Профессия – киллер - Лев Пучков

Я сопоставил факторы и пришел к выводу, что, очевидно, Мовик хорошо знает, что делает. Он ведь с детства общался с ядовитыми, изучил их характер и способности.

Установив в течение пяти дней наблюдения, что порядок действий в оранжерее моего клиента спонтанным не является, а напротив, подчинен определенной системе, я пришел к выводу, что мне этого вполне достаточно, и не стал особо горевать по поводу того, что не могу определить, что же Мовик делает в помещении до того, как включает свет. Наверное, что-то в том же духе.

С наступлением темноты в усадьбе зажигались галогенные фонари, и потому там было светло как днем. Если бы Организация удовлетворилась неестественной смертью клиента, я в первый же вечер аккуратно уложил бы его из любого вида оружия с дальностью наиболее действенного огня свыше 300 метров — и без оптики.

Очень жаль, что Организация не удовлетворилась. Иначе я бы не трясся от холода на террасе, укрываясь одеялом, и не пялился бы в осточертевшую трубу. Впрочем, тогда Мовика убрал бы кто-то из снайперов и я бы ничего не знал о его существовании…

В 22.00 клиент гасил в оранжерее свет и уходил в дом. Чем он там занимался, я, естественно, не видел, но до половины первого в доме горел свет, а потом гас сразу во всем доме. Двор оставался освещенным до самого утра.

За период наблюдения удалось установить, что в усадьбе постоянно находятся четыре человека: сам, домработница примерно того же возраста и два охранника. Садовник появлялся в 10.00, трудился днем и в 17.00 убывал.

По-моему, работенка у охранников Мовика была очень даже непыльная. Пара заступала в 8.00 через двое суток на третьи. Практически весь день торчали в доме, каждый час по очереди обходя двор по периметру, и ничего больше не делали. Хорошо устроились, ребята, чего говорить! Только вот надолго ли?

В период занятия Мовика с гадами поблизости никто не присутствовал, хотя, по моему разумению, оба телохранителя должны были все пять часов ошиваться где-нибудь рядом — например, прохаживаться вдоль оранжереи. Будь я на его месте, обязательно бы позаботился, чтобы дело обстояло именно таким образом. Однако, кажется, мой клиент никого не опасался. Ну-ну…

Кроме хозяина, к оранжерее близко никто не подходил. Один раз мне посчастливилось наблюдать, как он сам моет там пол шваброй, из чего я заключил, что его персональный гадючник имеет для остальных статус «запретной зоны».

За пять дней Мовику два раза привозили девчонку. На второй день наблюдения один из охранников в 21.30 отбыл куда-то на хозяйской «БМВ» и в 22.00 вернулся обратно. В момент причаливания машины к парадному крыльцу я очень некстати решил справить малую нужду и, когда вновь прилип к окуляру, едва не взвыл от злости — машина стояла, охранник прикрывал за собой дверь, пропустив кого-то вперед, а я оставался в дураках. Правда, не очень долгое время.

Спустя полчаса я мог наблюдать некоторое оживление на втором этаже дома. Через зашторенные окна просматривались движущиеся тени, несколько раз, как мне показалось, звучал отчетливый женский смех, а где-то в 23.15 из парадного выскочила длинноногая блондинка, голая, в накинутой на плечи куртке, и начала рвать цветы с ближайшей клумбы.

Я с облегчением вздохнул. Спустя 26 секунд во дворе появился Мовик с блестящей лысиной, но в трусьях, шлепнул хулиганствующую девицу пару раз по голой заднице, сгреб ее в охапку и утащил в дом — процесс этого сопровождался взвизгиваниями и болтанием ногами.

В 00.20 из-за дома вырулила «БМВ», приняла на борт блондинку, провожаемую до дверцы хозяином, покинула территорию усадьбы и скрылась в неизвестном направлении.

В 00.30 свет во всем доме погас, а в 00.45 «БМВ» благополучно прибыла на «базу».

Аналогичная ситуация повторилась через день: «БМВ» туда-сюда, тени в окнах, женский смех — только в этот раз обошлось без порчи клумбы.

Через пять дней я сделал вывод, что более ничего интересного для себя в жизни клиента не наблюдаю. Теперь я мог с точностью до пяти минут, не глядя в трубу, сказать, что творится на подконтрольном подворье.

А еще я обнаружил, что схватил насморк, питаюсь всухомятку и нехорошо пахну. Так вот, утром шестого дня подготовки акции я наплевал на должностные обязанности, натаскал в баню воды, растопил печь и заложил в нее почти все оставшиеся запасы дров. А потом отправился прошвырнуться по городу и немного развеяться. По моим подсчетам, баня должна была нагреться до нужной кондиции часа через три.

