История Средневекового мира. От Константина до первых Крестовых походов - Сьюзен Бауэр

«Однако отдалённые области еще не обрели благословение имперской власти. Каждому городу всегда дозволялось обладать своим правителем, в каждой деревне был вождь, и все эти вожди стремились, каждый для себя, делить земли и постоянно устраивать распри… [Эти земли], несомненно, подойдут для расширения небесной империи, чтобы её слава наполнила Вселенную. Почему бы нам не заняться этим?»

И так они и поступили, отправившись за царём-богом рассеивать хаос и тьму.9

Возникла настоятельная необходимость создать мифическое основание для японского государства – даже если это мифическое основание было по большей части высосано из пальца. Исторические сочинения воссоздавали прошлое, полное праведных войн и божественного согласия, и это прошлое было осторожно подложено под настоящее. Оно воссоздало Японию Ямато, как страну, основанную на героизме, легендарных проявлениях силы и благосклонности богов.

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ К ГЛАВЕ 43

Глава сорок четвертая

Дни императрицы

Между 683 и 712 годами императрица У Цзэ-тянь занимает пост Сына Неба

В 683 году император Тан Гао-цзун находился на грани жизни и смерти, и преданная ему императрица У Цзэ-тянь поддерживала его. Несмотря на повторяющиеся приступы, его разум оставался незамутнённым. Он призвал своего главного министра в зал аудиенций во дворце, чтобы объявить о выборе наследника и передать последние указания о передаче власти. Тем же вечером он умер прямо в зале, будучи слишком слаб, чтобы дойти до спальни.1

Он избрал в качестве нового императора своего двадцатисемилетнего сына Чжун-цзуна, а его двухлетнего сына Ли Чон-чжао объявил «наследником-внуком» – необычный ход, свидетельствующий об опасении, что молодая династия Тан ещё не укрепилась на престоле. Тан Гао-цзун также издал последний указ, постановив, чтобы новый император советовался с императрицей У, если не может решить важные вопросы управления или обороны страны.2

Гао-цзун надеялся, что это тройное постановление укрепит власть Тан – и это помогло, хотя и не совсем так, как он рассчитывал. Поскольку полномочия императрицы У были обеспечены словами покойного мужа, она свергла сына после двух месяцев правления[101]. Причина была проста – сын назначил отца своей жены главным министром, в качестве намека на то, что императрице-матери пора уходить, освобождая место для невестки.2

Императрица, не желавшая уходить, приказала стражникам окружить Тан Чжун-цзуна, когда он давал публичную аудиенцию. Стражники арестовали опешившего императора и отвели его в дом под домашний арест, вместе с беременной женой. Вместо наследника-внука императрица назначила на должность императора своего младшего сына Жуй-цзуна, брата Чжун-цзуна, который на протяжении шести лет оставался послушной марионеткой в её руках.

Тан Жуй-цзун, которому едва исполнилось двадцать, был умён, но стеснителен и вдобавок страдал заиканием. У него не было выбора, кроме как позволить матери править от его имени. В одной из исторических записей сказано: «Политические проблемы решала вдовствующая императрица. Она поселила Жуй-цзуна в отдельном дворце, и он не мог принимать участия в политике»?

Все эти действия не были полностью законными, но и совершенно незаконными тоже не являлись. В конце концов, императрица не претендовала на трон сама – хотя указ, изданный через полгода после «прихода» Жуй-цзуна к власти, наводит на подозрения, что это входило в её планы. Согласно этому указу, «Акту милости», изменялись цвета имперских знамен, стиль придворных одеяний и регалии придворных чиновников. Все это были символы перемен, действия, присущие основателю новой династии.

Народ глухо ворчал – но Китай тайского времени пребывал в мире и процветании, крестьяне были сыты и хорошо обустроены, и не было общего повода для массового восстания. Вооружённое восстание против узурпации власти все-таки началось, возглавил его аристократ, чья семья была лишена имущества незадолго до того, но солдаты императрицы в течение трёх месяцев подавили этот бунт.

