Возвращение в Тооредаан (новый вариант) (СИ) - Егор Чекрыгин

…Что еще рассказать тебе о внешности сатрапа? — Одевается он весьма изысканно. Внешняя простота лишь оттеняет и подчеркивает безумную дороговизну фесткийского шелка, из которого построен его камзол. А кружева и золотое шитье одежд, столь удивительны и совершенны, что даже пуговицы из огромных брильянтов, на их фоне, кажутся вполне уместным дополнением, и не выделяются из общей гаммы. Как я уже и говорил — держится он весьма просто. Однако эта простота сравни «простоте» его одежд, — изысканная вежливость человека, имеющего власть повелевать судьбами миллионов! …К недостаткам внешности монарха Сатрапии, я бы, пожалуй, отнес излишний загар на лице, короткую «солдатскую» стрижку, и некоторую грубоватость кистей рук. Все это скорее пристало работающему в поле поденщику, нежели изысканному аристократу, способному перечислить всех своих предков за последние три тысячи лет. Однако объясняются подобные странности, страстью к научным изысканиям, кои ведет этот достойнейший монарх, успевающий сочетать управление огромной страной, с достижениями в науке… С изрядным изумлением я узнал что Ваасю седьмой и сам не пренебрегает взять в руки лопату и ковыряться в земле под палящим солнцем, в поисках «сокровищ». И если бы я не услышал это из уст самого монарха, пожалуй, даже счел бы подобное сообщение злонамеренной клеветой!

Кстати о «сокровищах», и о том, почему я беру это слово в кавычки. — По требованию Ваасю, мы посетили зал в котором были собранны его находки последнего времени. И честно говоря, на меня они не произвели сильного впечатления. — Какие‑то разбитые горшки, поеденные ржавчиной и временем куски металла, костяные пуговицы и прочий мусор. Однако оу Дарээка, кажется и впрямь ими искренне заинтересовался, и рассуждал об этих невзрачных предметах со знанием дела, хотя постоянно и ссылался на то что — «я всего лишь дилетант…». Кстати, из разговоров, я понял что в окружение монарха Сатрапии, входит еще один наш соотечественник. — Некий профессор Йоорг. — Еще один ресурс, недооцененный нашей дипломатией, о чем я, конечно же, непременно упомяну в своем официальном отчете. Ваасю седьмой, неоднократно упоминал профессора в разговоре, и даже сообщил, что оставил на него руководство «раскопками» на время своего пребывания в столице, что показывает насколько он доверяет этому человеку. Кажется этот Йоорг — близкий знакомый оу Дарээка, что, впрочем, еще необходимо уточнить.

Что, дорогая Юстиин, рассказать тебе о Дворце мооскаавского сатрапа? Увы, для его описания, мне придется заполнить свою чернильницу горькими слезами. Горькими слезами жалости, к нашему дорогому Тооредану, коего я все равно почитаю величайшим королевством мира! Но… — привычка и вкус к роскоши, культивируемые на протяжении тысячелетий, это то, о чем бесполезно рассказывать. Понять это можно, только прочувствовав на собственной шкуре негу шелковых простыней, изумляющую предупредительность слуг, кажется и впрямь способных читать мысли и желания тех, кому прислуживают, и немного привыкнуть к тому, что занавеска на твоем окне, может стоить дороже дома какого‑нибудь небедного горожанина. Прохладная вода льется прямо из фонтана в твоей комнате, а сквознячок, несущий спасение от удушающей жары, возникает по твоему собственному желанию. Есть и еще множество приспособлений, создающих комфорт, настолько удивительные, что их воздействие кажется колдовством… А какие виды открывались из окон моих покоев! — Кажется, что каждая травинка, каждый листик и цветок в саду мооскаавского монарха, растут строго по указаниям придворных художника и архитектора. Деревья и кусты стоят стройнее гвардейцев на параде, а бросаемые ими тени — рассчитаны до вершка опытнейшими астрономами и математиками. А весь дворцовый комплекс... Поистине — это отдельный город, в котором счастливейший из смертных мог бы прожить всю свою жизнь, так ни разу не ступив за ограду этого рая на земле! Что говорить о картинах и статуях самых известных художников истории, кои просто висят в коридорах дворцов, подобно портретам бабушек и дедушек, украшавших стены нашего поместья... Если даже салфетки для вытирания рук, которые подавали нам за трапезой, изготовлены из тончайшего аэрооэсского хлопка, а вышитый на них узор столь изыскан и причудлив, что право, я не постыдился бы повесить такую салфетку на стену в дорогой раме, в качестве украшения своего жилища. А тут — это всего лишь салфетка!

…Нет, право. Уволь меня от описания интерьеров и обстановки дворца. Ибо мой талант литератора слишком ничтожен, чтобы говорить о подобном великолепии! Здесь нужен кто‑то из величайших поэтов прошлого, ибо тут, кажется, даже самые простейшие предметы, вроде вилок или колокольчика для вызова слуг — есть шедевры искусства, выполненные из самых дорогих материалов! А каждый вензель, каждая завитушка, украшающие их — примеры работы Гениев.

Должен тебе сказать, что генерала, меня, и оу Огууда — еще одного нашего спутника, поселили в ближних покоях самого монарха! Честь, которая почти никогда не выпадает на долю простых смертных. А самого оу Дарээка, сатрап удостоил ужина практически с глазу на глаз, ибо кроме них двоих, там присутствовал только ближайший советник монарха оу Лоодииг, о котором, вероятно ты слышала… Много бы я отдал, только за то чтобы краешком уха услышать о чем говорили эти великие люди! Но увы — ужин, затянувшийся на половину ночи, проходил за закрытыми дверями, и посторонних на него не пустили бы, пусть бы даже они и угрожали лопнуть от любопытства, испачкав дивные интерьеры дворца.

Однако, чуть позднее, я обратил внимание, что этот оу Лоодииг, который является по–сути, вторым по политическому весу, человеком Сатрапии, не слишком‑то доволен тем расположением, которое его правитель высказывает нашему генералу. Только этим, я и могу объяснить его навязчивые приглашения посетить некий турнир, на котором «соберутся все лучшие бойцы мира», которыми он неустанно атаковал нашего оу Дарээка. По странным обычаям Мооскаа, доступ к этим простонародным забавам, всесильному монарху этой страны закрыт. Так что я склонен отнести эту навязчивость, к желанию оу Лоодиига отделить нашего генерала, от своего монарха. Ох уж эта бессмысленна ревность придворных! Подчас куртизанки не бьются с таким остервенением за внимание богатого клиента, как некие величественные министры и царедворцы, сражаются за снисходительный взгляд сюзерена!

Но так или иначе, а турнир этот нам пришлось посетить. Я, как ты вероятно знаешь, не слишком хорош со шпагой, или каким иным видом оружия. Моя стезя — общение посредством слов и убеждений, нежели хладного железа и пушечных залпов. Так что ничего существенного об проходящих схватках, я тебе сказать не смогу. — Пусть об этом рассуждают знатоки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});