Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лагерь мы разбить не успели. Вздымая тучи пыли, подъехал открытый многосуставчатый экипаж, многочисленные педали которого крутили солдаты в касках. Они быстренько окружили нас за пределами защиты. Потом величаво вылез начальник. Вася пропустил его через защиту и, ухмыляясь, провел раструбом джефердара по кругу. Эффект сказался сразу: солдаты опустили ружья, расслабились, некоторые расселись в вольных позах. Я видел, как у начальника полезла на лоб единственная бровь, заморгало ушное веко. Он закричал, затопал ногами на солдат.
— Зря это ты, Вася, — сказал капитан. — Опять ругань, а нам надо набирать лексикон.
Вася выключил излучатель, солдаты снова встали смирно, то есть согнувшись, ружья на руку. Начальник слегка согнулся тоже. В шее.
— Кто вы? И почему о вас не знает Веющий свежо? Кто позволил пользоваться механическим экипажем вам, незаконно живущим? — Наш кибертолмач переводил уже почти синхронно.
Капитан молчал, ибо текста для обмена мыслями еще не хватало — нельзя ведь ругань считать обменом. По мере разговора начальник распрямлялся и вскоре стоял нормально. Синий мундир, сдвинутая на плечо полумаска, на другом плече плоский, на час дыхания, баллончик. Начальник пошел прямо на нас в открытую дверцу вездехода. Капитан хмыкнул, посторонился. Мы вошли следом. Нет, внутренность вездехода не поражала ничем. Привычно на плоских экранах дисплеев бегали кривульки режимов работы реакторов, турбин, системы защиты, связи с катером и звездолетом, маячила в кажущейся глубине голографическая карта пройденной местности.
Начальник приоткрыл толстогубую пасть, странно изогнулась бровь. Он шумно вдохнул озонированный воздух и застыл, озираясь. Вася от пульта повернулся вместе с креслом, заулыбался.
— Встать! — неожиданно заорал начальник. — Незаконно живущие должны стоять в присутствии тех, кого прислал Веющий свежо!
Улыбка сползла с Васиного лица. Как начальник успел выхватить пистолет, мы с капитаном и не заметили. Только Лев метнулся вперед, прикрывая собой Васю. В тесноте салона выстрел хлопнул оглушительно, и Лев согнулся, хватаясь за Васино плечо. Дальше, помню, мы кинулись ко Льву, а начальник опять орал что-то у дверей, пытаясь справиться с запорами. На нас он даже не смотрел, уверенный в безнаказанности. Зря он был уверен. Оставив Льва Матюшина на моем попечении, Вася выдернул пистолет из рук начальника, открыв дверцу, вышиб его наружу и на глазах изумленных солдат долго бил ему морду. Мне этого видеть не довелось, только слышал, как опять орал начальник, но уже не своим голосом.
Я давно мечтал сделать Льву трепанацию черепа, — но разве в таких примитивных условиях? Однако выбора не было. С помощью капитана я привел Льва в чувство, усадил в кресло лицом к спинке, как всегда сажал своего муляжного мужика, и достал из бокса стерильные хирургические инструменты. Предоперационный обезболивающий укол с веселящим снадобьем привел раненого Льва в состояние легкой эйфории. Как раз то, что надо: не имея спецаппаратуры, я должен был контролировать состояние оперируемого, непрерывно разговаривая с ним. Мой ультразвуковой скальпель вызывал сужение сосудов, и рана не кровоточила, когда я круговым движением надрезал кожу в районе подзатыльника. Волосы я не сбривал, чтобы рана была скрыта львиной гривой, и отодвинул в сторону кожу вместе с упомянутой гривой. Пуля прошла скользом, образовав в кости длинный канал с рыхлым дном в мелких костных осколках. Случай нетривиальный, хочешь не хочешь, а череп надо вскрывать.
— Лева, — говорю, — надо вскрывать. Пули в тебе нет, а кость раздроблена.
— Вот ведь гад. Убить мог. Поправлюсь, я из него барельеф сделаю! — взалкал Лев мести.
