Попадать, так с музыкой! - Михаил Гуткин

   124.

   Я с облегчением вышла из кабинета. Теперь надо добраться до моего Наркомата. К счастью Серков приехал на машине и подбросил меня на площадь Дзержинского. Я поднялась к кабинету Берия и там увидела майора Трофимова. Он снова заступил на дежурство. Поприветствовав майора, я попросила доложить обо мне. Трофимов кивнул, но остался сидеть на месте. Видя мое недоумение, он улыбнулся и объяснил, что Берия приказал двадцать минут его не беспокоить, и что прошло только десять минут из двадцати. Делать нечего. Уселась и привычно стала ждать. Еще через десять минут Трофимов вскочил и нырнул в кабинет. Тут же вышел и пригласил меня войти. Берия сидел за столом с каким-то уставшим видом. Наверное, он эти двадцать минут отдыхал. Видно беседы со Сталиным всех порядком напрягают, Если верить моим книжкам, то каждый нарком, идя на такую беседу, не знает, вернется ли домой наркомом и вернется ли вообще. На самом деле я уже поняла, что подобные "сказки" рассчитаны на невежественную аудиторию, но с должностью наркома при халатной работе расстаться можно весьма быстро.

   - Товарищ Нарком. Прибыла согласно вашего приказа, - решила я немного ускорить события.

   - Очень хорошо.

   Берия уже справился с минутной слабостью и снова стал грозным наркомом.

   - Расскажите, как прошла беседа с товарищем Мехлисом.

   - Все нормально, товарищ Берия. Приняла участие в составлении бумаг. Работа оценена положительно, и я свободна до 10 часов утра.

   - Рад за вас. Я не смог вас заранее предупредить, что товарищ Мехлис очень сложный человек. Он искренне предан товарищу Сталину и пользуется его полным доверием. Но характер у него тяжелый. Он требователен и к себе, и к другим. И никому не дает спуску. В армии его не любят, как, впрочем, не очень любят всех политработников. Но его еще и боятся, потому что он всегда требует максимального наказания для провинившихся командиров. Впрочем, те, кто хорошо выполняют его поручения, могут рассчитывать на его полную поддержку. Если он положительно оценил вашу работу, то, несомненно, включил вас в свой список хороших работников. Он думает, что я не знаю о существовании этого списка, - тут Берия ехидно усмехнулся.

   - Товарищ Берия, - не выдержала я. У меня появился к вам один вопрос.

   - Только один? Тогда не страшно - задавайте.

   - Сегодня на совещании товарищ Сталин назвал меня лейтенантом. И товарищ Мехлис тоже назвал меня лейтенантом. Но ведь я младший лейтенант. И знаки различия у меня в петлицах соответствующие.

   - Насчет знаков - это вы правильно заметили. Делаю вам замечание, товарищ Северова, за то, что вы одеты не по форме. Ваши знаки различия не соответствуют вашему званию.

   Тут моя челюсть слегка отвалилась, и я уставилась на Берию с некрасиво раскрытым ртом. Он, довольный произведенным эффектом, улыбнулся и сказал.

   - Помните, когда сегодня утром вы пришли ко мне, я читал бумагу? Так вот эта бумага имела к вам непосредственное отношение. Нарком ГБ Белоруссии написал на вас представление к внеочередному присвоению звания лейтенант госбезопасности. В этом немалую роль сыграли обнаруженные вами бумаги.

   - Товарищ Берия, - буквально взмолилась я, - мне все говорят о важности найденных бумаг, но никто не сказал, что же в них такого. Лаврентий Павлович, раскройте секрет, или я умру от любопытства.

  125.

   - Ну вот, в этом все женщины. Обещали один вопрос, а сами тут же задаете второй, - пошутил Берия.

   - Никак нет, товарищ Нарком. Это не второй вопрос, а первая просьба.

   - Действительно, не вопрос. Тогда придется рассказать. Хозяин этих бумаг был резидентом немецкой разведки, причем собирал информацию сразу и про поляков, и про нас. Когда немцы захватили Польшу, он спокойно остался на месте. Но то, что по договору 1939 года область, в которой он жил, отойдет к нам, он не знал. Предполагаем, что его просто забыли предупредить. И 17 сентября ему срочно пришлось рвануть в бега. Но наш иностранный отдел к этому времени уже два года держал его на контроле. И, поняв, что резидент хочет удрать в фатерлянд, решили его захватить. К сожалению, он успел принять яд, и нам достался его труп, коллекция его охотничьих ружей, кстати, почему-то сильно поредевшая (тут я еще раз помянула Трофима) и некоторые его записи, включая шифр ко всем бумагам. Представьте себе разочарование наших разведчиков, когда, прочитав захваченные материалы, они установили, что самые ценные бумаги куда-то исчезли.

   - Так что же в них было, - не выдержала я.

