Житие мое - Сыромятникова Ирина

Я забросил удочку туда, где обычно обитал Шорох. «Вылезай, страшилище!» Не выходит, обиделся. «Обещаю не пугать, я сегодня добрый». Кажется, пытается сообразить, что сможет вытянуть из меня в обмен на услугу. «Значит, так, предлагаю первый и последний раз: поможешь найти Рона – я тебя прощу и больше шпынять не буду. Дальнейшее будет зависеть от твоего поведения. Откажешься – пеняй на себя, лучше тебе тогда забыть обо мне». Не знаю, что из моей речи Шорох понял, но выбор я постарался обозначить четко. В моем сознании появилась трудноразличимая еще картинка. Конечно, нежить не имел глаз, а потому «видеть» мог только чисто условно, представленное им изображение было в известной мере реконструкцией, и выглядеть то место могло совсем иначе. Но ориентиры были: опять – река, опять – склады. «Этот берег или другой?» – «Другой». – «Выше или ниже по течению?» – «Ниже». Я постарался воскресить в уме карту города и предместий. «Перед мусорным причалом или после?» – «Перед».

Ну вот, просто, как два пальца…

Я покатал в уме представленный Шорохом образ и решительно отправился к трамвайной остановке, на ходу ощупывая карманы в поисках надзоровского манка и посылая призыв Максу – нужно быть готовым ко всему. Привлекать Сатала к делу без крайней необходимости не хотелось: если господин координатор узнает, что я переборол свое отвращение к нежитю, он заберется мне на голову с ногами. Забавно, но то, что переться на ночь глядя в портовый район немножко глупо, мне в голову как-то не пришло.

Поводов для героизма я немедленно получил по самую маковку.

Во-первых, оказалось, что трамвай не доезжает до нужного склада целый квартал (знал бы, ни за что бы сюда не поехал!). Во-вторых, рельеф мостовой напоминал изваяние краухардского проселка в камне: копыта битюгов успели промять и раздолбить дешевую брусчатку местами на три пальца, хорошо хоть, под ногами не чавкало. Дождь для разнообразия перестал, но грязь осталась. В лицо дышал специфический запах весеннего города – аромат растаявшего снега и всего того, что скопилось в нем за зиму.

Я шагал по лабиринту глухих заборов, старательно лавируя между лужами неизвестной глубины и размышляя над тем, что, собственно, собираюсь делать (вовремя, правда?). У черных не бывает друзей, только знакомые, но мы с Роном были знакомы давно, с первого дня в университете, притерлись друг к другу и умели делать пропуски (а это дорогого стоит). Потом вдруг появляется какой-то мелкий Сэм, и мой приятель с размаху на него вешается. И главное, было бы что в этом задохлике… С чего, спрашивается, Рона потянуло за мной шпионить? А потом прятаться. Он ведь прятался от меня, да? Возможно, у него была на это какая-то причина (не следует мне так много общаться с эмпатами), но гадать о ней черный может до бесконечности. Нам с Четвертушкой следовало серьезно поговорить, и я собирался сделать это прямо сейчас, невзирая на лица.

Увиденное глазами соотносилось с переданным Шорохом образом, скажем так, с трудом: нежить как-то странно «раскрашивал» окружающее по степени своего интереса. Дома, например, сильнее всего различались характером использованной для их защиты магии, люди – степенью приобщенности к волшебству, прочие индивидуальные черты если и присутствовали, то не улавливались. Таков был именно его взгляд на вещи, а цветные образы и картинки он заимствовал исключительно из чужих мозгов. В итоге нужный мне склад проще всего было опознать по удачной имитации охранного периметра, устроенной вдоль забора (без магии от настоящего не отличишь).

В будке привратника горел свет, но самого сторожа видно не было.

Вот и чудесно!

Я оглядел забрызганные навозом брюки, плюнул и тупо перелез через ворота, обнаружив, что Макс уже ждет меня с другой стороны, грязный до ушей и счастливый. (Опять его купать! Квартирная хозяйка и так уже посматривает на меня косо – на содержание в доме животных у нас уговора не было.) На главных воротах склада висел большой заклятый замок, а вот боковая дверь оказалась приоткрыта. Ловушка или недосмотр? Вот так войду, скажу: «Привет!» и тут же получу по куполу, хорошо, если не молотком. Я всерьез задумался. Не стоит ли мне дать свисток и притащить сюда хваленую команду капитана Бера? А что, если Четвертушка задружился с какой-то компанией (маловероятно, но возможно) и они там сейчас дружно выпивают, а Искусники существуют только в моем воспаленном воображении? Я буду выглядеть круглым дураком! Трусость черным несвойственна, даже осторожность среди нас редкая гостья, но пса-зомби все-таки стоит отправить первым.

