Красные камни Белого - Вадим Панов

Размышляя о том, что пора отправляться на охоту.

Наследственная память подсказывала, что из пещеры всегда можно отыскать выход. Пусть узенький, который придется расширять передними лапами. Пусть далекий, требующий долгого, терпеливого пути. Пусть даже через воду. Охотники всегда селились в пещерах и были идеально к ним приспособлены. А потому действия двуногих не заставили родичей растеряться.

Да, проходы двуногие заложили крепко, не расковырять. Да, они не приближались к логову, не позволяли охотникам воспользоваться своим главным оружием – умением убеждать добычу делать то, что нужно. Да, двуногие оказались на редкость смышлеными. И все-таки – глупыми. Поскольку надеялись, что родичи пойдут в построенную ими клетку.

Все эти обстоятельства требовали серьезного осмысления, на которое ушел весь день.

А вскоре после заката двуногие устроили шум.

Сначала охотники решили, что двуногие пытаются ворваться в логово, и собрались в главном коридоре, внимательно прислушиваясь к громким хлопкам и еще более внимательно – к добыче. Они улавливали обрывки эмоций, поняли, что собравшиеся у горы двуногие бьются с кем-то за охотничьи угодья, и терпеливо ждали, когда кто-нибудь приблизится ко входу в пещеру. К сожалению, единственный неосторожный двуногий оказался слишком изранен и не смог исполнить приказ охотников сломать клетку.

– Кхе-ер!

– Кха!

– Кхи!

Когда шум стих, охотники переглянулись, и решили отправиться на поиски других коридоров. Они понимали, что без еды жить нельзя.

Глава 10,

в которой Привереду настигает прошлое, над Ахадиром грохочут пушки, а Вандар и Осчик получают неприятное известие

И опять – горы. Или: снова горы.

Красивые, величественные, чужие. Надоевшие до колик. Вызывающие отвращение одним только видом. Груда камней, захватившая их в плен.

В какие-то мгновения кажется, что именно горы удерживают их на Ахадире. Что стоит вырваться из проклятых скал, как все сразу поменяется: заработает астринг, звезды окажутся рядом, и они вернутся в цивилизованные миры, где течет привычная жизнь.

Вернутся домой.

В какие-то мгновения…

– Не подняться ли выше? – предложил Рыжий. – Увидим, где заканчиваются хреновы горы, и полетим из них прямой дорогой.

Он стоял у приборов, чуть правее штурвала, но, поскольку полет проходил спокойно, смотрел не на них, а в окна, наслаждаясь давным-давно приевшимся пейзажем.

– А если не увидим? – язвительно спросил Тыква.

– Если поднимемся над вершинами – увидим.

– Покажем себя, – бросил Мон.

– Кому?

– Местным.

– Местные нас и снизу увидят.

– Для этого они должны оказаться на нашем пути, – поддержала капитана Куга. – А если поднимемся, выставим себя напоказ.

– И начнется пальба, – буркнул Тыква.

– А почему они должны в нас стрелять?

– А почему бы и нет?

– Мы не знаем, как местные себя поведут.

– Если поднимемся выше, пальба будет не страшна, – добавил Рыжий.

– Вы, ребята, плохо понимаете, что такое команда цеппеля, – недовольно произнес сидящий в кресле Лео. – Я ведь сказал, что подниматься мы не станем, а приказы капитана не обсуждаются.

Ему изрядно надоели постоянные ссоры.

– Я хотел, как лучше, – сдал назад Рыжий и выразительно посмотрел на синеволосую.

Стоящий за штурвалом Тыква усмехнулся. Он понимал, что его появление на мостике заставит Кугу нервничать – ведь это означало, что Грозный остался с Привередой один на один, но все равно пришел. И теперь наслаждался результатом.

– Кстати о местных, – продолжил Мон, закидывая ногу на ногу. – Мы забыли обсудить важную вещь: кто из вас умеет обращаться с пулеметом?

– Обо мне забудь, – немедленно ответила Куга. – Я девушка нежная и романтичная.

Рыжий поджал губы, однако комментировать слова синеволосой не стал. Вместо этого пожал плечами:

– Я о себе ничего не помню, но поскольку с пистолетом я управился, надеюсь, разберусь и с пулеметом.

– Почему спросил? – поинтересовался Тыква, не отрывая взгляд от лобового окна.

– Потому что Рыжий вспомнил о местных, – объяснил Мон. – А ты упомянул о пальбе.

«Дедушка Джо» был оснащен двумя пулеметами, и капитану стало интересно, сможет ли кто-нибудь с ними управиться.

– Грозный – бамбальеро.

– Грозный занят в кузеле. А вы двое бездельничаете.

– Но…

– Я скоро приду, – сообщила Куга, направляясь к дверям. – Не скучайте.

Мужчины проводили девушку взглядами, а когда за ней закрылась дверь, Тыква усмехнулся:

– Ставлю цехин, что она побежала в машинное отделение.

– Проверить, что там делают голубки, – осклабился Рыжий.

Лео покачал головой, но промолчал. Он был стар, присоединился к компании недавно, но даже его мужское самолюбие задевало повышенное внимание, которое Куга и Привереда оказывали Грозному.

– Давайте поговорим о пулеметах.

– Ядреная пришпа! Давление в норме?

– Да, – ответила Привереда, бросив взгляд на манометр. – А что?

Вчера адиген ругался мало, видимо, потому, что только знакомился с отделением, а вот сегодня с его лица не сходила кислая гримаса.

– Машина старая и следили за ней отвратно, вот что, – хмуро ответил Грозный.

– Ты к такому не привык?

– Похоже, нет.

Древний кузель «Дедушки Джо» не блистал, и даже далекая от техники Привереда это понимала. Философский Кристалл подрагивал, хотя его должны были закрепить точно, а главное – надежно. В турбине что-то подозрительно стучало, а из некоторых соединений вырывались струйки пара. Один из аккумуляторов давно накрылся, его использовали в качестве стола, а генератор требовал профилактики. Тяговые электродвигатели Грозный не проверял, но подозревал, что они пребывают в столь же плачевном состоянии. Кроме того, не обнаружился положенный комплект запчастей, а также выяснилось, что емкости с машинным маслом почти пусты.

– Мы сможем лететь?

– Мы уже летим, – усмехнулся Грозный. – А потому следовало спросить, как долго это продолжится?

– И как долго?

– Этого я не знаю.

Девушка уныло вздохнула.

– Машинное отделение! Прибавить можете?

– Лучше не рисковать, – ответил Грозный в переговорную трубу. – Мне не нравится, как ведет себя турбина.

– Она стучит столько, сколько я себя помню.

– А сколько ты себя помнишь, Лео?

С мостика донеслось невнятное бормотание.

Хорошая получилась шутка. Правда, немножко злая. Привереда вновь вздохнула, вытерла испачканные руки тряпкой, и сообщила:

– Я скоро.

Грозный даже не спросил, куда она собралась:

– Угу. – И продолжил прислушиваться к стучащей турбине.