Признания невесты - Дженнифер Хеймор

– Было ли оно успешным, как вы считаете?

Серена улыбнулась ему. Так много еще оставалось нерешенным. Они снова погружались в огромное болото, именуемое Лондоном, и она пока не имела ни единой твердой мысли насчет того, как ей придется из этого болота выкарабкиваться.

– Я думаю, – заговорила она наконец, – что Феба и мистер Харпер идеально подходят друг другу, несмотря на то что оба очень молоды для брака.

Тут они свернули за угол и оказались на Сент-Джеймс-сквер.

– Тетя Джеральдина, – негромко окликнула Серена тетку, слегка тронув за плечо.

Та встрепенулась:

– Что?!

– Мы уже дома, – пояснила Серена.

Тетя Джеральдина заморгала, потом поправила прическу и пошарила вокруг себя, отыскивая ридикюль, который тут же упал на пол. Серена подняла маленькую сумочку и вручила ей.

Карета остановилась на площадке. Все трое вышли и двинулись к дому по длинной дорожке навстречу слугам, которые спешили забрать багаж.

Услышав чей-то звонкий крик, Серена поглядела в ту сторону, где находился дом Джонатана.

К ним бежал мальчуган лет шести на вид, с густыми каштановыми волосами.

– Ох, сэр, как давно вы не приезжали повидать нас! Где же вы были?

Мальчик пересек дорожку и кинулся прямо к Джонатану. Все остальные застыли на месте. Даже Джонатан стоял словно каменная статуя, когда мальчик ткнулся ему в самые ноги и обхватил их руками.

Серена огляделась. Красивая темноволосая женщина спешила к ним, размахивая руками и произнося какие-то извинения, которые Серена почти не могла разобрать.

Глаза Джонатана были устремлены на ребенка. Почувствовав это, мальчик поднял на него вопрошающий взгляд голубых глаз.

Серена, едва не споткнувшись о подвернувшийся под ногу камень, сделала шаг назад. Ребенок Джонатана. Значит, слухи были правдой. Ей он солгал. Это его сын.

Сын Джонатана.

И эта красивая женщина – Серена бросила еще один быстрый взгляд на леди, очевидно, мать его сына. Женщина была настоящей леди, это Серена могла уверенно утверждать, судя по ее манере держаться, одежде, даже по выражению лица.

Чья-то рука легла Серене на запястье. Словно в тумане, Серена повернула голову и увидела, что возле нее стоит тетя Джеральдина, стиснув челюсти с таким видом, будто собирается кого-то укусить.

– Элиза, – обратился к женщине Джонатан, сдвинув брови и положив ладонь на голову мальчика. – В чем дело? Что-нибудь не в порядке?

– Мне очень жаль, Джонатан, прошу прощения. Я помню, вы говорили мне, чтобы я сюда не приходила. Я вовсе не думала…

Элиза, Джонатан. Они обращаются друг к другу просто по имени. Что ж, так оно и должно быть, раз эта женщина родила ему ребенка, решила про себя Серена. Выговор Элизы был правильным и аристократичным.

Но если она истинная леди, почему Джонатан не женился на ней?

Пальцы тети Джеральдины крепко сжали запястье Серены.

– Нам следует уйти домой, – сухо процедила она сквозь зубы.

Серена-то думала, что у них с Джонатаном все сладилось наилучшим образом. Он обещал быть честным с ней, утверждал, что у него нет детей, но вот перед ними мальчик, тот ребенок. Его.

Все пошло прахом. Он построил для нее карточный домик, а теперь все вокруг нее обратилось в руины. Если он солгал в этом, значит, лгал во всем. Ее логичный разум – да, он ее предостерегал справедливо. Она не должна была верить ни одному слову Джонатана.

Тем временем Элиза подошла к ним, румянец окрасил ее прелестные щечки. Она сделала реверанс тете Джеральдине, потом Серене.

– Пожалуйста, простите меня. Я так сожалею о своем вмешательстве.

Тетя Джеральдина даже не удостоила женщину взглядом. Вместо этого она снова потянула Серену за руку:

– Идем, Мэг.

Джонатан не выглядел рассерженным появлением своей любовницы и ее ребенка, а скорее озабоченным и сосредоточенным. Бросив на Серену взгляд, который она сочла виноватым, он обнял за плечи малыша, который в ответ улыбнулся. Было ясно, что мальчик хорошо его знает и что они привязаны друг к другу.

Нет, Джонатан, в конце концов, ничуть не изменился. Слезы выступили у Серены на глазах, и она отвернулась.

Что еще ей оставалось, кроме как уйти домой? Она была чужой в этой семейной сцене. В полном оцепенении она последовала за теткой, не обращая внимания на реакцию воссоединившегося семейства, которое осталось у нее за спиной. Она только бросила на них последний взгляд, перед тем как захлопнуть за собой дверь в дом. Джонатан не наблюдал за ней. Элиза всплеснула руками, и он наклонился к ней. В солнечных лучах его светлые волосы контрастировали с ее черными кудрями, пока он что-то говорил ей спокойно и ласково.

Глава 19

В самое короткое время сплетни о браке между Фебой и Себастьяном стали притчей во языцех.

Серена при случае рассказывала о событии в легкомысленном тоне и, небрежно махнув рукой, тем самым как бы давала понять собеседнику, что молодые люди поступили так в соответствии со своим возрастом, дело сделано, и точка. Взять с них нечего.

Тетя Джеральдина все еще не одобряла Себастьяна, но изменить что-либо и вправду было невозможно, так что она запоздала со своим неодобрением. Когда мама получила известие о состоявшемся браке, она была разгневана.

Был еще и Джонатан. После того как Серена оставила его на улице в тот вечер, когда они вернулись, он исчез из Лондона.

Если бы он хотел избавить ее от страхов, то к этому времени уже сказал бы или сделал что-то. Однако он не делал никаких попыток повидать Серену. У него было серьезное дело, которым следовало заняться. Дело, которое к ней не имело никакого отношения.

Серена обратила внимание, как Джонатан смотрел на маленького мальчика и на ту женщину, Элизу. Она заметила на его лице выражение заботы и нежности. Он заботился о них обоих – о матери и ребенке. Ей было больно видеть на лице у мальчика обожание, с которым тот смотрел на Джонатана.

Единственным человеком, на которого теперь могла опереться Серена, кто ее постоянно поддерживал и ободрял, оставался Уилл. Он явился к ней, как только узнал о том, что она вернулась из Бата, полный недовольства собой за то, что не поехал вместе с ней и не помог управиться с Фебой и Себастьяном.

Она была не в состоянии рассказать ему всю правду в тот же день или в один из последующих. Она старалась найти для этого такое время, когда они окажутся наедине и она сможет поговорить с ним вполне откровенно. При этом Серена понимала, что каждый день, который она откладывает, ухудшает положение для всех заинтересованных лиц и вместе с тем приближает дату их свадьбы, до которой и без того оставалось чуть больше двух недель.