Зачарованный город N - Ева Никольская

Старательно заставляя вкалывать свое серое вещество, я окинула рассеянным взором вид, открывающийся за окном. Вот освещенная фонарями площадь перед главным входом в бордель. Вон парочки прогуливаются возле выстроившихся в ряд экипажей, извозчики что‑то обсуждают, встав кружком, Ариша куда‑то шагает, едва не срываясь на бег… Ээээ, что?! Я смотрела на нее во все глаза, перегнувшись через оконную раму. Моя смуглолицая проблема явно делала ноги, только непонятно от кого. Вряд ли я ее так сильно напугала. Следом за женщиной подпрыгивая, как огромный мяч, семенил толстый "О". Он размахивал руками, что‑то ей объясняя. Но она не слушала, отмахиваясь от него, как от назойливой мухи. Почти добежав до кареты, Ари резко затормозила и, развернувшись на девяносто градусов, двинулась в другую сторону, подхватив на ходу подруку управляющего. Присмотревшись, я поняла причину ее метаний. Из‑за богато оформленного экипажа с большими металлическими колесами, неторопливой походкой вышла дымчато — серая собака, тело которой украшали черные полосы. Она подняла вверх свою морду и "улыбнулась" мне, продемонстрировав все свои многочисленные клыки. Два длинных хвоста приветливо помахали, складываясь в символ бесконечности, а красный глаз кокетливо подмигнул, чем окончательно вывели меня из равновесия.

Дрожащими пальцами я задвинула штору, сделав один единственный шаг назад. Что‑то мягкое коснулось бедра. Сердце ухнуло вниз и испуганно замерло, пропуская удар. Я медленно повернулась… чтобы встретиться взглядом с сильно подросшим Таасом, который сидел на ковре, сверля меня мрачными зелеными глазами, и недовольно хлестал хвостом по полу.

"Черт! А "веселье", похоже, только начинается…" — мелькнула в голове обреченная мысль.

Последующие полчаса я упорно доказывала свое родство с горными козами, бегая по комнате, как сумасшедшая, и с особым профессионализмом перепрыгивая через различные предметы мебели. Жить захочешь, и не такому научишься, причем в очень короткие сроки! Не успела закончиться эта насыщенная событиями ночь, а мы с котом уже поменялись местами. Теперь пришла моя очередь изображать из себя жертву, которая периодически взвизгивала, уворачиваясь от преследования. А он, лениво передвигая лапами, преодолевал расстояние в полкомнаты одним грациозным прыжком и, напугав меня до икоты, благородно притормаживал, давая фору. Развлекался, одним словом, гад мохнатый.

Чем чаще я спотыкалась, испуганно косясь на прибавившего в размерах котика, тем меньше в его взгляде оставалось раздражения. А мои красноречивые уговоры, постоянно прерываемые отдышкой и визгами, откровенно веселили четвероногого монстра с такой привычной кошачьей наружностью. Когда Таас отправил меня в полет на расстеленную Аришей постель, придав ускорения мягким ударом огромной лапы по спине, я уже была настолько вымотана, что без какого‑либо сопротивления растянулась на одеяле. Затем развернулась, устраиваясь поудобней, и флегматично уставилась на потолок. Вид безмятежной белезны очень быстро заслонила собой усатая морда нависшего надо мной кота, в насмешливых глазах которого плескалось торжество победителя. Его настроение после импровизированной охоты на многострадальную меня явно улучшилось, что не могло не радовать. Авось не загрызет и, может быть, даже не покусает.

Осторожно подняв руку, я почесала животное за ухом, оно пару раз дернулось и чуть прижалось к голове. Довольное урчание было мне наградой. Ну, теперь точно пронесло… ужинать мной Таас, похоже, не намерен, превращать в наглядное пособие, демонстрирующее остроту его огромных когтей — тоже. Так что можно чуть — чуть расслабиться, перевести дыхание, и… просто отдохнуть.

Последнему, увы, не дано было осуществиться. Звук поворачивающегося в двери ключа привлек наше общее внимание. Я подняла голову, выглядывая из‑за лапы животного, и грустно вздохнула, когда на пороге появилась грузная фигура управляющего.

"О" растерянно моргнул, уставившись на меня, распластанную под посланником Сэн, стоящим на полусогнутых лапах. На наглой физиономии кошака отразилось ничем не прикрытое недовольство. Толстяк прижал к голове свои длинные уши, моргнул еще раз, потом зажмурился, снова открыл глаза и, запинаясь, проблеял:

— Прошу прощения, Сейлин…

— Я не она! — пытаясь выползти из‑под нависающей звериной туши, сообщила я. — Меня разжаловали.

— Точно? — с сомнением в голосе переспросил бородач.

— То есть абсолютно! — уверенно кивнула я, продолжая ерзать. Оценив мое усердие, Таас нехотя поднял переднюю лапу, освобождая мне проход. Вынырнув из‑под его крупной туши, я села на край кровати и, свесив вниз ноги, вопросительно посмотрела на мужчину. По его обычно красному лицу нынче разливалась нездоровая бледность. Он сильно нервничал: черные глазки бегали, боясь встречи с моими, пухлые руки теребили застежку на одежде, а на лбу серебрились крошечные капельки пота. И почему‑то мне казалось, что не я причина такого состояния собеседника, не рассекреченная личность избранной и даже не кот, завалившийся на бок за моей спиной. А что или кто тогда? Странное бегство Ариши? Красноглазая псина с двумя хвостами? Или я упустила еще какую‑то важную деталь?

— Вот и прекрасно… отлично… замечательно, — забубнил толстяк, косясь на моего зеленоглазого охранника. — Я зашел, чтобы передать тебе, — он запнулся, постоял, переминаясь с ноги на ногу, а потом на одном дыхании выпалил, — Ариландина была вынуждена срочно уехать по… по делам. Она просила извиниться перед тобой за прерванную беседу, а также сказала, что ты можешь оставаться в ее комнате сколько угодно, и мумами тоже занимайся, если тебе этого хочется. Ее до завтрашнего вечера здесь не будет. Вот, — управляющий перевел дыхание и тыльной стороной дрожащей ладони смахнул со лба пот. — Чувствуй себя как дома. Если что, обращайся ко мне. А сейчас я пойду, пожалуй.

Не дожидаясь какой‑либо реакции с моей стороны, этот человек — шар положил на стол возле пустых фужеров ключи и выкатился за дверь, поспешно прикрыв ее за собой. Я повернулась к Таасу и вопросительно посмотрела на него. Кот лениво потянулся и зевнул.

— Угу, — мои губы сложились в понимающую улыбку. — Я тоже спать хочу. Давай‑ка воспользуемся гостеприимством хозяйки, раз уж она так удачно нас покинула. Завтра я отработаю свой ночлег и решу, что делать дальше. Ну, а сейчас следует расплатиться с тобой за помощь, — кончики моих пальцев коснулись головы зверя и принялись теребить его то за одним, то за другим ухом. Котяра блаженно прикрыл глаза, одаривая меня громким мурлыканьем. — Спасибо, малыш, — прошептала я, устраиваясь рядом с мохнатым посланником. В его компании все мои страхи и беспокойства отступили, позволив, наконец, мне расслабиться.