«Умрем же под Москвой!» Свастика над Кремлем - Вячеслав Шпаковский

В это время ему сообщили, что с севера приближаются самолеты палубной авиации. Это могло означать только одно, а именно, что где-то в районе канала находится американский авианосец и все эти «Девастэйторы» и «Донтлессы» взлетели с его палубы. Чтобы их перехватить, в небо ушли все те «Зеро», что еще находились на борту авианосцев, и спустя несколько минут в небе над эскадрой уже крутилась смертельная карусель из преследовавших друг друга самолетов. Прорвавшиеся к кораблям одиночные самолеты встретили дружные залпы японских зениток, и многие американские самолеты были сбиты еще до того, как смогли долететь до японских кораблей. Тем не менее в авианосец «Сорю» все-таки попала одна бомба, разрушившая всю носовую часть его полетной палубы. И хотя вспыхнувший там было пожар удалось сравнительно легко потушить, взлетать с него самолеты больше уже не могли.

Между тем Нагумо получил сообщение, что второй налет в общем-то тоже не дал ожидаемых результатов. Ворота шлюзов, несмотря на несколько попавших в них авиабомб, все еще не были разрушены, а на торпедоносцы тут же напали американские истребители, едва только они попытались выйти в атаку. Тем не менее японским летчикам удалось сбить большое количество американских самолетов, и, вернувшись на свои корабли, они принялись убеждать Нагумо, что третий налет закончится несомненной удачей. «Во всяком случае, мы теперь знаем, где находится последний американский авианосец, – убеждали командиры эскадрилий начальника штаба Нагумо капитана Кусаки, – и сможем его потопить, даже если нам и не удастся серьезно повредить шлюзы». Кусаки подумал и… согласился. В конце концов, уничтожить последний американский авианосец было бы тоже неплохо, тем более что его в общем-то и не надо было особо искать, так как он явно находился у Атлантического входа в канал.

Знай он, что в 9.00 адмирал Флетчер уже отдал приказ «Саратоге» и «Уоспу» запускать свои самолеты, то он бы так, конечно, никогда не поступил. Но на его решение повлияло отсутствие достоверной информации. Дело в том, что катапультируемые с крейсеров разведчики «Пит» несли дозор вокруг японской эскадры на расстоянии всего 150 миль, в то время как американские корабли находились на значительно большем от нее удалении. К тому же их было явно недостаточно, чтобы создать вокруг авианосцев Нагумо зону сплошного авиационного дозора, и когда они летели строго на юг, западное направление уже больше ими не контролировалось.

В 10.55 о том, что как раз с запада приближаются американские самолеты, доложил патрульный эсминец. Впереди, как это и было специально задумано Флетчером, совсем низко над водой тащились торпедоносцы «Девастэйтор», а несколько выше были видны истребители «Уайлдкэт», прикрывавшие их от юрких «Зеро». Тем не менее было очевидно, что американская атака срывалась. Авианосцы, развив полный ход, расходились в разные стороны, два линкора и эсминцы очень вовремя поставили перед вражескими самолетами труднопроницаемую завесу стали и огня. По торпедоносцам, вернее, в воду перед ними, били орудия даже их главного калибра, и те, угодив в огромный водяной столб, разваливались прямо на глазах. Сверху на них пикировали стремительные «Зеро», и «Девастэйторы» падали в воду один за другим, даже не успевая сбросить свои торпеды. Казалось, что еще немного, еще совсем чуть-чуть и атака американских самолетов будет отбита, а следом за ней последует и сокрушительный ответный удар. Но в это время, ровно в 11.15, с запада и на большой высоте к японской эскадре подошли американские пикировщики «Донтлесс». Остановить их было уже нельзя, а перехватить нечем, так как все «Зеро» в это время кружились возле самой воды, последовательно расправляясь с отдельными уцелевшими торпедоносцами.

В результате 500– и 800-фунтовые авиабомбы врезались в палубы всех четырех японских авианосцев, разнося в щепу находящиеся на них самолеты и вызывая их возгорание. От детонации и огня начали взрываться находившиеся тут же бомбы и торпеды. Загорелся разлившийся авиабензин. Палубные пожарные команды оказались не в силах сдержать столь яростное пламя и практически в полном составе погибли, заживо сгорая среди взрывающихся и горящих самолетов. Некоторые бомбы прошли через полетные палубы и взорвались внизу, среди ангаров и мастерских, где также начались пожары, вслед за которыми последовали взрывы бомб и торпед.