За следующие пять лет императрица постепенно концентрировала власть в своих руках. Еще будучи всего лишь помощницей, стоящей за престолом мужа, она уже проявила себя как талантливый правитель, стратег и законодатель. Но, несмотря на её очевидные способности, придворные аристократы продолжали негодовать из-за того, что бывшая наложница получила ту власть, о которой они могли только мечтать.

Поэтому императрица обратилась к народу, назначая придворных из низшего класса – талантливых людей, чьё происхождение ранее не давало им возможности занять высокое положение. Аристократы так никогда и не стали её сторонниками, но были нехотя вынуждены признать её власть. Теперь же обычные люди стали её союзниками, благодарные за возможность достичь успеха только в силу своих талантов.

Однако это не была единственная опора её власти. Императрица У Цзэ-тянь также создала секретную полицию, возглавляемую двумя известными чиновниками, Чжоу Синем и Лай Цзюнь-чэнем – автором руководства по допросу, получившего название «Классика уловления». Эти люди приобрели столь же мрачную известность, как Гиммлер и его подручные многими столетиями позже.[102] Они основали школу, где обучали своему делу, опубликовали книгу, содержащую инструкции и описания множества новых и изощрённых пыток для получения признаний и украшенную множеством поэтических эвфемизмов. Когда арестованным демонстрировался богатый и красочный набор орудий для пыток, люди зачастую готовы были сразу сознаться в чём угодно, чтобы избежать мучений.4

Власть императрицы держалась не только на людях, благодарных ей за достижение высоких должностей, но и на остальных, которые боялись возразить.

К 690 году позиции У стали настолько прочны, что она сместила сына и провозгласила императрицей (точнее, императором) себя, что не имело прецедентов в истории Поднебесной. Делалось это поэтапно, с оглядкой. Сперва один из её придворных попросил её принять титул «Император, Сын Неба». Как и первый император Суй, а также все узурпаторы до него, она отказалась, что было обычным, ничего не значащим жестом. Потом была представлена следующая петиция, подписанная шестьюдесятью тысячами её сторонников, и вновь она отказалась. В своём уединенном дворце Тан Жуй-цзун понял, что стоит на краю обрыва. Он сам представил третью и последнюю петицию, попросив, чтобы мать сняла его с престола. Императрица У благосклонно согласилась. Её короновали 24 сентября 690 года, а Жуй-цзун был назначен престолонаследником и спокойно существовал в этом статусе, в безопасности, которую ему обеспечила его готовность отказаться от власти.5 Буддисты немедленно написали сочинение, доказывающее, что У – дочь Будды и должна наследовать империю у династии Тан. В благодарность за поддержку императрица издала указ, повелевавший строить повсюду буддийские храмы. Влияние буддизма в стране резко возросло.

Вторжения во владения династии Тан

Однако в древних ритуалах не было указано, как женщина может получить настоящий Небесный мандат. Чтобы получить новую власть, подкреплённую божественной милостью, императрица должна была стать другим человеком. Как и все императоры до неё, она должна была стать Сыном Неба.

Поэтому для определённых церемоний императрица принимала мужской вид – не меняла одежду или внешность, не старалась выглядеть по-мужски, но создала мужскую личность, с которой вся страна, не могущая избрать женщину в качестве правителя, не нарушив древние обычаи, должна была согласиться сотрудничать. Она назвала себя первым императором новой династии, Чжоу, что придало ей пристойный патриархальный облик, и переместила столицу обратно в Лоян, чтобы отделить своё правление как императора от предыдущей должности императрицы.

Такого в Китае раньше не было. Администрация нового императора, в которой теперь состояли многие талантливые, компетентные люди низкого происхождения, стала одной из сильнейших в истории. Несмотря на чёрную тень страха, которой было пронизано её правление, женщина-император оказалась способна сохранить силу и процветание Тан. И всё равно у императрицы У не было способа занять престол без этой новой личности. Готовность народа признать её как Сына Небес говорила не только о силе этой концепции, но и о степени отдаления ее от реальности.

В течение первых пяти лет нового правления императора У Китай процветал – хоть и не без негодования со стороны аристократов, вытесненных новыми креатурами У. Однако преданность простых жителей оставалась неизменной, и женщина-император знала, как найти сторонников своего дела в политическом или личном аспекте.