Любимцы фортуны - Тилли Бэгшоу

Сев в постели, Хантер бережно укрыл девушку простыней.

— Замерзнешь и заболеешь, — сказал он, целуя ее в соленую от пота щеку.

— Ты такой заботливый, — пробормотала Тиффани, хватая его за руку. — Но я все равно не останусь на ночь. Сейчас приму душ и уеду.

Помрачнев, Хантер отодвинулся. Он ненавидел такие моменты.

— Ради всего святого, Тиффани, почему? — спросил он тоскливо. — Почему ты не можешь остаться? Я поставлю тебе будильник на шесть, накормлю и отвезу домой, только останься со мной!

— Хантер, умоляю тебя, — устало шепнула девушка, вставая с постели и принимаясь собирать разбросанные вещи. — Я же объясняла тебе сотни раз: мне нужно личное пространство.

— Личное пространство? — едко бросил Хантер. — О каком личном пространстве может идти речь, если ты живешь в такой дыре, да еще вместе с соседом?! Да к Ленноксу постоянно таскаются приятели! — Он схватил ее за руку. — Погляди, какой у меня большой дом. Здесь куда больше пространства, честное слово!

Тиффани вздохнула. Ей было жаль портить приятный вечер ссорой.

— Послушай, ну чего мы ругаемся? — Она сунула голову под кровать и достала оттуда кроссовки. — Все равно все мои вещи дома. Я даже не смогу утром как следует подкраситься, если останусь. К тому же я обещала Ленноксу, что сегодня приберусь в комнате.

Тиффани торопливо прошла в ванную и включила душ. Хантер уныло поплелся за ней. Девушка нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, ожидая, пока вода согреется. Глядя на ее длинные ноги, плоский, смуглый живот и коротко стриженные волосы на лобке, Хантер почувствовал, что возбуждается. Тиффани обернулась и подошла к нему.

— Слушай, милый, — начала она примирительно, целуя его в подбородок, — я бы и рада остаться. Но я постараюсь компенсировать это, ладно? Если хочешь, я приеду на целый уик-энд. Я даже постараюсь не ворчать на Макса, если утром ему снова вздумается громко петь. Идет?

Хантер обнял Тиффани. Ему всегда было нелегко идти на подобные компромиссы.

— Ладно. Просто мне хочется, чтобы мы постоянно были вместе. Не расставаясь, понимаешь?

— Я знаю это, — улыбнулась девушка. — Так и будет однажды, милый. Просто не сейчас.

Тиффани стремительно мчалась по почти пустому шоссе на восток. Старенький джип недовольно рычал, и этот звук раздражал девушку.

Почему, ну почему она снова это сделала?

Тиффани вздохнула.

Она любила Хантера всем сердцем, но раз за разом отталкивала от себя. Сегодняшний спор — типичный тому пример.

Где-то в глубине души Тиффани знала ответ на свой вопрос. Она боялась довериться Хантеру, боялась стать самой собой, дать слабину. Ей казалось, что их любовь будет длиться только до тех пор, пока она будет держать Хантера на расстоянии. Она замечала то, чего не видел ее любимый, — хищные взгляды его поклонниц, соблазны, прекрасных моделей и актрис, готовых вырвать Хантера из рук Тиффани, словно хищник желанную добычу. Разве могла она, простушка из Колорадо, удержать Хантера подле себя? Стоит ей уступить мольбам Хантера, перебравшись к нему домой, как начнут тикать часики, отмечающие последние дни их романа. Три года Тиффани жила в проклятой дыре, водила раздолбанную машину и носила все те же тряпки, в которых приехала в Голливуд. Она не позволяла Хантеру тратить на себя деньги, не желала становиться зависимой и слабой. Тиффани не желала привыкать к гламурному стилю жизни, которым жил ее любимый.

Как только Хантер поймет, думала она, как сильна ее любовь, он перестанет ценить этот дар. Каким бы добрым и отзывчивым ни был ее друг, как все мужчины, он ценит лишь ту вершину, которую еще не покорил.

Свет фар рассекал темноту, а Тиффани едва не плакала. Одна она знала, как ненавистна ей съемная квартира, где ее никто не ждал.

Меж тем Хантер никак не мог уснуть. Помаявшись в постели с полчаса, он вскочил, натянул джинсы и майку и пошел на кухню. Вынув из холодильника упаковку ледяного чая, он налил себе полный стакан и задумчиво сел за стол.

Хантер жалел, что рядом нет Макса. Ему хотелось поговорить. К сожалению, Макс проводил Рождество у Генри в Англии.

Здорово, должно быть, иметь такую семью, как у Макса!

Впервые за много месяцев мысли Хантера вернулись к Сиене. Забавно, но, несмотря на многочисленные попытки Питера испортить карьеру сводного брата, популярность Хантера только возрастала. Он не обижался на Пита, потому что, собственно, никогда не считал себя частью семьи Макмаонов.

Пару лет назад Хантер случайно столкнулся в магазине с Клэр. Задав вопрос о Сиене, он был встречен стеной молчания. Порой у Хантера складывалось впечатление, словно Сиены вообще никогда не существовало в его жизни. Возможно, в это было бы проще поверить, если бы ее лицо не мелькало в прессе так часто. Впрочем, лицо это сильно отличалось от того образа, что сохранился в памяти Хантера, поэтому постепенно он научился не замечать рекламы и фотографий с Сиеной.

Хантер знал, что Пит вычеркнул дочь из завещания — каждое издание на свой лад трактовало это удивительное событие. Сиена даже дала обширное интервью, в котором со слезами на глазах рассказывала о том, каким шоком явилось для нее решение отца. Некоторые издания заходили так далеко, что предполагали связь между ненавистью Пита к Хантеру и отлучением дочери от семьи.

Когда-то в юности Хантер жестко страдал, переживая разрыв с Сиеной, но эта боль давно утихла. Жизнь любила Хантера и баловала его. Судя по всему, любила она и Сиену. Хантер не стремился найти подругу детства, опасаясь разбередить старые раны, которые до сих пор не зажили. Он не знал, какой прием его ждет.

И все же одинокими вечерами, подобными этому, он размышлял над тем, каково было бы снова встретить Сиену. Как приняла бы ее Тиффани? И понравилась бы сама Тиффани Сиене? Собственно, этот вопрос очень беспокоил Хантера, поскольку и Тиффани, и Сиена были самыми близкими людьми в его жизни. Разумеется, существовал еще Макс, но с ним было просто и легко. Тиффани и Сиена были совсем другими. Обе упрямые, сильные, как бы они поладили?

Конечно, Тиффани была не столь избалованной, как Сиена. Но ведь она выросла в любящей, счастливой семье, а не в дурном, сумасшедшем доме Макмаонов. Но для Хантера Тиффани казалась такой же упертой и самоуверенной, как Сиена. Чего стоило одно ее желание сохранить свободу и независимость!

Порой Хантер завидовал сильному характеру подруги. Сам он не пережил бы разлуки с Тиффани и с ужасом думал о подобной возможности.

Да он бы просто умер, если бы она ушла!

Его мысли прервал телефонный звонок. Часы на микроволновке показывали два часа ночи. Кто, кроме Тиффани, мог звонить в такое время?