Тем не менее ни один из них не был поражен торпедами и не имел повреждений ниже ватерлинии. У всех, кроме «Сёкаку», действовали машины, корабли по-прежнему слушались руля, а дивизионы борьбы за живучесть вели самоотверженную борьбу за их спасение. Конечно, ни о каких-либо новых ударах по врагу сейчас не могло быть и речи, однако у японских адмиралов еще оставалась небольшая надежда на то, что если новых атак на их корабли в ближайшие часы не последует, то под покровом ночной темноты они все-таки смогут благополучно отступить и добраться до своей базы на острове Трук или даже на Сайпане.

* * *

Между тем адмирал Флетчер не атаковал их больше только потому, что, получив сообщение разведки о том, что все четыре японских авианосца серьезно повреждены, решил не расходовать на них свою авиацию, а с наступлением ночи добить поврежденные корабли неожиданной атакой своих линкоров. Пока же японцы старались потушить пожары и организовать буксировку лишившегося хода «Сёкаку», что, несмотря на все трудности, сделать им все же удалось. Правда, на том, что еще оставалось от их авианосцев, не уцелел ни один самолет, и погибло очень много летчиков. Но Ямамото тешил себя надеждой, что произошедшее все же случайность, что силы противника очень невелики, поэтому им удастся отступить и спасти то, что у него еще оставалось.

Наступившая тропическая ночь вроде бы подтвердила, что его догадка была правильной. Развив скорость хода в 10 узлов, японская эскадра начала отход на юг, даже и не подозревая, что на расстоянии в 70 миль за ней движется линкор «Техас». Когда, наконец, стемнело так, что вокруг уже совсем ничего не было видно, к тому же небо затянули плотные облака, капитан Льюис В. Комсток приказал дать полный ход и идти на сближение с японскими кораблями. Линкоры «Вашингтон» и «Северная Каролина» тоже ринулись на перехват, но их командиры избрали несколько иное направление, поэтому они так и не сумели обнаружить японцев, хотя операторы их радарных станций и старались вовсю.

А вот «Техас» сразу же запеленговал четыре крупные, медленно движущиеся цели, а несколько мористее на север еще две. «Японцы опасаются удара нашей авиации с северо-запада, поэтому и держат там свои линейные корабли, прикрывая ими, как щитом, свои авианосцы», – решил Комсток и тут же приказал изменить курс таким образом, чтобы поставить между ними и собой поврежденные японские авианосцы. Все орудия были заряжены и наведены на цели. Операторы радаров контролировали каждое их движение. Капитан понимал, что у него не так уж и много орудий главного калибра – всего 10 в пяти башнях, к тому же калибр их по сравнению с более современными кораблями был относительно «невелик»: «всего» 356 мм, в то время как калибр орудий противника достигал 406 мм.

Поэтому он решил распределить огонь своих башен таким образом, чтобы четыре башни действовали каждая по одному из авианосцев, а пятая – обстреливала бы поочередно линкоры. Корректировка стрельбы должна была осуществляться по показаниям радаров, отмечающих всплески от падений снарядов с «Техаса», поэтому ночная темнота не имела для американцев никакого значения – вернее, она была их верной союзницей!

Когда дистанция до противника сократилась до 60 кабельтов, командир линкора приказал открыть огонь. Первый же залп накрыл вражеские корабли, причем стволы орудий каждой башни были подняты таким образом, чтобы один давал перелет, а другой – недолет, что позволяло быстрее корректировать прицел и добиться попаданий уже на втором залпе. Получилось так, как и было задумано. Когда все десять орудий американского линкора послали свои снаряды в океан, во второй раз всплесков от падений снарядов на экране радаров операторы заметили всего лишь два. Все остальные поразили вражеские корабли! В темноте с борта линкора увидели вдалеке вспышки разрывов, и практически тотчас «Техас» дал по ним и третий, и четвертый, и пятый залп…

Только теперь японцы принялись отвечать, а их эсминцы пошли в атаку на невидимого дерзкого противника, обнаружившего себя на горизонте, лишь непрерывной цепочкой орудийных выстрелов. Приблизившись, они дали торпедный залп веером, однако американцы успели вовремя их заметить и опознать по радару. Линкор резко изменил курс и на какое-то время перестал стрелять, так что и японские снаряды, и все торпеды прошли мимо.

Каждый из поврежденных авианосцев между тем уже успел получить по нескольку снарядов, а один снаряд поразил линкор «Кирисима» и уничтожил центральный пост управления огнем. Конечно, башни «Кирисимы» тут же перешли на индивидуальную наводку. Но это замедляло стрельбу, к тому же целиться приходилось по быстро передвигающимся вспышкам на горизонте, и понятно, что ни о какой корректировке выстрелов не могло быть и речи.