— Уже, — молвил капитан. — Вася.
— Ну тогда я спокоен, вскрывай! — это Лев мне сказал.
— Уже, — отвечаю.
— Ага, и как там с извилинами, интересно?
— Не хочу тебя огорчать, — занимаю я Льва разговором, а сам смываю осколки с поверхности мозга. — Не хочу огорчать, но видывал и поболее.
— Где это ты видывал, когда впервые операцию делаешь?
— У муляжного мужика…
Капитан, он мне ассистировал, скис от смеха и уронил электрод регенератора, который он прилаживал к Львиной черепной кости, уложенной в сосуд с восстанавливающим раствором. Пришлось мне вмешаться. Конечно, можно было нарастить кость и после постановки крышки на место, но изнутри мог образоваться костный рубец. Последствия известны — зуд в затылке при умственном напряжении. Вообще, я сомневаюсь, чтобы это обстоятельство стало сильно мучить Льва, но капитан не мог терпеть, когда кто-нибудь чесал что бы то ни было. И имел на то основания. Я отрегулировал ток на электродах, увеличил частоту. Кость восстанавливалась на глазах, и вскоре рубца заметно не было. С той стороны, с изнанки, тоже все было в порядке.
Вошел озабоченный Вася, стал отмывать над раковиной руки:
— Ну как ты, Лев?
— Он говорит, у меня извилин мало, — Лев от возмущения прикрыл глаза. — Ты посмотри, Вася. А?
Вася покосился на операционное поле, хмыкнул.
— Ничего, зато они у тебя толстые, — он обсушил руки, уселся за пульт. — У всех добрых людей извилины толстые, потому что они мыслят по-крупному.
Тем временем я приладил черепную крышку на место, натянул и подклеил кожу, и все убедились, что дело я знаю, хоть и любитель…
После операции Лев выглядел как новый, но я, взяв его под белы руки, уложил в постель, у нас в вездеходе есть такая, изолированная практически от любой качки. Я вкатил Льву в зад пятьдесят кубиков унициллина, ибо кто знает, какая микрофлора на этой планете. Растер кулаком желвак, а потом Вася, сверкнув очами, приказал:
— Спи!
Лев вынул из наплечного кармана коробочку киберлингвиста, настроил на обучение, положил себе под ухо и заснул, не побоюсь избитого сравнения, сном праведника, каковым он и был.
Снаружи суетился начальник с мегафоном. В дальнейшем с тяжелой Васиной руки мы между собой звали его Битый. Мы прислушались.
— Вам оказана милость. Веющий… — тут наш толмач сделал паузу в поисках земного эквивалента и нашел-таки: свежий ветер, по-гречески — «эвдианем». — Эвдианем желает видеть вас.
— Предстанем? — спросил нас капитан.
Мы согласились, а куда денешься, за тем и прибыли. Вася снял защиту, открыл двери. Битый приближался осторожно, косясь на пистолет, брошенный Васей на песок. Не спуская с нас взгляда, он быстро поднял пистолет, сунул себе за пазуху.
— Пусть берет, — Вася отвернулся. — Он теперь годен разве что для раскалывания орехов.
Битый посмотрел на Льва, бледного, с перевязанной головой, и мы не заметили в нем раскаяния. Твердый был мужчина.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Василиск - Сергей Другаль - Научная Фантастика
- Холст, свернутый в трубку - Андрей Плеханов - Научная Фантастика
- Заяц - Сергей Другаль - Научная Фантастика
- Извините, номер верный - Стивен Кинг - Научная Фантастика
- Язычники - Сергей Другаль - Научная Фантастика
- Чужие обычаи - Сергей Другаль - Научная Фантастика
- Мы, дающие - Сергей Другаль - Научная Фантастика
- Пропала Тишка - Сергей Другаль - Научная Фантастика
- Обостренное восприятие - Сергей Другаль - Научная Фантастика
- Поверхность Мебиуса - Сергей Другаль - Научная Фантастика