Я приду плюнуть на ваши могилы... - Андре Савиньон

— Ах так?! Ну тогда я не промолвлю ни слова! — пригрозила она, пряча улыбку в глубине глаз.

— И не нужно, — ответил он.

Таким образом, в течение тридцати пяти счастливых лет их совместной жизни она, завтракая с ним, неизменно хранила почти полное молчание. Вот упрямица!

Он взглянул на ее лицо, подобное розе. Оно еще было красиво. Пусть роза немного увяла, но ею еще можно было любоваться. Мэри совершенно не была похожа на свою мать, а походила скорее на отца, добродушного лорда, рано удалившегося на покой в свой старинный и порядком обветшавший замок в Корнуолле. Выйдя замуж, она просто поменяла один замок на другой, но Ричард никогда не допустит, чтобы его замок превратился в развалины, хотя в эту ужасную эпоху ругают каждого, кто родился в фамильном поместье.

Краешком глаз, отмеченных легкими морщинами, Мэри заметила его взгляд, брошенный на нее поверх вазы с нарциссами. Она вопросительно посмотрела на него.

— Нет, нет, ничего… Так, мимолетное воспоминание… — коротко бросил он.

Уэллс, исполнявший в эти трудные времена обязанности повара и дворецкого, стоял возле сервировочного столика спиной к ним. Разбив яйцо, он вылил его в кастрюльку с кипящей водой. Она любила яйца, сваренные в «мешочек», со слабосоленой селедкой.

Иссушенный возрастом, но по-прежнему высокий и стройный в своей поношенной ливрее, с безукоризненно причесанными седыми волосами, Уэллс держался прямо, и руки его не дрожали. Он служил выездным лакеем, когда сэр Ричард был еще совсем мальчиком, а леди Мэри — маленькой девочкой со светлыми волосами, носившей короткие белые платьица. В то время они не были дружны, а их семьи жили довольно далеко друг от друга. Мэри делала вид, что не замечает Ричарда, когда тот приходил к ним в дом со своей матерью, приглашенной на чашку чая, и пытался привлечь ее внимание всевозможными прыжками, кувырками и другой акробатикой на лужайке, куда их отправляли взрослые.

Повернув свое длинное бесстрастное лицо к хозяину, Уэллс спросил:

— Сэр Ричард желает съесть сегодня утром яйцо и почки с беконом?

— Да, пожалуйста. Думаю, это как раз то, что мне нужно. Кэт уже уехала на вокзал?

— Еще рано, сэр. В связи с приездом американца она убирается в большом салоне.

— Идите и скажите ей, что она рискует опоздать.

— Слушаюсь, сэр Ричард.

Старик удалился, мужественно преодолевая свою легкую хромоту. Воцарилось молчание. Леди Мэри пила свой чай и задумчиво разглядывала нарциссы. Намазывая маслом тост, сэр Ричард бросил на нее взгляд:

— Скажите, дорогая, вы останетесь, когда я буду его принимать?

Он было подумал, что она не нарушит своего обычного молчания, но она заговорила все тем же звонким и мягким голосом, оставшимся удивительно молодым, несмотря на поседевшие волосы.

— Я не думаю, что это так необходимо. Как вы считаете?

— Мне бы хотелось принимать его с глазу на глаз, — признался он.

— Вы звонили Филиппу Уэбстеру?

— Черт побери, забыл!

Он вскочил и был уже почти в дверях, когда услышал голос Мэри:

— Я это сделала.

— Что? Ну и ну! Право, это очень мило с вашей стороны! Как же я мог об этом забыть?

— Если он будет на встрече, мое присутствие не обязательно.

— Вовсе нет. Мне необходима ваша моральная поддержка. Уэбстер такой пессимист! Он постоянно готов к худшему, и в его присутствии я легко дам себя уговорить.

Он вновь опустился в кресло. Теперь, когда разговор был начат, ему хотелось его продолжить.

— Это ведь Уэбстер затеял эту сделку с американцем! Теперь он будет давить на меня, утверждая, что этот край приходит в упадок, а вместе с ним и замок.

Мэри налила себе вторую чашку чая и спросила:

— Почему он нашел именно американца? Может быть, потому, что в год нашей свадьбы ваш отец продал какому-то американцу две картины из бального зала? Но ведь это было так давно! Вы помните? Если мне не изменяет память, деньги были нужны для нашего свадебного путешествия! Бедный папочка!

— За свадебное путешествие платил я, — возразил сэр Ричард. — Отец взял на себя заботу о залах для балов. В то время весь наличный капитал должен был оставаться в имении. Когда я учился в Оксфорде, он присылал мне просто смехотворную сумму. Такая экономия должна была принести нам всем пользу! Тем не менее лучше не стало. Да и никогда не станет, если мы не обновим все хозяйство. А налоги! Я думал, что, устроив платные осмотры замка для туристов, я поправлю дела, но денег все равно не хватает. Правительство отнимает все…

Намазав апельсиновый джем на тост, Мэри заметила:

— Да, скорее всего те самые картины и навели Филиппа на мысль найти американца, не иначе!

Внезапно Ричард почувствовал раздражение. Ужасная мигрень, мучившая его в течение целого года, вновь вцепилась в него.

— Перестаньте жаловаться на вещи, которые я не в силах изменить, — сухо произнес он.

В холле Уэллс осуждающе выговаривал внучке:

— Тебя спрашивают, Кэт. Они боятся, что ты опоздаешь к поезду.

— Хорошо, дедушка, одну минутку.

Девушка вытирала пыль с массивного панно из английского дуба, изображавшего королевский герб. На протяжении пяти веков замок служил резиденцией английских королей, а затем был пожалован семье Седжелей, которая владела им следующие пять веков.

Мысли Кэт унеслись в прошлое, тогда как руки выполняли привычные домашние дела. Она вспоминала содержание книг, которых прочла множество за детские годы, проведенные в замке.

Сэр Ричард и леди Мэри баловали ее, да еще отправили учиться в Лондон, хотя она была всего-навсего внучкой дворецкого. Еще раньше они избаловали ее отца, Колэна, который так же, как и Кэт, родился и вырос в замке. Отказавшись стать выездным лакеем и служить в замке под началом своего отца, Колэн удрал в Лондон и стал вести богемную жизнь артиста, а с началом войны завербовался в авиацию.

Годом позже Колэн женился, стал героем королевских военно-воздушных сил и погиб в лондонском небе в тот самый день, когда получил отпуск в связи с рождением дочери. Мать Кэт погибла вместе с ним, а новорожденная девочка чудом осталась жива благодаря необыкновенно удачному решению соседа по воздушному путешествию, решившему закрепить детскую коляску под столом в кухонном отсеке самолета. Оставшаяся сиротой в возрасте 9 дней, Кэт была привезена в замок дедом. Он и заменил девочке родителей, поскольку ее бабушка, Элси Уэллс, умерла, дав жизнь Колэну. О родных со стороны матери никогда не упоминалось, и Кэт с детских лет приучилась не задавать лишних вопросов, которые все равно оставались без ответа.