РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ И ЕЁ ВРАГИ - Доминик Ливин

В Закавказье мы видим другое лицо Российской империи. Во многих смыслах география должна была бы удержать русских от вторжения в Закавказье, Непреодолимый Кавказский горный хребет являлся очевидной и естественной южной границей России. Он отделял мир степей от совершенно иных народов и земель и был, без сомнения, превосходной линией обороны. Царская Россия впервые вторглась на Северный Кавказ после установления контроля над всем течением Волги в 1550-х годах. Но Россия при Иване IV не рассчитала свои силы, пытаясь одновременно захватить Кавказ и балтийские провинции. Только спустя более ста лет после смерти Ивана IV Россия под вдохновенным руководством Петра I смогла захватить Ливонию и Эстляндию, Еще полвека потребовалось, чтобы при Екатерине Россия смогла окончательно разгромить турок и аннексировать Крым, а также огромные пустующие степи к северу от него. И лишь когда эти приобретения были подкреплены окончательной аннексией Крыма в 1783 году, Россия смогла продолжить завоевание Кавказа. Для этого требовались базы на Черном море, безопасные речные сообщения с Центральной Россией и прижившееся аграрное население в Новороссии, которое должно было обеспечивать операцию продовольствием. Исключительно быстрое развитие Новороссии при князе Потемкине4 и нескольких последующих весьма деятельных наместниках создали внушительный российский плацдарм в Черноморском регионе, откуда могло развиваться дальнейшее наступление против османов на Кавказе.

До некоторой степени Россия была втянута в Закавказье (то есть за Кавказский хребет) призывами о помощи, исходящими от родственного православного народа - грузин. Грузия была слишком слаба, чтобы защищаться от растущего давления со стороны османов и персов, и ей поневоле приходилось искать защиты у империи, чтобы избежать анархии, экономической разрухи и потери численности населения, которые являлись результатом ее положения на небезопасной пограничной территории, В середине тринадцатого века грузин было пять миллионов, к 1770 году их едва насчитывалось 500 000 человек. В последние десятилетия восемнадцатого века Петербург колебался, стоит ли брать на себя бремя защиты и управления Грузией. В конце концов победили стратегические и геополитические соображения. Учитывая традиционную враждебность османов и растущее соперничество в Персии и Османской империи с наполеоновской Францией и Британией, было решено присоединить Грузию к России и превратить ее в основную российскую базу в Закавказье. Однако утвердившись в этом регионе, россиянам в той или иной степени пришлось руководствоваться законами местной геополитики. А она требовала захвата морских и сухопутных коммуникаций между Закавказьем и Россией. Покорение горных народов Северного Кавказа оказалось чрезвычайно дорогим и очень долгим делом, не законченным и до 1860-х годов. В лице Шамиля5, ставшего с 1830-х годов лидером чеченского и дагестанского сопротивления, Северный Кавказ дал одну из самых значительных и знаменитых фигур в истории борьбы коренного населения (мусульманского в данном случае) против европейской экспансии*

Потемкин Григорий Александрович (1739-1791) - выдающийся российский государственный деятель, светлейший князь Таврический. Фаворит Екатерины II. По его инициативе был завоеван Крым, а после его присоединения в 1783 году Потемкин организует там местное управление и основывает Симферополь и Севастополь с морской базой для созданного им же Черноморского флота. Заняв пост президента Военной коллегии в 1784 году, вводит новый военный устав.

За азиатской степью лежат старинные городские и аграрные сообщества Средней Азии, которые к середине девятнадцатого века были поделены между ханствами Хивы, Коканда и бухарским эмиратом. Россия завоевала Среднюю Азию между 1850-ми и 1880-ми годами во многом ради того, чтобы увеличить и обезопасить свою торговлю в регионе. Задолго до этого завоевания Петр I мечтал об открытии и монополизации главного международного торгового пути между Западной Европой, Средней Азией и азиатскими землями за ней. Впоследствии Сергей Витте, министр финансов Николая II, мечтал о том, что Транссибирская железная дорога сделает Россию основным посредником и транспортером в торговле Востока с Западом. Что же касается действительных причин завоевания Средней Азии, то преобладала здесь все-таки геополитика, а не торговля. С 1830-х по 1900-е годы основным соперником России была Британия. Британия участвовала в Крымской войне 1854-1856 годов с целью ослабления России, лорд Пальмерстон планировал изгнать Россию с Черного моря и Кавказа и лишить ее большей части приобретенных с середины восемнадцатого века территорий. Но у Британии не было армий для достижения этой цели, а Наполеон III не хотел совершать колоссальные военные усилия, которые потребовались бы для достижения этой грандиозной задачи. Тем не менее Парижский договор 1856 года отказывал России в праве защищать черноморское побережье и устья рек с помощью флота и крепостных укреплений, сделав ее таким образом очень уязвимой для возможных нападений Королевского флота. Россия ответила продвижением в Среднюю Азию, отчасти чтобы восстановить свои пошатнувшийся международный престиж, отчасти, чтобы угрожать границам британской Индии. В реальности (по крайней мере до 1880-х годов) Королевский флот представлял несравненно большую угрозу российским портам на Черном море, чем русская армия - Индии, но чрезмерная чувствительность британцев из-за уязвимости британского положения в Индии сделала предполагаемую угрозу вторжения со стороны Средней Азии козырной картой в российской колоде.

