Пока смерть не заберет меня - Светлана Крушина

— О каком деле?

— Конечно, о твоем, дурачок. Папа сказал, что у тебя серьезные проблемы, а он ничем не может тебе помочь.

— И?..

— Если не может он, то, возможно, получится у меня, — улыбнулась Агни.

Мне это не понравилось.

— Зачем тебе в это путаться?

— Ты когда-то помог мне, — ответила она. — А я теперь хочу помочь тебе. И не возражай, пожалуйста! Насколько я понимаю, в помощниках у тебя ощущается серьезная недостача. Но все в одиночку вытянуть невозможно.

— Но ведь ты даже не знаешь, в чем дело… — пытался протестовать я.

— Ну почему же? Кое-что знаю… А остальное ты мне расскажешь.

* * *

Разговор у нас состоялся довольно бестолковый, хотя разговаривали мы долго. Мы расположились в гостиной: я — в кресле, Агни — на полу, вытянув ноги и спиной привалившись к дивану. Между нами примостился низенький кофейный столик с кое-какой закуской и бутылкой вина. Поскольку до магазина я еще не успел добраться, логично было предположить, что вино появилось в моей квартире благодаря практичной Авроре. Вряд ли, правда, она рассчитывала, что я стану пить его с другой девушкой.

Лично мне вино пришлось весьма кстати. На своих губах я еще ощущал вкус губ Агни, а ноздри мне щекотал сладкий, пряный запах, исходящий от ее тела. Уже несколько дней я не пробовал крови, и этот запах раздражал все мое существо. Жажда разгоралась, и я запивал ее вином, уговаривая себя, что придется потерпеть. Вино отчасти приглушало жажду, но не достаточно. Я старался не смотреть на Агни слишком голодными глазами и уповал на то, что она не понимает моего состояния.

Агни начала с того, что попыталась объяснить, зачем ей вообще понадобилось меня непременно видеть. Да только, кажется, она и сама этого толком не понимала. Нас никогда не связывала тесная дружба; мы переписывались, это верно, но переписка — недостаточный повод, дабы серьезно скучать друг по другу. Однако, как я вспоминал Агни на протяжении всех лет, что мы не виделись, с непонятной мне самому грустью, так и она вспоминала меня. И чем дальше, тем сильнее мысли обо мне мешали ее отношениям с мужем, хотя, казалось, в этих воспоминаниях не было абсолютно ничего интимного…

* * *

Агни помнила внезапный отъезд Илэра. Ей казалось, что после гибели отца ничто на свете не сможет оторвать его от Кристиана, но случилось невероятное: Илэр и Кристиан поссорились. Поссорились настолько серьезно, что юноша собрал вещи и уехал к сестре отца, жившей в другом городе. Что за черная кошка пробежала между ними? Агни не бралась даже предположить. В переписке, которая продолжалась следующие несколько лет, они этого вопроса не касались. А потом Илэр вдруг перестал писать…

Он запомнился ей по-девичьи изящным и склонным к меланхолии юношей, внешность которого неизменно наводила ее на мысли о бледных и изнеженных молодых аристократах викторианской эпохи. Он был сдержанным, немного холодноватым и рассеянным, незлобивым и иногда даже робким. После смерти отца Илэр изменился и стал нервозным и резким, у него то и дело случались нервные срывы, сменявшиеся периодами полнейшего безразличия ко всему. Ничего удивительного в этих переменах не было: еще не такое может статься с человеком, который собственными глазами видел, как убивают его родного отца.

Воспоминания об Илэре и неожиданно проснувшееся желание увидеться с ним и посмотреть, каким он стал, ускорили разрыв Агни с Роном. Вообще-то, разойтись им следовало давно, уже год или два назад… а то и раньше. Отношения у них давно уже не ладились, но Агни все тянула с окончательным разрывом, на что-то еще надеясь. Ей хотелось родить ребенка, но ничего не получалось, они с Роном осыпали друг друга взаимными упреками, и кончилось тем, что обнаглевший Рон принялся водить в их квартиру любовниц. Агни взбесилась, собрала чемодан и уехала домой, бросив все.

Почему домой? Ничего другого ей просто не пришло в голову. Да и куда еще ей было ехать? Оставаться в одном городе с бывшим мужем она не хотела.

Перед тем, как ехать, Агни созвонилась с отцом. Матери она ничего говорить не хотела — да и вряд ли той было интересно, что происходит с дочерью. Другое дело — отец. Он яростно возражал против брака с Роном, и они с Агни даже поругались и много лет не разговаривали и не переписывалось, но — Агни признавала это, — виновата по большей части была она сама. Она злилась на него много лет, а он простил ее тогда же. Она знала, что отец любит ее, и точка. И когда Агни спросила робко, можно ли немного пожить у него, он ответил: "Конечно, приезжай", — так, будто ждал этого вопроса много лет. Возможно, так оно и было.

Отец встречал ее на вокзале. Соскочив с подножки на платформу и приняв у проводника чемодан, Агни тут же увидела его: в толпе встречающих его высокая осанистая фигура сразу бросалась в глаза, словно вокруг никого, кроме него, не было. Он стоял, прикрыв глаза, то ли погруженный в дремоту, то ли созерцая что-то внутри себя, но едва Агни на него посмотрела, ресницы его поднялись, и из-под них сверкнуло ясной синевой. Агни даже опешила: не помнила она у него таких глаз. И такого лица тоже не помнила… Кристиан выглядел молодо и свежо настолько, насколько никак не мог выглядеть пятидесятилетний мужчина, не прибегая к услугам пластического хирурга. Но Агни просто не могла представить, чтобы отец так сильно озаботился собственной внешностью, что лег на операционный стол! Ошарашенная этой переменой, она молча отдала подошедшему отцу чемодан и на несколько секунд прижалась к нему, чувствуя себя в кольце его обнимающих рук так же спокойно, как в детстве.

— Здравствуй, девочка моя, — проговорил Кристиан чуть дрогнувшим голосом. Агни глубоко вздохнула, немного отодвинулась и посмотрела ему в лицо.

— Ты сделал пластическую операцию? — спросила она.

Вопрос был дикий, она сама признала это в то же мгновение, но отец, казалось, ничуть не удивился. Он посмотрел на нее долгим взглядом и ответил:

— Нет.

И это короткое слово явно заключало в себе какой-то тайный смысл, недоступный Агни.

— Но ты выглядишь просто замечательно, пап! — ей бы радоваться моложавости отца, но она ощутила лишь тревогу. — В чем дело? Ты раздобыл какой-то чудесный гомеопатический препарат? Или принимаешь ванны из крови девственниц? Или, может быть, попросту влюбился?

Кристиан отпустил ее, взялся за ручку чемодана и покатил его за собой, без труда уворачиваясь от столкновений в густой толпе.

— Пожалуй, кровь девственниц ближе всего к истине, — проговорил он с какой-то затаенной горечью, которая встревожила Агни еще сильнее. Однако же она не могла воспринять этот ответ иначе как шутку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});