Окруженец. Затерянный в 1941-м - Вадим Мельнюшкин

– Машуль, не в службу, а в дружбу, полей. Я за водой потом сам схожу.

– Да мне нетрудно, – девушка зарумянилась, подходя ко мне и держа котелок за ручку обеими руками у груди.

Нет, точно все с ней будет отлично.

Вода полилась на спину, на шею, срываясь на землю тонкими струйками.

– Уф, – я распрямился, отфыркиваясь, как морж, и размазывая остатки воды по груди и бокам.

– Машка, отскакивай! Сейчас начнет отряхиваться, как Полкан, и забрызгает.

Иван звонко засмеялся, но, вероятно вспомнив судьбу собаки, резко оборвал смех.

– А кто будет обзываться, целиком в ручей полетит, заодно и постирается – надо срочно спасать ситуацию, сбивать хандру. Широко, по-борцовски расставляю руки и, скорчив зверскую физиономию, наступаю на мальчишку.

– Фиг поймаешь, – сорванец уже забыл о своем горе, показывает язык и отбегает.

– Буду я за тобой гоняться, сам есть придешь.

Оборачиваюсь. Девушка смотрит на меня сияющими глазами, держа котелок в опущенной правой руке, а согнутый указательный палец левой прикушен зубами. Блин, как бы ни перестараться – влюбится в спасителя, что я с ней делать буду?

Завтрак был хоть и не фонтан, но горячий – все не сухпай жевать. Пока местность для ребят знакомая, пусть они ведут. Впереди пошла Маша, как я ни подтягивал ей ремень винтовки, все одно приклад трехлинейки бил ее под колено. Ваньке, шедшим вторым, винтовку не дал, хотя он и очень хотел – обошелся трофейным наганом. Пацан, конечно, положил глаз на мой «гранд писанс», особенно когда узнал, сколько у него патронов в магазине, но тут уж я встал крепко – либо наган, либо вообще ничего. Ничего оказалось хуже. При этом паренек искренне считал, что его оружие лучше, чем у сестры, так как трехлинейка вмещает максимум шесть патронов против его семи, вот только самих патронов у него оказалось меньше, ведь к «мосинке» мы нагребли их изрядно – почти сотню. Сам встал замыкающим – как наиболее выносливый, а то не дай бог кого потеряю, широко шагая.

Темп, естественно, упал, но не критично. Боюсь, во второй половине дня будет хуже. Хотя и здесь были свои плюсы, так как ранее я двигался не по тропам, дабы не влететь, куда не хочется, то нередко попадал в места, из которых приходилось выбираться с потерей времени, иногда немалого, если, например, болото какое попадется. Сейчас же родственнички вели меня хоть и не быстро, но точно. Все-таки не лесовик я.

Обедали остатками завтрака – Мария сразу сготовила двойную порцию каши с мясом, вот ее и добили, закусив всякими разносолами из подпола. А что – чем больше съедим, тем меньше тащить. Жаль, в российской деревне не востребован такой девайс, как термос, – горяченького неплохо было бы глотнуть, а так до вечера обождать придется. На соленья я, кстати, зря нажимал – это сказалось мне через пару часов марша, но так как моя команда тоже здорово выдохлась, погоды мои возлияния и отставания до кустиков не сделали. Вечером подчиненные свалились без задних ног, а значит, на хозяйстве пришлось остаться командиру.

– Костя, мы уже в Белоруссии? – Маша тяжело встала и принялась пристраивать котелок над огнем.

– Уже несколько часов как топаем по ней, родимой.

– Нас здесь искать не будут?

– Специально вас не будут, а вот ловить будут. Немцы сейчас здесь злые, им все равно кого ловить.

– А почему злые?

– Да так, пощипали мы их тут недавно здорово.

– А вас много?

– Много, отряд.

– А как думаешь, командир нас не выгонит? Попросишь за нас.

– Не выгонит.

– Точно попросишь?

– Все будет нормально.

