу вернуться однажды назад, пусть я и по факту нахожусь на своей исторической родине,