Макс проник в здание через духовое окошко под крышей – просто взял и заскочил. Внутри склада было одно огромное помещение, заставленное штабелями ящиков и бочек, и темнота – ни лампочки, ни свечки, окон тоже не было, а если бы и были, – солнце уже ушло за крыши, обещанный Сэму день был на исходе. Обоняние и слух подсказывали псу-зомби, что в темноте прячутся по меньшей мере шесть человек, они напряжены, они ждут, но есть еще кто-то – он явно болен, кисловато-терпкий запах нездоровья буквально пропитал помещение. Опознать заболевшего Макс не мог – Четвертушку он никогда прежде не нюхал.

Вот зараза! Должно быть, Сэм отзвонился своим друзьям и они устроили на меня засаду. Надо было избить его для порядка (чтобы до завтра из больнички не вылезал). Вступаться за какого-нибудь складского сторожа меня не тянуло, но что, если пострадавший все-таки Рон? Шорох зря шуршать не будет.

Что ж, будем действовать как всегда. То есть нахрапом.

Я вошел, плотно прикрыл за собой дверь и отправился в ту сторону, где Макс засек засаду. Сделаем людям приятное! Идти пришлось недалеко: стоило мне миновать какую-то незримую черту, как зажегся свет. Множество электрических лампочек осветили сцену: трое неприятелей передо мной (один держит нож у горла Четвертушки, другой тычет в мою сторону арбалет, третий – босс), еще один арбалетчик стоит в конце прохода справа, и кто-то прячется за ящиками слева (думает, я про него не знаю). Того, что зажигал свет, отсюда не видно. Всякие мысли о том, что Рон находится здесь по собственной воле, отпали: бедняга был в полуобморочном состоянии и ничего вокруг не замечал.

Да, наваляли ему по первое число… Я какое-то время постоял, ожидая, что они скажут. Ну допустим, арбалеты мне теперь не страшны – когда кончилось действие блокираторов, я первым делом изучил методы защиты от подобного оружия. Вот только тот тип, что справа, целится не в меня, а в Четвертушку. Защитить себя я смогу (сколько бы нападающих ни было), но защитить еще и Рона от двоих – это выше моих сил. Стоило тащиться сюда, чтобы наблюдать, как его зарежут! Вмешательство Макса ничего не изменит – враги стоят слишком далеко, к тому же псу-зомби придется заняться шестым, который включил свет и теперь осторожно забирается на галерею (то ли у него там оружие, то ли спасается бегством, я не понял его маневр).

– Вот ты и попался, колдун, – возвестил тот, кто выглядел здесь главным.

Я пожал плечами. Ну хочется человеку в это верить!

– Отпустите парня.

– Попробуешь колдовать – и он умрет!

– Он умрет – вам всем конец. Принцип объяснять надо?

Глаза уже привыкли к тусклому свету, теперь мне был отлично виден говоривший – пожилой мужчина с буйной седой шевелюрой, не из магов, но обвешанный защитными амулетами с ног до головы. Дурь, конечно, но от самоучек помогает. Я мог составить плетение, которое поломает его игрушки нафиг, но не мог сделать этого незаметно. Паршивая ситуация.

Главарь Искусников (если это были они) оскалился:

– Это ты убил Учителя Лорана!

Сомнения об Искусниках пропали. Я не стал отрицать очевидного и пожал плечами:

– Он бросил вызов черному магу, мы такое не прощаем. Кстати, у него тоже была такая штука. – Я кивнул на арбалет. – Но это ему не помогло.

– У нас есть твой приятель, – резонно заметил этот козел. – И мы можем его убить!

– А смысл? Если это будет стоить всем вам жизни?

Я не представлял, как он будет выкручиваться из этой ситуации. Можно было подождать, когда арбалетчики устанут (оружие-то у них тяжелое), можно было дождаться Макса – он неуклонно приближался к своей жертве, заминка была в том, что зомби надо было лишь слегка придушить человека, а не вырвать ему глотку.

Должно быть, мысль о временном факторе не давала главарю покоя.

– Мы готовы умереть! – объявил он. – А наши соратники сумеют заставить тебя ответить за преступление. Твои хозяева не смогут прикрывать тебя вечно!

Я понял, куда он клонит, и забеспокоился: моих навыков не хватит на то, чтобы проделать все незаметно, а месть за смерть друга совсем не то же самое, что необходимая самооборона, тут Сатал может и не пойти мне навстречу. Таким образом, опосредованно они сумеют-таки мне навредить – попросту выставят уголовником. В толковании закона по отношению к черным суд не знает снисхождения (нам только волю дай, мы все в свою пользу повернем), а значит, вместо нимба героя я получу минимум двадцать лет и Оковы Избавления (уже настоящие). Как я буду выглядеть в глазах Лючика? Если честно, мнение семьи на этот счет волновало меня гораздо сильнее жизни Рона. Вот такой я гнусный, эгоистичный и вообще черный маг.