– Поклянись, что попросишь.

Вот как не хочется ей все объяснять, и обманывать тоже не хочется.

– Маш, хватит. Сказал, все нормально будет, значит, будет.

– Ага, мужик сказал – мужик сделал, – Ванька хитро посмотрел на меня. – Когда твой пистолет чистить будем? Ты обещал, что я помогать буду, помнишь?

– Что, уже оклемался? Тогда иди сестре помоги, да не боись – без тебя не начну.

До ужина «браунинг» мы вычистили, даже ни одной детали не потеряли, хотя кое-кто пытался. Мария сидела надувшаяся, подозревала нехорошее, раз я клятвы не дал. Пришлось дать честное комсомольское, что замолвлю перед командованием словечко. А что, соберу свой партхозактив и замолвлю – попробуют только не послушать. Мысли о том, удастся ли встретиться с товарищами, а если удастся, то со всеми ли, упорно гнал. Сделать я сейчас ничего не могу, дойду – посмотрю. Ибо делай, что должно, а там – куда кривая вывезет.

Ночь провели опять без караула в том же порядке, то есть я середина сэндвича. Предлагал малого в центр положить, но не срослось. Эта ночь была явно холоднее предыдущей, о чем говорил тонкий утренний ледок на мелких лесных лужицах. Сейчас стоило сказать спасибо Ваньке, настоявшему забрать отцовский тулуп, – и правда, нехрен почки студить на голой земле, пусть даже и покрытой лапником. Интересно, как там Потапов с Фроловым, надеюсь, дождутся без проблем.

Сегодня скорее всего не дойдем – дорога крупная должна впереди быть да пара речек неудобных, это если мы не сбились в пути, потому как вместо карты у меня только копия – не раскрашенная и упрощенная. Подчиненные мои нынешние читать карту не умеют ни разу, но если та деревня, мимо коей мы перед закатом проскочили, Кресты, то вроде должны правильно идти. А если нет? А идти спрашивать что-то не хоцца, ни на грамм.

Так, перекусили и ходу – еще полчаса-час, и дойчи езду затеют.

Блин горелый, не должно здесь быть никакой реки.

– Так, мальчики-девочки, времени на стеснение у нас нет – быстро заголяемся и вперед. Я иду первый, оглядываться не буду.

Бр-р-р! Чего-то мне перестали нравиться купания, надо завязывать как минимум до весны – поздней желательно. Вытираться у нас нечем, да и фиг с ним, время теряем катастрофически.

– Все готовы? Тогда побежали – греться будем!

Побежали мы хорошо, вот только дороги что-то все нет да нет. Где-то мы заплутали. Пятнадцать минут бега вымотали прилично, но хоть согрелся – родственнички вообще тяжело дышат.

– Маша, давай винтовку.

– Нет.

– Не дури, если за четверть часа до дороги не доберемся, можем здорово застрять.

– Нет.

Вот упрямая девка.

Так, просвет какой-то.

– Стоп. Иван, в разведку, я прикрываю. Мария, остаешься здесь – на тебе наблюдение за тылом, к нам по знаку. Помнишь?

– Да, поднятая левая рука.

– Правильно. Мы пошли.

Ванька, пригнувшись, двинулся вперед. Хорошо ходит, а я хоть и в камуфляже, а все одно горожанин горожанином. Надо почаще спускаться к истокам, к природе, мать вашу. Вот, опять сучок хрустнул. Парнишка полуобернулся в мою сторону и показал кулак. Понимаю, виноват – но угрожать побоями непосредственному начальнику… На кухне в нарядах сгною, если выживем, конечно. Ладно, шутки в сторону, что у нас тут? Фу-ты ну-ты – дорога, пока пустая. Хоть и промахнулись, но не сильно. Даю знак Марии и шлепаю Ивана по плечу. Вперед. Проскочил, вроде все тихо. Ни фига не тихо – едет какая-то падла. Черт, всего-то пары минут и не хватило.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});