Гуляя по полупустынным улицам и заходя в совсем пустые магазины, я соображал, каким образом лучше всего ухайдакать моего Мовика.

В первый же день, как только я увидел, чем товарищ занимается со своими гадинами, я оправился от потрясения и пришел в состояние эйфории.

Вот оно! Мне надо будет покусать его змеей — и все дела. Так просто! Скоро эйфория исчезла, и после некоторых рассуждений (в ходе последующего наблюдения) я сделал вывод, что малость погорячился.

В школе изучали и это, разумеется, но довольно поверхностно. Слишком экзотическим для нашей страны был подобный вид смерти. Вы слышали когда-нибудь, чтобы кого-то в офисе покусала гадюка? Я, например, не слышал.

Чтобы состоялось «покусание клиента», необходимо было несколько условий. Общее условие — гада надо было обязательно раздражить, сам он, по собственной инициативе, кусать клиента не станет.

Так вот, предварительно раздражив гада, его надо было:

А) подбросить жертве (в постель, комнату, лифт, кейс, сейф, уборную, ванную и т. д.);

Б) ткнуть в жертву змеей при личном контакте, накручивая гадине хвост и держа ее так, чтобы самого не цапнула;

В) с помощью обмана привести жертву в то место, где эта раздраженная гадина сидит и дожидается, кого бы ей укусить.

Все три способа в данном случае не подходили по ряду причин. Во-первых, Мовик прекрасно знает змеиные повадки и сразу может определить, что змея раздражена, — в условиях хорошего освещения. А проникнуть в дом ночью, судя по обстановке, было довольно проблематично.

Едва ли не большую проблему представляло выполнение общего условия — каким-то образом раздражать змею, перемещать ее с места на место и вообще брать в руки, даже используя какие-то защитные средства. Я панически боюсь змей.

И последнее обстоятельство, которое в совокупности с предыдущим делало эту идею малоосуществимой: из более чем двух тысяч змей, существующих на нашей планете, ядовиты лишь около трехсот видов. Из них смертельно опасны для человека только не более десятков видов — судя по информации, которую мне выложили в школе.

При укусе любого гада из этой категории человек мгновенно не умирает. Чтобы околеть от хорошей дозы нейротоксика, нужно не менее двух часов. Не менее. Выходит, что жертву нужно укусить гадиной и минимум два часа держать взаперти, не давая возможности обратиться за квалифицированной помощью или самому вколоть себе солидную порцию сыворотки.

Существуют, конечно, некоторые нюансы. Если жертва получит полную дозу, допустим, в шею или в область сердца, тогда действие яда происходит гораздо быстрее. Но змея в любом случае кусает, делая выпад, не превышающий одной трети длины своего тела. Она не прыгает с дерева, как некоторые предполагают, потому что может сломать ребра, и потому большая часть укусов приходится в район голени или чуть выше.

А предположить, что Мовика может укусить любая из этих малоподвижных гадин, которых он содержит, в тот момент, когда хозяин возьмет ее в руки, практически невозможно — повторяю, он слишком опытен, чтобы ошибиться в намерениях змеи… Хм. Да уж.

В общем, идею с гадами, как ни привлекательна она казалась на первый взгляд, пришлось с большим сожалением отложить в сторону и заняться чем-нибудь попроще.

Я прошвырнулся по обширному малолюдному базару, прокручивая в голове варианты наиболее подходящих несчастных случаев, и отметил, что ничего хорошего пока на ум не идет. Так же я отметил, что, пожалуй, в доэсэнгэвский период в это время года приморские города были гораздо богаче приезжими людьми.

Мне посчастливилось разок попасть с родителями на побережье в конце бархатного сезона — по официальной версии я тогда болел дизентерией и валялся в изоляторе детской поликлиники. Да, тогда товарищи массово отдыхали — имели возможность, хотя демократии, которая принесла нам всем свободу от чего-то, еще не было.

На базаре я купил всякой всячины: пиво, зелень, хорошую копченую колбасу, фрукты и кусок свежего мяса — решил сварить борщ, которого бы хватило на оставшийся период пребывания в этом тоскливом месте.

Затем я вырулил на пустынную набережную и прогулялся по ней немного. Вспомнил Визбора: «В Ялте ноябрь…» — и легкая грусть заполнила мое очерствевшее нутро. Ноябрь, конечно, еще не наступил, но желтые листья вместе с грязными пакетами и прочим летучим мусором ветер уже вовсю гнал по набережной. Волны ударялись в парапет, шипя, словно стадо гадов, или стая — чего там у гадов?