Витте Сергей Юльевич (1849-1915) - граф, выдающийся российский государственный деятель, почетный член Петербургской академии наук (1893). Министр путей сообщения в 1892 году, министр финансов с 1892 года, председатель Комитета министров с 1903 года, председатель Совета министров в 1905-1906 годах. Инициатор введения винной монополии (1894), проведения денежной реформы (1897), строительства Транссибирской железной дороги. Подписал Портсмутский мир (1905), завершивший русско-японскую войну. Автор Манифеста 17 октября 1905 года. Разработал основные положения столыпинской аграрной реформы.

Кавказ всегда оказывался пограничной зоной между различными империями. Он был в достаточной степени удален от имперских центров и в достаточной степени труднодоступен для постоянного контроля. С другой стороны, соседние империи никак не могли игнорировать ни в стратегическом, ни в коммерческом плане те дороги, которые проходили по этому региону* В 1800 году основными соперничающими империями здесь были русские на севере, персы на юго-востоке и османы на юго-западе. Дело осложнялось тем, что все три империи имели на Кавказе своих единоверцев. Тюркские шиитские мусульманские народы Восточного Закавказья (которые в двадцатом веке стали называть себя азербайджанцами) соседствовали с шиитской Персией - своим естественным союзником и защитником в ту эпоху, когда религия как средоточие лояльности и идентичности была гораздо важнее языка или национальности. Христиане - грузины и армяне -были, напротив, отрезаны от православной России северокавказскими горными народами, преимущественно суннитами, представлявшими, с российской точки зрения, опасных врагов в тылу российско-османской линии фронта. В военное время единоверцы часто становились пятой колонной в тылу врага, что обрекало их на обвинения в предательстве и массовые избиения. Ужасные результаты этой кавказской традиции, включающие геноцид армян, были описаны в четвертой главе.

Имам Шамиль (1797-1871) - выдающийся полководец, религиозный и государственный деятель. Руководитель многолетней борьбы кавказских народов против российской оккупации.

Россияне, впрочем, тоже приложили руку к этой кавказской традиции массовых депортаций, этнических чисток и убийств. Когда Северный Кавказ был окончательно покорен в 1860-х годах, большей части населения его западных районов «предложили» эмигрировать в Османскую империю, что оказалось отнюдь не безболезненным и не бескровным процессом. Тогда как жителям восточных районов - чеченцам и дагестанцам - оказывавшим России не менее яростное сопротивление, было разрешено остаться на родине. Причиной было то, что западный регион, граничивший с Черным морем, на котором России не позволялось иметь флот, был особо уязвим для османского или британского нападения. После Крымской войны дела в Санкт-Петербурге понимались так; Россия была опасно слаба, а пальмерстоновская Британия наступает по всему миру. Сам Пальмерстон утверждал, что «эти полуцивилизованные правительства Китая, Португалии, испанской Америки требуют хорошей встряски каждые восемь - десять лет, чтобы функционировать нормально», и ни один человек, знакомый с его отношением к России, не мог сомневаться, что она, по его мнению, также принадлежала к этой категории государств. Россияне, таким образом, не были готовы оставить на этом своем черноморском побережье суннитское население, которое, как они совершенно справедливо полагали, будет потенциальным союзником османов в любой будущей войне. Британский историк «Большой игры» (то есть русско-английского соперничества в Азии в девятнадцатом веке) утверждает, что «насильственная высылка шестисот тысяч черкесов с черноморского побережья лишила турок и британцев их самых ценных потенциальных союзников внутри Российской империи».