Циклопы - Алексей Бергман

Борис попятился, наткнулся спиной на объемный косолаповский живот и вжал приятеля в стену:

— Не вмешивайся, Коля. Пускай уходят. Платон, мы вам препятствовать не будем.

— Освободите нам проход!! — заорал Платон из тела Раи. — Все в комнату! Кто дернется — порежу!!

Получалось так, что камикадзе захотел еще пожить. Платон мог бы тут же, не сходя с места перерезать горло Зои Карповой. История была бы уже изменена — бесповоротно.

Но он решил пожить.

И для этого, чтобы уйти, ему понадобился заложник. Драгоценный и неповторимый.

Борис втолкнул Косолапова в гостиную, Иннокентий бросился под стол, схватил жену и быстро, задом наперед и на карачках, убрался по тому же адресу.

Платон-Раиса медленно вышел из кухни. Остановился напротив арочного входа в гостиную, хмыкнул:

— Если кто пойдет за нами — она умрет. Косолапов, где ключи от входной двери?

Косой упрямо засопел, притертый к стенке генеральским телом. Лицо Раисы неузнаваемо исказилось в бешенстве:

— Ну!! Где?! Я повторять не буду!!

— Скажи ей, Коля, — обреченно выдавил Завьялов. — Пускай уходят.

— На тумбе. В прихожей.

Если бы Коляна не прижимали так крепко, он — Завьялов это чувствовал — набросился бы на Раису разъяренным вепрем, со словами «сдохни, гадина, и будь что будет!!». По генеральской спине колотилось неистовое байкерское сердце! Грудь разрывалась от желания допрыгнуть до предательницы и разорвать ее на части голыми руками!

— Спокойно, Коля, — произнес Завьялов, наблюдая, как медленно, не отводя глаз от трех застывших мужиков, женщины пятилась вглубь полутемного коридора к входной двери.

В глазах Миранды стоял смертельный ужас. На запредельной глубине зрачков тлела истерическая искорка Зоиного страха.

Завянь на секунду смежил веки, как будто говоря — держись, любимая, я тебя выручу. Я не прощаюсь, обещаю…

Платон-Раиса, прежде чем совсем исчезнуть в темной кишке коридора, оставил лицо на свету, усмехнулся и проговорил:

— Хочу сделать вам подарок, господа современники. Закон Шустова-Макмануса — полная туфта. Знаю, что вы пытаетесь связаться с департаментом… Можете им передать — я работал на Окинаве в шустовском центре…, так что… Желаю здравствовать. Надеюсь, больше не увидимся.

В прихожей тихо звякнули ключи. Негромко хлопнула тяжелая стальная дверь.

Замок закрылся на два оборота.

— Коля, где еще ключи?! — тут же завопил Завьялов.

— Да я откуда знаю!! — в той же манере разошелся друг. — Одни у Коромыслова, где запасные я не знаю!!

«До завтра можем проискать, — глубокомысленно произнес до жути невозмутимый старый смершевец и быстро повел свое тело в прихожую. Присел на корточки перед замком, разочарованно дунул в скважину: — Засада, мать ее… Замок отличный, с таким — провозимся».

— Коля, найди мне шпильку, гвоздь, пинцет… Что угодно тонкое и металлическое! Быстро!

Хозяйственный Косолапов уверенно вытянул на себя длинный ящик тумбы. Из ящика посыпались всяческие, явно позабытые Юриными подружками, заколки, шпильки, даже щипчики…

Генерал быстро копался в ворохе тонюсеньких железок. Неподалеку тихонько поскуливала перепуганная Жюли на руках у мужа. Над согбенной спиной военного пенсионера гремел очумелый косолаповский бас:

— Что происходит, парни?! Почему вы Райку «Платоном» обзывали?! Чо за байда?!

По сути дела Косолапов обращался к Иннокентию, но ему ответил конотопский дядя Миша:

— Все разговоры после. Сейчас нам надо максимально быстро выйти из квартиры.

«Зачем?! — безнадежно провыл Завянь. — Что это изменит?! Они уже ушли!! Мы — не догоним!!»

— Коля, — подбираясь уже ко внутренностям замка, пробормотал Потапов, — Раиса водит машину? Вы приехали сюда на твоей машине. Где ключи?

— У меня, — растерянно похлопав по карманам, сказал Косой.

«Приятное известие. Подозреваю, что Платон не умеет водить наши допотопные автомобили, — не отвлекаясь от шпильки и распрямленной заколки, буркнул генерал. — Если у Платона…, то есть у Раи есть в кармане мобильный телефон, они могут вызвать такси… Доставка транспорта по адресу займет достаточное время. Они будут где-то дожидаться… Мы может успеть, Бориска!»

Растерянный, потный и красный Косолапов терзал вопросами стилиста:

— Завянь, ты чо молчишь?! Что происходит?! Райка — сумасшедшая, да?!

Даже стоя на самом краю, вплотную наблюдая за предательством, влюбленный мужик надеется на чудо! Его не обманули — помешались! Пусть страшно, пусть жестоко…, но может быть все-таки — временно?

Ведь было так чудесно! Еще полчаса назад: его целовали, в глаза заглядывали, лепетали нежности…

Косолапов реально — клочками! — рвал на себе волосы!

Борису было жаль приятеля — невероятно! Но пожалеть, сказать хоть что-то он не мог. Боялся помещать Льву Константиновичу, ковырявшему сложный современный замок, боялся взять под управление хотя бы речевые центры — отвлечь и помешать.

А Константиныч центрами воспользовался:

— Иннокентий, — вращая в пальцах шпильку, обратился к Капустину, — о чем говорили Миранда и Платон?

Кеша не успел ответить, взревел Косой:

— Какие на хрен «Миранда» и «Платон»?!?! Завянь, почему этот хрыч тебя-то «Иннокентием» зовет?!

— Уф, — громко выдохнул Потапов. Твердо зафиксировал в скважине заколку и шпильку, встал прямо и, пальцами одной руки схватив Косого за кадык, впечатал его в шкаф: — Заткнись, Коля. Все вопросы — позже. — Отпустил байкерское горло, вновь присел перед замком. — Иннокентий. Говори по-чесноку. Косолапов уже в теме. Все равно твои циклоны в его мозгах поковыряются.

Стилист кивнул согласно, послушно забубнил:

— Они говорили о том, как Платон очутился в теле Рае…

— Об этом после, — перебил Лев Константинович. — Платон сказал что-нибудь о месте, куда они предположительно поехали?

— Нет.

— Паршиво. Что там за закон такой — Шустова-Макмануса? Почему он вдруг туфтовый? В двух словах.

— В двух слова, — тягуче сглотнув, послушался Иннокентий: — Закон гласит: «В процессе разъединения, лишенное носителя тело и интеллект погибают практически одновременно».

«Ты что-нибудь понял, Боря?» — пробурчал Потапов, плавно вращая шпильку по часовой стрелке. Для старательности закусив кончик языка.

«Мы как разговаривали с Кешей… О том, что будет, если будущее измениться и он там вовсе не родиться… Иннокентий мне сказал, что тело, лишенное носителя интеллекта протянет в вегетативном состоянии какое-то время…, потом умрет. Я потом спросил, что в происходит в обратном случае с интеллектом, куда он девается — умирает-исчезает или продолжает жить в другом носителе? Капустин сказал, что гибель тела и интеллекта происходит практически одновременно, типа, это как-то связано».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});