   - В них был список всех агентов Абвера, работавших на территории Минской области, а также на большей части Барановичской области. Причем не только список, но и полная бухгалтерия - кому, сколько и за что заплачено. Мне доложили, что товарищ Цанава, узнав про этот список, на несколько минут закрылся в кабинете. Сотрудники подозревают, что все это время он плясал от радости. Поэтому он решил отблагодарить вас, представив к следующему званию. Честно говоря, утром я еще не знал, надо ли утвердить его ходатайство, но товарищ Сталин, назвав вас лейтенантом, дал понять, что одобряет это присвоение. Так что приведите форму в порядок.

   - Теперь слушайте внимательно, - продолжил Берия. - Кроме выполнения задачи, порученной вам товарищем Сталиным, во время поездки вы будете еще охранять товарища Мехлиса. Он иногда нарушает требования охраны по соблюдению мер безопасности. Я надеюсь, что ваше присутствие поможет обеспечить охрану одного из членов нашего Правительства. Поэтому сейчас заберите у Трофимова свое оружие, а по дороге в воинские части загляните в Барановичах к майору Григорьеву, передайте ему от меня привет и заберите свой парабеллум. Начальника охраны товарища Мехлиса я предупрежу, а самому товарищу Мехлису знать об этом совсем не обязательно. Вопросы есть?

   - Есть, товарищ Нарком. Вы знаете, что в моих планах участие в партизанской войне в Белоруссии.

   Тут Берия укоризненно покачал головой, но ничего не сказал.

   - Так вот мне нужно встретиться здесь со специалистами по различным видам старинного оружия, чтобы удивлять немцев нестандартными методами борьбы.

   - Я вас понял. Вы сейчас расскажите это майору Трофимову и к вашему возвращению из поездки, он все решит. Если такие люди есть, то он их обязательно разыщет.

   - Спасибо, товарищ Нарком. Разрешите идти?

   - Подождите. Вот вам от меня небольшой подарок.

   С этими словами Берия вынул из ящика стола какую-то небольшую продолговатую коробочку. Интересно, он что, решил мне духи подарить? Так я и в прошлой жизни духи не очень жаловала, а в этой вообще прекрасно обходилась без них. Тем временем, Берия подошел и открыл коробочку. В ней, к моему удивлению, лежали два предмета. Один я сразу опознала, как самописку, а вот второй был мне незнаком.

   - Это набор для подготовки отчетов, которые вам писать и писать, - сказал Берия. - Самописка с золотым пером и карандаш. Самопиской вы пользоваться уже умеете, а с карандашом нужно обращаться вот так.

   Он повертел верхнюю часть карандаша сначала по-, а потом против часовой стрелки. При этом из кончика карандаша сначала выдвинулся, а потом задвинулся довольно толстый, на мой взгляд, грифель.

   - Большое спасибо, товарищ Берия. Это очень ценный подарок, - совершенно искренне поблагодарила я.

   - Да, вот еще что. Сначала ваша группа прилетит в Минск. Там вы зайдите к товарищу Цанаве, поблагодарите его за звание и расскажите, в пределах возможного, о вашем задании. Пусть он предупредит территориальные органы о содействии. Это может оказаться полезным. И помните, что в первую очередь вы сотрудник НКГБ, с соответствующими обязанностями, выполнение которых не отменяется на время данной командировки. Вот теперь идите.

  126.

   Выйдя из кабинета Берии, я подошла к Трофимову и озадачила его. Впрочем, мне показалось, что озадачила не сильно.

   - Хорошо, Анна Петровна. Есть у меня на примете пара вояк, которые на старости лет занялись историей военной техники. В частности историей стрелкового оружия. Так что, когда вы вернетесь из командировки, я сведу вас с ними. А теперь вот ваше оружие и желаю удачи.

   Я распрощалась с Трофимовым и двинула на квартиру. Еще только 23 часа. Значит, сумею выспаться. Потом вспомнила полученный только что приказ привести форму в порядок. Стоп. Шпалы на петлицы и широкие угольники на рукава я найду хотя бы в том же ателье. Но мне ведь нужна и новая запись в командирском удостоверении. А то некрасиво получится. Пришлось вернуться к Трофимову. Он сам только что узнал моем повышении от Лаврентия Павловича, поздравил меня, подарил две шпалы и угольники, избавив от необходимости захода в ателье, и направил к дежурному кадровику. На все это ушло еще минут тридцать, зато из Наркомата я вышла уже полноценным лейтенантом. Если бы не форма, то прошлась бы сейчас до квартиры на руках. Вот народ бы повеселился. Но вспомнила о предстоящей поездке и настроение резко пошло вниз. Потом подумала, как Вася отнесется к моему карьерному росту. Он, наверное, служил несколько лет, пока не стал лейтенантом, а молодая супруга проскочила до этого звания менее, чем за пару месяцев. Надо будет, как всегда, что-то придумать, чтобы муж не почувствовал себя в чем-то уязвленным.